обсуждением с мамой предстоящего мастер-класса в баре, а я всё равно не знал, как с ней помириться. Пользуясь тем, что мои сослуживцы прикрыли мне спину, я успел задержать сующего свои конспекты в портфельчик пикапщика.
— Сержант Брадзинский, полиция Мокрых Псов. У меня к вам пара вопросов, если позволите…
— Никаких вопросов! Я ни на один не буду отвечать без моего адвоката!
— Но… — смутился я.
— Вы не имеете права! Это произвол! У вас нет доказательств, — громко закричал профессор в надежде доораться до уходящей публики и, подхватив портфель, теряя бумаги, резво бросился прочь.
Чего-чего, но такого я не ожидал. Чунгачмунк вопросительно смотрел на меня в ожидании приказаний. Тупо постояв пару минут, я махнул ему рукой и двинулся к стоящему у дверей Флевретти.
— Я должен был задержать его?
— Честно говоря, не знаю. Ордера на арест у меня нет, а ничего противоправного он здесь не совершил, хотя и вёл себя крайне подозрительно. Но это, к сожалению, недостаточно веская причина для ареста.
— Я почему-то так и подумал, — грустно вздохнул капрал, привычным жестом сунул руки в карманы и замер. Его лицо осветилось нехорошей полуулыбкой…
Мы с вождём с интересом уставились на него. Не выдержав наших взглядов, он медленно вынул из кармана пачку крупных смятых банкнот. Зарплата ВСЕГО нашего отделения примерно за четыре месяца, с ходу прикинул я.
— Ничего не понимаю, — придушенно выдохнул Флевретти, то бледнея, то краснея на глазах. — Это не моё, у меня их не было, но вот раз — и… есть.
— Как вчера в почтовом ящике? И какое это по счёту капиталовложение в твой карман?
— Ирджи, вот хоть режь меня, ничего не понимаю, оно вот появляется, и всё! Уже второй раз!
— В нашем племени про таких говорят, что они родились под счастливой звездой, — философски пожал плечами Большущий Змей.
— Иди и сдай их шефу на хранение под запись. Чунгачмунк пойдёт с тобой и всё проконтролирует.
— Но, Ирджи?! Я не… я не думаю, что нужно так торопиться с выводами. Это может быть моя тайная богатая поклонница, и тогда как я их заберу обратно у шефа? Ты же его знаешь. Он ведь отправит запрос окружному прокурору, а те так просто с такими деньгами не расстанутся, все в курсе, какие они скупердяи. Я второй месяц жду запрошенной коробочки скрепок!
— Мы купим тебе их завтра, — пообещали мы с Чмунком. Пришлось.
Я кивнул индейцу, чтобы всё проконтролировал, и тот, поддерживая за плечи едва не рыдающего капрала, повёл его в отделение. Вот детский сад какой-то, честное слово. Но я доверял Чунгачмунку и знал, что он доведёт Флевретти до места и выполнит приказ с дотошностью теловара, превращающегося в черепаху. Надеюсь только, что вампиры на них по пути не нападут, потому что вождь тут же обернётся в черепаху и толку от него будет ноль. В остальных же случаях лучшего охранника, чем Большущий Змей, не найдёшь.
Я было призадумался, что мне самому делать дальше, как чья-то ладонь резко хлопнула меня по плечу. Автоматически я поднырнул под руку нападающего, резко заломил её, как нас учили в полицейской академии, и увидел, что это… Эльвира.
— Всё, я тебя поймала, — кривясь от боли и потирая плечо, прошептала она. — Ты теперь не убежишь. Если твоя невнятная ревность раньше меня даже развлекала, то теперь она начинает принимать более уродливые формы. Ты чего пристал к нашему профессору?
«Это ещё кто кого поймал», — подумал я, прекращая выкручивать ей запястье.
— Ты не ответил, Ирджи!
— Это он тебе рассказал? И когда успел… — с досадой буркнул я.
— Конечно, он! А что тут скрывать? Профессор крайне возмущён, просто кипит от негодования и требует оградить его от подобных инсинуаций, даже собирается жаловаться Жерару. Я с трудом его отговорила — зачем ему эта нервотрёпка?
— Кому, Жерару?
— Разумеется, нет, Фигувамнакису! Он не успел приехать, а ты уже начал его доставать, что тебе вообще от него надо?
«Чтобы он побыстрее отсюда свалил и никогда не возвращался», — подумал я, но вместо этого ответил:
— Ничего особенного, обычная полицейская проверка.
— Что значит «обычная проверка»? А то я не знаю, что у вас, у полицейских, не бывает обычных проверок. Особенно у тебя.
— Ну, он очень похож на проходящего по ориентировкам блудливого гнома-антиквара, вот я и…
— Ирджи, — возмущённо зарычала Эльвира, — он сатир! Сатир, а не гном. Какая ориентировка? Хватит пудрить мне мозги!
— Всё равно, он ведёт себя очень подозрительно. Я даже ни о чём не успел его спросить, а он уже шарахнулся от меня, как законопослушная горгулия от наркотика ладбастра. Почему он так боится полицейских?
— Да потому что вас все боятся!
— Не смеши.
— А если у него просто полицефобия? Может честный профессор неосознанно бояться мундира?!
— И кто теперь кому пудрит мозги? — хмыкнул я.
— Ирджи, — с чувством прорычала Эльвира, взяв меня за лацканы пиджака, — предупреждаю в последний раз, оставь его в покое, или мы серьёзно поссоримся.
— А при чём здесь мы? Нам-то с чего вдруг ссориться? — с тоской взвыл я, но она уже развернулась и, не оборачиваясь, зацокала каблучками вниз по улице.
Я остался стоять один, как последний дурак, не зная, что делать дальше. Получается, ради её капризов мне предлагается вообще не заниматься своими служебными обязанностями, так что ли? Вот после подобных ультиматумов поневоле опускаются руки.
Подумав, я достал сотовый и набрал Чмунка.
— Хук! — почти сразу откликнулся вождь.
— Как дела в участке?
— Большой Отец распекает Скользкого Брата, — понизив голос, доложился Чунгачмунк. — Те деньги, что он получал, ничем не помечены, номера не переписаны, в базе не значатся.
— Неужели капрал прав и это лишь очередной подарок от неизвестной богатой поклонницы? — неуверенно пробормотал я.
— Кому нужно поклониться?
— Не поклониться, а поклонницы.
— Какой поклонницы? — опять не понял индеец.
— Неважно, спасибо за информацию, будь на связи.
— Хук!
— О да, — вовремя вспомнил я. — Попроси Флевретти, как освободится, прийти в «Рубленый хвост Сатаны». Надо проверить кое-какую гипотезу.
— А что делать мне, брат Блестящая Бляха?
— Пока оставайся в отделении, но держи томагавк наготове.
— Мы ступили на тропу войны?
— Возможно, — вздохнул я и убрал телефон.
Делать было нечего, пришлось идти в бар и, заказав пиво, битых часа два ждать профессора с его «курсантками».
Поскольку был ещё ранний вечер, то в главном зале сидело не слишком много народу. Может быть, пять-шесть мужчин, на которых адептки нового учения и должны были отрабатывать полученные навыки, так сказать, переводить теорию в практику. Эта среднего пошиба, далеко не самая крутая пивнушка отнюдь
