затруднительно из-за амулета на ее шее, либо залезть в мысли мудреца. учитывая его невероятные магические возможности и странную антипатию ко мне, хитрый журженец явно защитил себя от подобных посягательств. Мне стало немного не по себе. Если уж маг такого уровня ничего не может поделать, то что остается недоучке вроде меня? Надежда была только на способности изначального, но хоть убейте — не знал я, как их применить!
Дальше ломать голову не пришлось. В зал один за другим потянулись первозданные с такими торжественными лицами, что сомневаться не приходилось — сейчас нам представят новую Светозарную. Эльфы встали полукругом, вперед вышли Анири и высокий пепельноволосый юноша в коричневом охотничьем костюме. 'Ом не ошибся, — подумал я, — сейчас парнишка объявит ее Светозарной'. Я покосился на брата и заметил, что он смотрит на девушку с выражением какой-то сдержанной нежности. Впрочем, вполне возможно, что мне это показалось: в последнее время Лютый выдавал какие-то странные реакции.
Эльфам уже давно пора было бы высказаться, но они все медлили, молча глядя на нас. Наконец юноша торжественно проговорил:
— Илльф провели совет и приняли решение. Мы пришли просить тебя, Кай'Омлютаир, стать владыкой нашего княжества.
Копыл крякнул, мы с Дарианной удивленно переглянулись. Лютый застыл на месте, словно статуя, символизирующая недоумение. И лишь Сао Ли, мерно покачивавший головой подобно знаменитой кукле — журженьскому болванчику, — сохранял невозмутимый вид.
— Светозарный… — ехидно хихикнул Вадиус, но осекся под обстрелом наших возмущенных взглядов.
Лютый откашлялся:
— А у меня спросить нельзя было?
Это несколько сбило парня с пафосной интонации. Но он быстро взял себя в руки и ответил:
— Зная твою скромность и суровый нрав, мы не рискнули проводить совет при тебе. Прости, если показались тебе непочтительными.
— Допустим, — хмыкнул Ом, — но я же не чистокровный эльф! Где это видано, чтобы первозданными правил полукровка?
— Ты — илльф гораздо больше, чем сам о себе думаешь, — нашелся юноша. — Храбрость сочетается в тебе с рассудительностью, а ярость с хладнокровием. Это эльфийские качества.
— Я бы так не сказал, — недовольно откликнулся Лютый.
— А главное, ты прямой потомок Светозарных…
— Да какой в этом прок, если я не обладаю даром Заклинающих!
— Но традиции…
— Прошу тебя, Кай'Омлютаир, — перебила Анири растерявшегося юнца, — ты самый достойный из всех нас. Ты доказал это в бою. Прошу…
Все взгляды были устремлены на Ома, но сам он смотрел лишь в прозрачные глаза Кай'Анириир. Между ними словно происходил безмолвный диалог. Это тянулось довольно долго, и я уже догадывался, каким будет ответ брата.
— Я согласен, — сказал он, с трудом отводя взгляд от взволнованного личика девушки.
— Славная карьера, — шепотом прокомментировал Копыл.
— Мы, свободный народ илльф, — торжественно проговорил парень с пепельными волосами, — приносим тебе, Кай'Омлютаир из Дома Жемчужного тумана, клятву верности.
Юноши опустились на одно колено, девушки присели в глубоком реверансе. Лютый толком не знал, как ответить на это выражение почтения. Немного подумав, просто поклонился. Но мне показалось, что и для самих эльфов это действо было скорее импровизацией.
— Прости, Кай'Омлютаир, но у нас нет для тебя диадемы власти, — сказал пепельноволосый. — Она погибла вместе с Аллирилом. Как только будет изготовлена новая, мы проведем церемонию передачи по всем правилам.
— Только вот нашим мастерам пока не из чего ее изготовить. — Анири с обезоруживающей откровенностью развела руками.
— Я ошибся, — прошептал Копыл, — получить власть над нищим бездомным народом — карьера незавидная. Лучше бы оставался полковником.
— Не рискуйте, Вадиус, — ответил я, — не дай Луг, Ом услышит. К тому же народ недолго останется бездомным.
Мои слова тут же нашли подтверждение: всенародно избранный новоявленный Светозарный поставил подпись на договоре.
— Придворные ювелиры в вашем распоряжении, — сказала Дарианна, — они подберут необходимые для диадемы драгоценные камни и металлы. Нет, — остановила она Лютого, который хотел возразить, — это дар от империи в память о победе.
Ом широко улыбнулся:
— Пусть будет так. А теперь праздновать!
Он подал руку Анири, и они отправились к выходу. За ними двинулись остальные илльф.
— Может быть, и мы пойдем? — спросил я Дарианну. — Мы заслужили хоть немного отдыха.
Императрица не успела ответить, как что-то ударилось в ратушное окно. На пол посыпались осколки разноцветного стекла. Я закрыл девушку щитом, сплетая боевое заклятие. На пальцах Копыла и Сао Ли тоже завибрировали мощные чары. Вадиус первым швырнул волшбу в большую черную птицу, ворвавшуюся в зал и закружившуюся под потолком. Это был огромный ворон. Он каркнул, и заклятие просвистело мимо, даже не задев его, рассыпалось мелкими синеватыми искорками. Ничуть не страшась людей, птица опустилась на пол и важно прошлась перед нами туда-сюда, словно большой военный чин, принимающий построение. Ворон будто присматривался ко всем, выискивая в нас что-то, известное ему одному. Остановившись напротив Копыла, он нахохлился и наклонил голову набок, отчего стал похож на своего визави. Несмотря на напряженность момента, мне стало смешно:
— Вадиус, он тебя передразнивает!
Разозленный старик создал новое заклятие:
— Вот я его сейчас…
— Хр-р-р-р, — издевательски проскрипел ворон, абсолютно точно копируя визгливый голос и интонации волшебника.
— Погоди, Вадиус, — остановил я его, — птичка непростая, и, кажется, она не собирается делать ничего плохого.
— Это напоминает мне эльфийскую почту, — вдруг сказала Дарианна.
— Стали бы первозданные ворону посылать! — фыркнул разобиженный Вадиус.
— Это ворон, — поправил Сао Ли, — символ мудрости и долголетия.
— А если не эльфы, то кто? — задумалась императрица.
Ворон подошел поближе к ней и одобрительно каркнул, потом снова взмыл в воздух. В его когтях появилось что-то блестящее, и к ногам девушки упал сверкающий красный камень.
— Не прикасайтесь, ваше величество! — воскликнул Вадиус, торопливо склоняясь над кроваво горящей искрой.
Некоторое время он колдовал над камнем, испытывая на нем различные чары, потом изучил с помощью астрала и неохотно признал:
— Кажется, он безобиден.
— Тогда что он означает?
— Дар, — невозмутимо произнес Сао Ли, — чей-то дар. Быть может, в знак уважения и мирных намерений.
Ворон, как будто подтверждая его слова, уселся на край стола для совещаний и мелко затряс головой, снова заставив меня расхохотаться: теперь он совершенно точно передразнивал журженьца. Похоже, птица обрадовалась такому успеху у зрителей. Она взлетела, сделала несколько кругов над моей головой, потом опустилась на плечо.
