превращая еще не улегшуюся в душе ненависть и злобу в тихую, светлую грусть. Взмыл в синее небо высокий девичий голос, выпевая мелодичные слова на красивом чужом языке. К нему присоединился бархатный баритон, потом еще и еще… Они пели о войне, о славных сражениях, о сильных мужчинах, отдавших свои жизни ради того, чтобы когда-нибудь на их многострадальной земле воцарился мир, о прекрасных женщинах, ждавших героев из боя. О том, что все жертвы были не напрасны, потому что благодаря им будет продолжаться жизнь и снова будут смеяться дети. О том, что герои останутся жить в памяти поколений, а милосердные боги даруют им новое, счастливое перерождение…
И казалось, люди и гномы, не знавшие эльфийского языка, понимали каждое слово этой прекрасной, волшебной песни. По лицам женщин катились слезы, мужчины хмурились, будто снова вернулись на поле боя. Эльфы пели, и их песня была долгой, но каждый из нас молился в душе, чтобы она длилась и длилась, очищая заскорузлые от ненависти сердца.
Это был реквием. По тем, кто погиб в бою и был убит в своем доме. По Паргании, захваченной орками, и по дивному Аллирилу, пожранному бездной. По нашей империи и тихому, неспешному, уютному, словно теплый летний вечер, Алмазному веку. По всему миру, который необратимо изменился и больше никогда не будет прежним.
Наконец отзвенели в тишине слова песни, умолкли лютни и кифары и последний, пронзительный звук скрипки отзвенел над площадью. И мы встали с колен. Чтобы жить и попытаться построить на развалинах новую империю.
А потом был всенародный праздник. Люди веселились прямо на площади, черпали старку и вино из бочек, выставленных за счет казны. Женщины выносили из своих домов свежий хлеб, вареные овощи и прочую нехитрую снедь — с едой было не очень богато… Но хозяйки потчевали радушно, а счастье придавало угощению неповторимый вкус.
Гномы, припрятав чеканы в подвале ратуши, присоединились к празднующим. Откуда-то словно по волшебству появился бочонок Глубинной радости, которым дети гор принялись усердно угощать всех желающих. Смельчаков, рискнувших сделать глоток, тут же отволакивали в сторонку — отсыпаться. Журженьские мудрецы не приняли участия во всеобщем братании и незаметно исчезли из виду. К моему удивлению, первозданные не побрезговали народным гуляньем. Смеясь, они смешались с толпой, которая встретила их появление одобрительными выкриками. А судя по оживлению среди молоденьких горожанок и довольным лицам эльфийских юношей, я и без гадалки мог предсказать, что месяцев через девять Красной роще следует ждать появления новых жителей — остроухих и светлоглазых.
Но долго эльфам веселиться не пришлось, их пригласили в ратушу, на официальную церемонию утверждения договора. Мы собрались в большом зале. Присутствовали Копыл, Лютый, я и почему-то Сао Ли. Наверное, у него тоже имелся документ, который следовало заверить. Журженьские мудрецы-воины появились на поле боя в самый последний момент. Видимо, императрица нашла, что им посулить. Что ж, как бы высока ни была цена, она оправдана: вмешательство загадочных магов переломило ход сражения. Еще неизвестно, смогли бы мы победить без их помощи. Хотя я полагал, что мог бы и сам справиться с Ириясом.
Дарианна засвидетельствовала, что первозданные выполнили свои обязательства перед империей, и договор, названый Эллиарским, вступил в силу. Эльфийскому княжеству передавались северные земли Лесного края, включая крепость Хаардейл, деревни Топольки, Озерцы, Ясеневка, Желудь, Сосновка, города Подосиновик, Нижний Лесок, Кленовый и прилежащие к ним территории. Короче говоря, к эльфам переходила половина провинции.
Дарианна поставила на свитке свою подпись, и секретарь поднес бумагу первозданным. Произошла заминка: никто не торопился подписать договор. Юноши и девушки переглядывались, в их глазах читалась растерянность.
