не в лицо бросая обвинения в воровстве. «Приватизация» иномирных «активов», коим случилось оказаться отрезанными от метрополии вместе с Аканой, была одним из первых решений совета. И она едва не закончилась распадом весьма еще неустойчивой коалиции.
Железный Неко принял тогда самое непосредственное участие во взломе «охраняющих торговый караван легких фрегатов». И на своей шкуре оценил новотерранский подход к «стандартным мерам корпоративной безопасности». Сложившаяся на планете ситуация, конечно, требовала жертв. Но нежданно угодившим в руки боевым флотом господин В Канеко собирался пожертвовать в предпоследнюю очередь.
Последними в его мысленном списке стояли батареи орбитальной защиты.
— Давайте уж тогда рискнем и попытаемся наладить биокристаллическую промышленность, — вновь поднял Тимур предложение госпожи Сато. — Это съест изрядную долю бюджета, но создаст область для маневра сразу по нескольким направлениям. Не говоря уже о том, что послужит платформой для развития полудюжины независимых отраслей. Вот посмотрите. Антиквариат, конечно, но если старое шахтовое оборудование удастся переориентировать, можно попытаться засеять пещерные сады…
— Перенастройка оборудования под предложенный цикл возможна, — проанализировал Ари. Почти без паузы вывел перед ними схему, а затем и примерную смету. — Одним изменением программного обеспечения обойтись не выйдет, но…
Тимур откинулся в кресле, рассеянно наблюдая, как его коллеги пираньями налетают на злосчастный план, растаскивая на ошметки. Пытаются из отдельных кусочков сложить что-то и вписывающееся в общее направление политики, и удовлетворяющее интересам всех собравшихся. Если бы он не знал Джеффера, то мог бы предположить, что тот специально оглушил всех чудовищностью затеи, чтобы через союзников добиться своих реальных целей.
Был и другой вариант — Асано по каким-то своим причинам решил поддержать партию реалистов. И момент, выбранный им для этого финта ушами, навевал мрачные опасения.
Самый юный из советников оглядел спорящих коллег. Редкостный гадючник, в который занесла его судьба, предстал, после откровений последних дней, в совершенно новом свете. Круглый стол черного дерева, кресла с высокими спинками, панели меню, стилизованные под бумажные свитки. Группа людей в сдержанных деловых костюмах, на фоне которых выделялся лишь официальный китель генерала Танаки, командующего Корпусом, да лишенная знаков отличия военная форма Асано.
С самого начала было решено, что коалиционное правительство (и тайный совет при оном) примет жесткие правила старого этикета. Это должно было создать более открытый, доступный людям образ новых правителей: базовая аватара чиновников — полное достоверное отражение их физических тел. Канеко, пожалуй, был единственным, кто вслух возмутился. На частных форумах появилось множество едких дискуссий о попытках приблизиться к легитимности, копируя внешние атрибуты кланового этикета. Однако общественный консенсус был настолько положительным, что Тимуру пришлось смириться. И каково же было всеобщее удивление, когда свежеиспеченный политик обновил свою аватару… И оказался русоволосым пареньком, на тридцать лет моложе, чем было указано в официальных его документах.
Советник Минамото тогда, помнится, попытался даже ввести возрастной ценз для занимающих столь ответственную должность. «Мы назвали себя гэнро, в этот страшный час приняли власть как самые опытные и уважаемые государственные деятели. Но разве может принять титул старейшины тот, кто, не достиг даже формальной зрелости?»
Железный Неко готов был возмутиться уже всерьез — вопрос возраста для него был больным. Ситуацию спас Ари, единственный из действительно могущественных ками, кто проявил интерес к участию в столь приземленной затее. Непостижимый разум воплотился в аватаре хрупкого двенадцатилетнего мальчишки. Заявил, что, по меркам ему подобных, более зрелым играющего в людские игрушки считать все равно нельзя. И поинтересовался у господ советников, по каким именно критериям собираются они оценивать столь аморфное понятие, как возраст?
