— И? — осторожно уточнил я.
— Ты хоть знаешь, на ком он собирается жениться?! На той самой вечной вдове Паучихе, похоронившей шесть мужей и строящей планы на седьмого. Задница Люциферова, парня надо спасать!
— Вообще-то об этом я и собирался с тобой поговорить. Понимаешь, не всё так просто, и более того, нам очень понадобится твоя помощь.
— Тебе и Чмунку?
— Не только, — прокашлялся я. — Ещё комиссару Базиликусу и Флевретти. Мы все четверо ведём это дело.
— A-а, новое полицейское расследование с махровой подставой. — Голос Эльвиры сразу сменился — с раздражённого на заинтригованный. — Имей в виду, эксклюзивный репортаж мой.
— Договорились.
— Тогда я вся твоя. Рассказывай, что надо делать.
Разумеется, я рассказал ей всё. Ну, точнее, то всё, что я знал. Личные тайны и подстраховки, скрываемые от меня, не удалось узнать и ей, наверное, оно и к лучшему…
Примерно через полчаса, почти полностью обнулив свой телефонный счёт,[1] за подробнейшим разговором с моей девушкой я дошёл до участка.
Шефа и Чмунка не было. Утомлённый Флевретти мирно спал за рабочим столом. Я вытащил из-под его локтя смятый лист бумаги, на котором от руки было написано: «Жозефина, в девичестве Экорше,[2] по первому мужу Выхухоль, по второму Лутрэ,[3] по третьему Фукс, по четвёртому Зорро, по пятому Ренард, [4] по шестому Пётит Грис,[5] она же Чистая Вдова, Чистенькая Вдовушка, Чёрная Вдова, Паучиха, Самка Каракурта и Самка. Справки и документы представлю завтра. С тебя три сока минимум!»
Я не стал его будить. Парень прекрасно справился с задачей и заслужил отдых.
Итак, теперь у нас на руках имеются все доказательства того, что нынешняя Чистая Вдова и есть та самая Самка, которую много лет назад обидел тогда ещё молодой лейтенант Базиликус. А значит, причина её преступлений может носить психологический характер. Что будет необходимо учесть при задержании и ведении дела в суде. В противном случае женский суд присяжных легко оправдает её и выпустит на свободу. А наша цель если и не тюремный срок, то как минимум сумасшедший дом с принудительным лечением.
Но дальше всё пошло как по накатанной. Примерно через час после меня заявился комиссар Базиликус, от него пахло кофе, а на мундире оставались следы сахарной пудры.
— Всё идёт по плану. — Широко улыбаясь, он обнял меня за плечи и отвёл в сторону от бесстыже храпящего капрала. — Час назад кто-то заказал в агентстве авиабилет в Примерику.
— Один? — вздрогнул я.
— Естественно.
— На какой день?
— На завтра. Сам Чунгачмунк только что доложил, что мадемуазель Фурье дала согласие. Церемония пройдёт через шесть часов в городском парке. Надеюсь, твоя Эльвира не забудет включить диктофон в сумочке?
— По крайней мере, я попросил её об этом, шеф.
— Отлично, отлично, мой мальчик. В проведение самого обряда мы не вмешиваемся. Наша задача появиться на первый же вызов из отеля. Кстати, ты выяснил из какого?
— Отель «У призрака». Мадам Выхухоль скупила там все номера на ночь.
— Прекрасно. Будьте с капралом поблизости. Вас вызовут. Дальнейшие действия по обстановке.
— Слушаюсь, комиссар. Я могу спросить, кто нас вызовет?
— Полагаю, сама мадам Выхухоль, или уже тогда мадам Чунгачмунк. В крайнем случае врачи «Скорой помощи».
— Но вы уверены, что с Чмунком ничего не…
— Успокойтесь, сержант, нет причин для волнений. Я держу это дело под своим личным контролем, — хмыкнул Базиликус, направляясь к себе в кабинет.
— Именно этого я и побаиваюсь, — пробормотал я ему вслед, но он не услышал.
