И еще — в этом городе жил страх. Султан не умел назвать его, но чувствовал: здесь что-то не так. Энергетика, чуждая и живым, и мертвым, жуткая, непонятная, кровавой мутью стелилась по улицам Виндора. Что-то жестокое и равнодушное, невероятно древнее, гораздо древнее некромантии, древнее богини Исдес, а может, и самой Аматы, медленно всплывало из глубин безвременья.
Скулы свела судорога ненависти. А все девчонка! Если бы не Лилла с ее истерикой, захват Галатона прошел бы гораздо проще и спокойнее. Шеймиды за год сделали бы огромное количество заготовок, которые должны были встать по приказу Солнцеподобного. Насколько больше было бы порядка, сумей Андастан сохранить лазутчиков в тылу врага. Но стройный план, разработанный так тщательно и любовно, развалился, словно карточный домик, лишь из-за одного проявления непростительной женской слабости. Лилла осмелилась ослушаться прямого приказа, смалодушничала, не убила себя и этим подвела остальных шеймидов. Галатцы принялись проверять деревни, отлавливать некромантов и уничтожать заготовки.
Из-за этого Ириясу пришлось изменить свои планы и ускорить нападение на Галатон, дабы у империи не было времени подготовиться к вторжению. И все это из-за одной маленькой дряни…
Ирияс так и не сумел уснуть. Роксана безмятежно спала на его плече, счастливо улыбаясь чему-то. Осторожно высвободив руку, султан поднялся, накинул парчовый халат и двинулся по темным коридорам дворца.
Дарианна, которой султан оставил жизнь, была заперта в одной из многочисленных опочивален. Снаружи комнату, ставшую тюрьмой для императрицы, охраняли двое шеймидов, еще двое стояли внутри, один замер у окна. Сама девушка, связанная, обездвиженная заклятиями, лежала на кровати и казалась мертвой, если бы не широко раскрытые глаза, сверкавшие даже в темноте. Глаза, полные ненависти. Так же смотрели и ее подданные.
Освободив императрицу от заклятий, Ирияс мягко произнес:
— Я хочу поговорить с тобой.
Дарианна лишь издевательски рассмеялась.
— Не испытывай мое терпение, женщина, — зловеще прошипел султан, — я хочу знать…
— Ты скоро умрешь! — вдруг перебила его императрица. — А мертвецам знания ни к чему.
Глядя в черные, яростные глаза девушки, Ирияс вдруг содрогнулся: ему показалось, что перед ним не правительница Галатона, а безумная пророчица.
— Твои псы называют тебя Солнцеподобным, — продолжала Дарианна, — но ты всего лишь трупная гниль…
— Замолчи! — прорычал Ирияс, отвешивая девушке такую тяжелую пощечину, что голова Дарианны мотнулась в сторону.
— Ты мертв, султан. Мертв, так же как и покойники, составляющие твое войско… — упрямо прошептала она, утирая выступившую на губах кровь.
И тут, в безлюдном темном дворце, рядом с обезумевшей императрицей, Ирияс вдруг понял, что тревожило его, не давало спать. И натолкнули его на эту мысль слова Дарианны.
Жизнь! Он смутно чувствовал эманации жизни. Откуда? Энергия некромантов отличается от обычной человеческой, носферату не излучают живых токов.
Виндор пуст, это совершенно точно. Все защитники убиты и обращены в зомби. После взятия столицы не-мертвые обшарили каждый дом, каждый уголок, чердак и подвал, планомерно уничтожая всех, кто пытался спрятаться. Потом город был оцеплен двойным кольцом носферату: снаружи и изнутри.
Но откуда тогда это ощущение чужого присутствия? Некроманты обладают способностью мгновенно улавливать пульсацию жизни. Чем сильнее адепт Исдес, тем большее расстояние способно преодолеть его чутье. Сам Ирияс мог чувствовать эманации за полмайла.
А сейчас инстинкты подсказывали ему: живые где-то рядом. Это не люди, нет. Энергетика другая. Но и не животные: их токи отличаются от токов разумных существ. Тогда кто? Султан не мог понять.