Вопрос являлся откровенной софистикой и к тому же уводил в дебри весьма сомнительные с точки зрения законодательства. На Акане честно пытались оградить детей от опасностей неограниченного доступа. Ари одним уже видом своим дал понять, что хочет видеть данного конкретного полуварвара в совете. И готов, буде желание его не осуществится, отказать коалиционному правительству в поддержке. Так Тимур оказался в новом для себя мире.
Здесь ни на минуту не затихал обмен аргументами, файлами, подготовленными заранее расчетами. Здесь за сдержанными аватарами и классическими силуэтами скрывались головокружительно сложные личные профили и операционные системы.
За каждым советником стояла структура, аппарат, сотни людей. Гибкая сеть, готовая мгновенно предоставить Информацию и исполнить поставленную задачу. За каждым — обширные и неоднородные слои общества, социальные конструкты, порой существующие лишь в воображении, но от этого не менее могущественные.
Тимур задумчиво поднял взгляд. Вокруг над головами — открытое свободное пространство. Чистые, аскетичные линии дворца, белые колонны и сдержанное сияние мрамора. Захватывающая дух горная гряда за панорамным окном. Создавая этот остров, сколь осознанно копировали они старые образцы? Князь Кохаку почти наверняка видел себя основателем нового, вознесенного над всеми клана — но о чем думал непроницаемый, вечно юный Ари?
Когда дед Богдан предложил Тимуру вступить в еще не получивший столь широких полномочий тайный совет при новом правительстве, первым порывом было отказаться. Не потому, что был он в вопросах управления откровенно некомпетентен (на тот момент Канеко почитал собственные способности воистину безграничными), а из-за выстраданного всей предыдущей жизнью отвращения к официальной власти. Но Нобору, узнав об открывшихся перспективах, иронично приподнял уголки губ, ударил насмешкой в черных глазах:
«Здоровое чувство самосохранения, Неко. Где же видано, чтобы герой после свершения немыслимых подвигов остался проследить, как власть имущие распоряжаются плодами его побед. Герои, полезшие в политику, могут — о ужас! — оказать влияние на то, что творится у них под носом. Если умудрятся остаться в живых, конечно».
Не потребовалось много времени, чтобы понять: оба они — и насмешливый наследник Кикути, и заменивший во многом отца старый Богдан Ватари — используют его, чтобы проводить через третьи руки свою политику.
Но далеко не сразу получилось принять это с облегчением. Кто знает, что бы сделали с Тимуром его «коллеги» в тот, первый год, останься парень без всякого руководства один на один с собственной наивностью. Однако если советник Ватари просто хотел иметь за спиной еще один голос против блока Сакураги — Хана — Минамото, то Нобору врага-марионетку еще и учил. Заставлял разбираться в мотивации противников, копать все глубже и глубже, добираться до скрытой подоплеки кажущихся такими ясными событий.
Теперь доучиваться придется уже самому.
Тимур движением руки подтвердил свое решение в финальном голосовании. Не дрогнув, встретил удивление и гнев Йоко, быструю улыбку как всегда сказавшего «воздерживаюсь» Ари, а затем и заинтересованный взгляд советника Асано. Восприятие обострилось, как перед боем. Гроза, так долго копившая ярость, должна наконец разразиться. Схватка здесь и сейчас. Без поддержки Кикути, невидимой для остальных, но столь ощутимой для самого Тимура.
Это нужно сделать. Как угодно. Просто нужно, и все.
Совещание закончилось, часть советников тут же растворилась в воздухе, торопясь к веренице никогда не заканчивающихся дел. Тимур повел плечами, в очередной раз дистанционно проверил физические показатели Кимико. Восстановил связь со своими секретарями, тут же обрушившими на начальство три не связанных информационных потока.
Повернулся к подошедшим Йоко и деду Богдану. Эти двое были бы лидерами реформистов, «его» партии, если б таковая действительно существовала. Сосредоточиться нужно на них. Он постарался не видеть улыбку Асано, не слышать быстрый перестук по полированному дереву — госпожа Хана барабанила одетыми в наперстки пальцами.
— Муру! — Сакамото Йоко шмякнула пачку документов перед его носом и гневно воззрилась поверх