— В чем дело? — шепотом спросила у меня Дарианна.
— Кажется, они не успели выбрать Светозарную. А прямых наследниц, имеющих безусловные права на трон, среди них нет. Так что заверять договор некому.
— Понятно. Тогда переведи им. — Императрица медленно заговорила, давая мне время повторять по-эльфийски:- Светлые тиссы, я вижу, что сейчас вы не готовы к подписанию. Отложим это. Но не следует ли вам как можно скорее избрать достойнейшую из вас, чтобы править новым княжеством?
Первозданные выразили согласие, и Дарианна продолжила:
— Тогда, возможно, вы устроите совет прямо сейчас? Малый ратушный зал в вашем распоряжении.
Эльфы удалились, чтобы выбрать Светозарную.
— А ты чего не идешь? — спросил я Лютого, который остался на месте, с отрешенным видом сложив руки на груди.
— Мне там нет места, я не эльф.
Мне показалось, что в голосе брата мелькнула горькая нотка. Ради победы над некромантами он сумел перешагнуть через свою ненависть к первозданным, жил рядом с ними, учился их языку и магии. Потом сражался бок о бок, закрывал собою, спас эльфийку. А теперь они даже не пригласили его принять участие в совете. Просто молча прошли мимо — и все. Люди всегда считали полукровку эльфом, а эльфы — человеком. Выходило, он чужой для всех. Неудивительно, что Ом чувствовал себя своим только в армии- воинам плевать, какого цвета у тебя волосы и глаза и какой формы уши. Главное, чтобы ты был хорошим солдатом.
— На кого ставите, ваше высокомагичество? — хихикнул Копыл.
Я пожал плечами:
— Понятия не имею.
Как по мне, все девчонки были очень хороши, так что любая отлично смотрелась бы в роли владычицы. А уж их магические резервы я не проверял, да и о происхождении ничего не знал. Наверняка же у первозданных есть куча традиций, которые позволят без промедления определить, какая из красоток станет Светозарной.
— А вы как думаете, полковник? — не успокаивался Ва-диус.
— Тут и думать нечего. Выберут Анири, — сказал, как от-рубил, Ом.
— Но ведь, насколько я понимаю, у нее нет способности заклинать лес?
— Такой способности не осталось ни у кого. Зато Анири — дальняя родственница правящей династии, — нехотя ответил Лютый.
С улицы доносились веселые голоса и музыка, а в большом зале ратуши царила деловитая тишина. Дабы не терять времени даром, Дарианна просматривала первые списки погибших, которые принес усталый человек в форме полковника имперских секачей. Лицо ее величества становилось все мрачнее.
— Еще много? — спросила она у воина.
Тот угрюмо кивнул:
— Сейчас младшие офицеры всех частей вместе с целителями обходят места сражения. Свитки еще долго будут пополняться.
— Представьте списки отличившихся, — распорядилась императрица.
Воин вышел.
— А когда великая правительница Галатона выполнит свою часть договора с Журженью? — шепотом поинтересовался у Дарианны Сао Ли.
Девушка побледнела так, что даже губы сделались белыми.
— Я выполню свои обязательства.
Мудрец с подчеркнутым смирением поклонился. Дарианна, словно не желая находиться с ним рядом, подошла ко мне:
— Рик, скажи, ты еще не придумал, как закрыть врата в бездну?
Я вынужден был признаться, что пока ничего умного мне в голову не пришло. И хотя мы говорили даже не шепотом, а почти беззвучно, одними губами, я мог бы поклясться, что Сао Ли услышал мой ответ. И сказанное журженьцу явно не понравилось — слишком уж безразличной стала его круглая физиономия. Из чего я сделал вывод, что договор с Журженью касался врат в бездну. Выяснять подробности не стал. Для этого мне пришлось бы либо прочесть Дарианну, что было нехорошо по отношению к ней, да и
