— Но это только начало истории, — строго заметил купец. — Однажды в той же самой стране появилась девчонка. Маленькая девочка со звонким голоском. Девочка, которая могла проходить сквозь стены и водяные потоки. Которая появлялась где хотела и когда хотела. Не простая девочка.
— Ишхамай? — повернулась к Каю Каттими.
— Никаких имен, — сдвинул с усмешкой брови Пай. — Имена — это шелуха. Я знаю, что некоторые деревенские знахари верят, будто имя подобно форме, в которую заливается металл, но если металл расплавить заново, что останется от его формы? Имя — это шелуха. Она может быть красной, розовой, коричневой, зеленой, любой, но рано или поздно облетит, и останется только ядрышко. Нужно говорить о ядрышках. Чтобы не врать.
— Откуда взялась эта девочка? — спросил Кай.
— Никто не знает, — пожал плечами купец. — Но она была всюду. Как и этот странник. И она и стала той самой влагой, которую ждали брошенные странником зерна. Девочка могла явиться в дом к хозяйке лесов и спросить ее, не видела ли та ее маму? Лесная владычица еще только в недоумении хмурила брови, размышляя, как обычная девочка смогла найти ее дом, а та уже исчезала. Что оставалось хозяйке листьев и стеблей? Только думать о том, чья же это дочь, поскольку сила ее была очевидна. Что она сможет еще, если она уже может так много? И как это повлияет на леса? Потом девочка приходила к хозяину камня, хозяйке воды, хозяину тьмы и тоже болтала какие-то глупости. Или то, что казалось глупостями. И зрячий не мог разглядеть насквозь и ее. Всякий раз, когда он всматривался в девочку, ему казалось, что ее нет вовсе. А потом она стала бродить вместе со странником. И петь вместе с ним песни, особенно там, где лились слезы. А еще через какое-то время ее убили.
— Убили? — побледнела Каттими.
— Да, убили, — кивнул купец. — Однажды странник закричал так громко, что его услышали все великие колдуны. И каждый из них понял, что девочка мертва. И они отправились к ней, потому что уже уверились, что она подобна им. Они испугались, что и они могут оказаться мертвы. А что может быть страшнее смерти для тех, кто обладает бессмертием?
— И кто убил ее? — спросил Кай. — Как это произошло?
— Неизвестно, — пожал плечами купец. — Ее сердце оказалось пронзенным. Колдуны явились на место убийства все. Один обратил внимание на ноги, обвитые стеблями вьюна. Другой разглядел ожоги на запястьях девчонки. Третьему не понравились следы зверья у ближайшего ручья. Еще кому-то почудились искры льда в траве. Внезапные веснушки на лице. Перо, запутавшееся в волосах. Песок на сандаликах. Тьма в остановившихся глазах. Странник рыдал безутешно, а колдуны смотрели на девочку, друг на друга, и каждому казалось, что она похожа на кого-то из них, и каждый подозревал в ее смерти другого. Брошенные странником семена проклюнулись в день смерти его маленькой подружки.
— И чем же все закончилось? — нетерпеливо нарушила новую паузу Каттими.
— Согласно сказке, которую я пересказываю, в тот день все только началось, — словно очнулся купец. — Тогда сквозь слезы говорить стал странник. Оказалось, что он мастер слова. Он не пел, но его слова лились, словно песня, и завораживали даже великих колдунов. Только зрячий смотрел на него зелеными глазами, такими же, как и у тебя, парень, и качал головой. Но ничего не мог сказать против. Нутро странника оставалось непроглядным и для зрячего.
— О чем же он говорил? — спросил Кай.
— О воздаянии, о справедливости, о мести, — перечислил купец. — О боли, которую нельзя перенести. О счастье, которое никогда не вернется. Он сказал, что каждый из великих колдунов в сути своей подобен обычным людям, число которым тьма и жизнь которых коротка и бессмысленна. Он сказал, что смерть такой же, как они, не должна остаться просто смертью, иначе она станет ржавчиной, от которой рано или поздно рассыплются в пыль даже стальные сердца. Он сказал, что хочет знать убийцу, чтобы посмотреть ему в глаза. В это мгновение все великие отчего-то почувствовали ужас. Редко глаза странника блестели среди прядей его волос, но всякий раз каждого из них обдавало холодом. Даже правитель тьмы и холода ежился от этого взгляда.
— И кто-то открылся ему? — затаив дыхание, прошептала Каттими.
