не лучшее место для завязывания знакомств. Не знаю уж, кто рекомендовал её Фигувамнакису, но по нашим полицейским сводкам приличные черти сюда не заходили. Я сел в самом дальнем углу, чтобы в случае чего никому не мешать, но всё видеть.
Главное, чтобы Эльвира меня не заметила, а то это будет очередной ураган, если я опять испорчу ей вечер. И, покуда времени было вполне достаточно, я пододвинул к себе салфетку и, как нас учили в академии, стал записывать вопросы без ответов.
Первое. Почему профессор Зак Фигувамнакис так боится полиции?
Предположим, вас несколько раз задерживали. Разумеется, по «беспочвенным» обвинениям, и поскольку ничего не могли доказать, то конечно же отпускали с извинениями. Не били, не угрожали, не преследовали. Неужели всё это могло вылиться в такую полицефобию? Скорее бы он должен был привыкнуть и воспринимать подобные вещи философски или, наоборот, воспитать в себе закалённого скандалиста, но никак не бежать в истерике. А уж если у него влиятельные покровители или покровитель, который создает ему иммунитет перед законом, что в его случае самое вероятное, так старому сатиру и вовсе полиции бояться нечего.
Второе. Откуда у Флевретти деньги? О таких вот внушительных пожертвованиях со стороны богатых поклонниц, желающих сохранить своё инкогнито, у нас даже в мужских романах не пишут. С чего бы какой-то ведьме, горгулии или чертовке тайно совать в карман мелкого полицейского столь крупные суммы? Да ещё где?! На курсах по пикапу, где учат снимать мужчину бесплатно, а не заранее оплачивать его сомнительные услуги по самой высокой таксе. Я ещё понимаю, сунули в почтовый ящик, хотя и это тоже странно…
На первый вопрос ответ мог быть только один. Сатиру реально есть что скрывать, и причины боязни полиции отнюдь не являлись психологическим вымыслом. В случае с Флевретти всё было сложнее. Единственное, что мне приходило в голову, так это то, что его элементарно с кем-то перепутали. Правда, почему и с кем, я представить не могу. У капрала ярко выраженная внешность, он заметное лицо в городе, его знает куча местных женщин (уж половина точно!), да и затёртая, но чистая форма полицейского вряд ли может быть просто «перепутана» с форменной курткой того же пожарного или трубочиста. Это слишком притянуто за уши…
Пиво закончилось, бармен поставил мне вторую кружку, к вечеру в бар постепенно набивалось мужчин, все столики оказались плотно заполнены. А увидев в дверях бдительную Эльвиру с фотоаппаратом, я понял, что времени до представления осталось совсем немного. Орлиным оком заметив меня, журналистка вспыхнула до корней волос и решительно направилась в мой угол.
— Какого… — прорычала она, — ты здесь делаешь?!
— Сижу, пью пиво, расслабляюсь после работы, — делано удивился я. — А что, нельзя?
— Ты же прекрасно знаешь, что сейчас здесь будут проходить практические занятия!
— Ну и пусть проходят, мне-то что? Я сижу далеко и никому не мешаю.
— Профессор Фигувамнакис начнёт нервничать, увидев тебя!
— Я не собираюсь к нему приставать, — почти честно пообещал я. — Но и уезжать из города, пока он здесь, тоже не намерен.
— Если ты только посмеешь хотя бы высунуться, я сама… — раздражённо зашипела она, но в этот момент в бар вошёл обсуждаемый нами объект в окружении четырёх избранных им дам.
— Тебе пора. — Я указал кружкой в его сторону. — И предупреди своих, чтобы не пытались меня «снять», я сегодня не в настроении.
— Пусть только кто попробует, убью! — без малейшей логики заявила Эльвира, развернулась на каблуках и с дежурной улыбкой пошла к профессору.