Время тянулось медленно. Мне пришлось вынужденно усесться за свой рабочий стол и попытаться забить голову ничего не значащими отчётами прошлой недели. Пришлось собрать волю в кулак и терпеть, в конце концов, на данном этапе от меня всё равно ничего не зависело.
Кое-как дотянув до одиннадцати ночи, я разбудил капрала, силой заставил умыться, взять табельное оружие и пешком, без служебной машины, переулками отправиться к отелю «У призрака». Машину не брали в целях конспирации. Всё ещё дремлющего на ходу Флевретти приходилось едва ли не тащить на своём горбу. Он вяло оправдывался тремя бессонными ночами подряд и настырно давил на жалость. С кем и где он их проводил, я жёстко попросил его не рассказывать, хотя капрал жаждал поделиться, мгновенно забыв о своих неверных пассиях. Иногда его лёгкому отношению к жизни можно только позавидовать, но в свете сегодняшних событий это уже бесило…
С трудом не разругавшись, мы добрались до гостиницы, обошли её дворами и нашли себе место за пустыми мусорными баками.
— Сколько нам здесь торчать?
— Не знаю. Обряд в парке начнётся в двенадцать. Не представляю, сколько он проходит у индейцев племени теловаров. Мы должны засечь молодожёнов в тот момент, когда они приедут в отель, и явиться на помощь товарищу по первому зову.
— А какой у нас зов? — зевая, уточнил Флевретти.
— Пока не знаю. Скорей всего просто телефонный звонок.
— Мы что, час, два или три будем сидеть на холодном асфальте, нюхая мусорные баки? Ирджи, скажи честно, а что, нельзя было дождаться телефонного звонка в каком-нибудь баре? Тут есть одно приличное местечко за углом, и всё недорого…
— Будем ждать здесь. Привыкай к тяготам патрульно-постовой службы, — отмахнулся я и упреждающе вскинул руку, прислушиваясь.
Послышался рокот подъезжающей машины, скрипнули тормоза, и открылась дверца, высаживая на тротуар новобрачных. Как я отметил, Эльвиры в салоне не было, возможно, выполнив обязанности свидетельницы, она тихо слиняла срочно готовить материал для экстренного выпуска «Городского сплетника». Хм, могла бы сначала хотя бы позвонить мне…
Первым из авто вышел наш Чунгачмунк. Он был одет в национальный костюм своего племени. Кожаные леггинсы, традиционно оставляющие голую задницу, впереди фартук с бахромой, через плечо охотничья сумка, украшенная вышивкой и бисером, на ногах парадные мокасины, в руке томагавк, а лицо расписано праздничной раскраской, хотя сам дьявол не разберёт, чем у этих индейцев праздничная раскраска отличается от боевой. По мне, так и то и другое ужасно…
Невеста выглядела соответствующим образом. Правда, индейский наряд племён Северной Примерики она найти не смогла, но попыталась максимально адаптироваться под некий нафантазированный образ дочери природы. Нарядилась в какой-то балахон на бретельках, увешалась деревянными бусами, распустила волосы и шла босиком. Вождь предупредительно открыл перед ней дверь в отель и, пропустив вперёд, вошёл следом. Вид у него был сосредоточенный и суровый, а у невесты хитрый и весёлый. Она виляла бёдрами и кокетливо хихикала, оглядывая нашего индейца похотливым взглядом собственницы. Вернее, мне как-то так показалось, хотя при свете фонарей можно было и ошибиться.
— Не хотел бы я быть на его месте, — сиплым шёпотом заметил Флевретти. — Ты видел, как она облизывала губы? У меня аж волосы на ногах дыбом встали…
Меня тоже неслабо пробило морозом по коже, но времени на сантименты уже не оставалось. Надо спасать друга и товарища по службе! Мы решительно вышли из укрытия и встали у дверей так, чтобы нас не было видно из окон.
— Что дальше?
— Теперь нам осталось только дождаться телефонного звонка Чмунка, — напомнил я.