— Тебе страшно? — прищурилась Дарианна. — Бойся! Галатцы отомстят за меня…
Еще раз ударив девушку, Ирияс выбежал из комнаты. Он не хотел уничтожать императрицу. Августейшие особы- слишком ценный товар. Их не убивают, не калечат. Как правило, их похищают и держат в плену, чтобы при случае обменять на земли, капитуляцию либо другого пленника. Султан еще не решил, нужна ли ему Дарианна, и если нужна, то в каком качестве. Поэтому пока не собирался отнимать у нее жизнь.
Ирияс шел по коридору. Облако чужих эманаций окутывало его, сбивало с толку. Где существа, от которых исходят эти энергетические токи? Во дворце никого, кроме шеймидов, быть не может. Султан дошел до лестницы, быстро двинулся вниз. По логике вещей, если кто-то живой и пробрался в Виндор неведомыми путями, сейчас он должен быть на улице. У входа во дворец толпились шеймиды, их встревоженные голоса, словно клинки, взрезали ночную тишину. 'Я не ошибся, — понял Ирияс, — кто-то есть в этом пустом полуразрушенном городе…'
— Солнцеподобный… — бросился к нему молодой воин, отвечавший за охрану дворца.
— Знаю, — перебил султан. — Кто-нибудь сумел определить, откуда идут эманации?
— У меня есть подозрение, Солнцеподобный… — Вперед выступила прекрасная чернокудрая девушка с газельими глазами.
— Говори, Надия.
— Оно бьет меня прямо сюда. — Девушка приложила ладонь к пышной груди. — Оно поднимается оттуда. — Тонкий палец указал на мостовую.
— Но… — начал было Ирияс и осекся, представив, как из-под земли пробираются к нему неведомые твари.
Быть может, это подходит то неназванное зло, которое он ощущал в городе? Страх был непривычным гостем в душе султана, и Солнцеподобный чувствовал себя уязвленным и потерянным. Чтобы как-то преодолеть смятение, он будил в сердце ярость и злобу. Смоляные, красиво очерченные брови сошлись на переносице, крылья тонкого носа раздулись и затрепетали, выдавая бешенство. Шеймиды склонили головы, молясь о том, чтобы гнев Солнцеподобного не пал на их головы.
Не страшилась только Надия. Она опустилась на колени, положив руки на плиты, и словно бы прислушалась. Потом вдруг легла, закрыв глаза, прижалась щекой к пыльной мостовой.
— Я… чувствую… — прерывисто прошептала девушка, — они… там… они несут… смерть…
Словно в подтверждение этих слов из-под земли донесся глухой рокот. Стремительно поднимаясь, он набирал громкость, становился все тяжелее… И вдруг перешел в оглушительный удар, вслед за которым из мостовой посреди площади Семи королей вырвался высокий столб огня. Взрыв выворотил из земли огромные камни, разметав их вокруг на 'несколько фихтов. Тут же за ним последовал еще один, покореживший дворцовую ограду и снесший ворота с петель. В мостовой зияли широкие воронки, а рокот все нарастал, теперь он доносился со всех сторон.
— Вывести султаншу и императрицу! — приказал Ирияс. — Уходим из города.
Шеймиды действовали быстро и слаженно. Четверо ринулись во дворец. Двое из них вскоре вернулись, ведя под руки перепуганную Роксану. Чуть позже вышли остальные, в сопровождении охранников, тащивших обездвиженную хохочущую Дарианну. Вскочив на коня, Ирияс усадил перед собой дрожащую жену, прошептал ей на ухо:
— Ничего не бойся, моя нежная лилия. Я не позволю и волосу упасть с твоей головы, — и пришпорил скакуна.
Воины устремились за своим повелителем. И вовремя- землю сотряс страшный взрыв, обрушивший императорский дворец с такой легкостью, с какой ребенок разламывает надоевший замок из песка. Следующим в руины превратилось здание Совета магов.
Кавалькада некромантов вихрем неслась по городским улицам. Магические щиты почему-то были нестабильными, то и дело разрушались, подвергая шеймидов угрозе гибели. Воины создавали новую защиту, уворачиваясь от гремевших вокруг взрывов, от которых поднимались в воздух фонтаны земли, камней и столбы огня, карточными домиками складывались богатые особняки и рассыпались в прах деревянные лачуги. Некроманты отдали зомби приказ выбираться из города. Широкие потоки немертвых хлынули к городским воротам.
Шеймиды во главе с султаном находились в самом цент-ре столицы. Ириясу показалось, что на юге меньше грохота и огня, и он приказал скакать в Южный луч.