Похотливый сатир согнал всех женщин в кружок, быстро и эмоционально что-то протараторил, а потом указал первой претендентке на толстого бородатого чёрта в замасленной рабочей майке и застиранных джинсах, присосавшегося к пиву у самой барной стойки.
— Месье, — воркующим голоском начала несчастная, то краснея, то бледнея, потеребив за рукав верзилу. — Не будете ли вы любезны подсказать мне, какие команды сегодня играют?
— А тебе что до этого?
— Ну как же, я, между прочим, тоже заядлая футбольная болельщица!
— А мне что до этого?
— Вам не кажется, что футбол — это прекрасный повод познакомиться, поговорить, обсудить общие интересы, — кокетливо изогнулась дама.
— А тебе что до этого?
— Ну, может быть, вы мне нравитесь. — Она старательно подтянула короткую юбку ещё повыше.
— А мне что до этого?
— Вы… вы… да вы просто хам и мужлан!
— А тебе что до этого? — Верзила в очередной раз пожал плечами и, призывно рыгнув, получил от бармена новую кружку.
Второй и третий «пикап» провалились с не меньшим треском. Мужчины были слишком заняты обсуждением вялотекущей игры, глядя, как традиционно пьяные команды бодают квадратный мячик от одних ворот к другим.
Игра велась с переменным неуспехом. Сначала удалили двух игроков у синих, потом вратарь красных сломал ногу. Дважды сменили полевого судью, могли бы и в третий, но он оказался вооружён. Сами понимаете, как жалко выглядели на этом фоне заигрывающие женщины, предлагая погулять по парку в поисках бабушкиного клада, понюхать увядшие китайские розы на бензоколонке или поискать у букинистов первое издание учебника по кузнечному делу для девочек «Молоток ведьм» на латыни. Четвёртая претендентка, глядя на беспомощные потуги подруг, вообще громко разревелась и убежала из бара.
Я только посмеивался и делал пометки в блокноте, как вдруг специалист по пикапу кивком головы указал Эльвире на мой столик. О нет… только не это… я не хочу! Видимо, нечто подобное вырвалось и у самой Эльвиры, потому что она явно занервничала и дважды уточнила у профессора задание, но Фигувамнакис был неумолим, уже внаглую показывая на меня пальцем.
В конце концов она сдалась, кивнула и, стиснув зубы, направилась ко мне. Я удовлетворённо расправил плечи, поняв, что наступил мой звёздный час.
— Ирджи, — грозно остановившись перед моим столиком, прошептала Эльвира, — сейчас ты встанешь и пойдёшь со мной.
— С чего это вдруг? — не отнимая глаз от экрана, зевнул я. — Такой интересный матч, парни уже швыряются кроссовками, скоро начнут меняться футболками. Не, я, пожалуй, задержусь…
— Мерзавец, ты прекрасно понимаешь, что происходит! Я не могу, как те дурочки, провалить элементарное задание.
— Я — твоё задание?
— Да, и ты это прекрасно знаешь.
— Быть чьим-то заданием по пикапу… — уныло поморщился я, делая вид, что заливаю пивом смертельную обиду. — Это так унизительно, так противно, так недостойно… Пожалуй, всё-таки нет, мне и тут неплохо.
— Я тебя…
— …?! — Мне удалось изобразить многозначительную паузу.
— Я тебя умоляю, негодяй, — едва не заплакала красная от стыда и досады журналистка.
Мне пришлось развести руками.
— Ничего не знаю, милая. Раз тебе меня задали, то пикапь меня по-настоящему, я не намерен быть твоей шпаргалкой.
Бледную Эльвиру буквально затрясло.
— Ты ещё пожалеешь об этом. — Она обернулась, покосилась на профессора и сменила тон на елейный. — Извините, мужчина, я в первый раз в этом баре и совершенно не понимаю, чем лагер отличается от портера?
— Да, да, — равнодушно подтвердил я. — Здесь вообще паршивое пиво.
— Ну? — нетерпеливо пристукнула каблучком Эльвира.
— Что «ну»? — не понял я.