— Все промолчали, — покачал головой купец. — Тогда странник упал на колени и сказал, что может узнать правду. Он никого не может испугать, не хочет испугать, не должен испугать, да ему и нечем пугать, его плоть призрачна, а если не призрачна, то слаба и недолга. Но он может узнать правду. Ему потребуется для этого малая толика крови всех, кто мог убить ее. Всех колдунов. И тело погибшей. Сохраненное тело погибшей. Но он должен быть уверен, что, когда убийца будет выявлен, он никуда не скроется, покуда странник не посмотрит ему в глаза. И еще он сказал, рыдая, он сказал, что если они не узнают убийцу, то вскоре будут видеть убийцу в каждом.
— Но она могла погибнуть от руки какого-нибудь случайного негодяя! — вскричал Кай.
— Нет, — покачал головой купец. — У твоей подруги, парень, хороший лук. Она может высоко поднять стрелу из этого лука. Но она никогда не сможет поднять ее до солнца. Есть вещи, которые очевидны не только сведущим, но и всем. Девчонку мог убить только равный. Нельзя остановить ураган, если навстречу ему не движется другой ураган. И все колдуны поняли это мгновенно, едва увидели распростертое тело. Едва уверились, что крохотная непоседа действительно мертва.
«Он прав, — сказал тогда повелитель смерти о словах странника. — Мертвый способен заговорить. Я бы не брался за это дело, но знаю, как это устроить. Просто придется убить девчонку второй раз. Но мертвой не будет от этого ни тепло ни холодно. Разве только легкое беспокойство в ее посмертном плавании по реке времени, возможно, это ее даже развлечет. Но мне такие развлечения не по нутру». «Я возьмусь за грязную работу, если без нее нельзя обойтись, — подал голос странник. — А вы сделайте все остальное. Придумайте сами. Так, чтобы все были в безопасности. Я целиком полагаюсь на вас». И они все сделали сами.
— Почему? — удивился Кай. — Неужели они не чувствовали, что могут попасть в западню?
— Ты уже чувствуешь западню? — усмехнулся купец. — Конечно, ты ведь человек. А человек всегда опасается западни. А представь на мгновение, что ты великий колдун. Бог. Повелитель миров. Что для тебя западня? Что для тебя ловушка, если тебе и поручено ее построить? Пожалуй, способ развлечься, не более того. Да и смерть девчушки уже через день показалась такой неинтересной… Но развлечение должно было получиться отличным. К тому же ведь и в самом деле было интересно, зачем же кто-то убил малышку? Ведь должен же во всем быть смысл? Пусть даже он кроется в простом интересе: что будет, если проткнуть маленькую великую насквозь?
— И что же они сделали? — спросила Каттими.
— Они славно потрудились, — рассмеялся купец. — Отыскали далекий, дикий мир. Разглядели его с высоты. С такой высоты, с которой каждый мир обращается куполом. Закругляется, как ком теста на посыпанном мукою столе. В этом мире отыскались три горные гряды, которые вместе с долиной большой реки образовывали почти правильный крест. Но самым ценным оказалась долина, укрытая неприступными вершинами в центре горных гряд. Именно туда великие колдуны доставили немало людей из числа числящих их богами и поклоняющихся им. Эти люди стали строить город. Нет, город могли построить и сами колдуны, но мы же не будем пенять богачу, что он не моет пол в собственной спальне или не взнуздывает своих лошадей? Город был построен за год. Все это время мертвая девочка была скрыта во мраке и холоде, которые устроил тот, кто среди колдунов повелевал тьмой. Но и остальные не сидели без дела. Они забавлялись, и забавлялись старательно, чтобы не дать повода смотреть на себя косо, с подозрением. В сущности, будучи почти богами, или богами, они несли в себе частицы тех пороков, которые свойственны обычным смертным.
Повелитель воды воздвиг на окружающих вершинах величественные ледники, устроил озера и реки, открыл родники. Повелитель листьев и стеблей вырастил за год вокруг города рощи и сады, раскатал по пустынной равнине долины и луга. Повелители огня и камня рассыпали по руслам рек золотой песок, наполнили ущелья вокруг города рудами и углем. Повелитель живых тварей выгнал в луга стада копытных, населил распадки хищниками. Повелитель полета наполнил небо птицами. Повелитель смерти оградил заповедную долину от болезней и невзгод. Повелитель света, крови и зрячий раздумывали над ловушкой для виновника, а скорее всего, хотели защититься от коварства странника, которое уже предчувствовали. Предчувствовали, но не могли остановиться, потому что зерна уже не только проклюнулись, но и пошли в рост.
