— Не вставайте. Какая разница, где лежать.
Вот тут он сильно ошибался. Различие выяснилось очень скоро. Стоило Кугнеру отлучиться в буфет, как трое неизвестных в белых халатах вошли в палату и сразу направились к кровати, где висела табличка с именем профессора. На лицо легла рука с салфеткой, пропитанной какой-то одурманивающей гадостью, и, уже теряя сознание, я почувствовал, что меня упаковывают в мешок. Неужели врач так категорически поставил диагноз: «В морг — и никакого лечения»? Обидно, даже поспорить с неожиданными гостями я был не в силах, а мог лишь негромко стонать, и то недолго…
Шумы двигателей и легкое дребезжание вернули меня к нерадостной действительности. Опять перелет, но куда и зачем? Мешок с телом перенесли и бросили на твердую поверхность. Снова шум мотора, на этот раз автомобильного, снова дорога. В столь необычном путешествии я осознал лишь одну хорошую новость — организм наконец справился с болезнью, раздражающая слабость и головокружение исчезли.
— Кларк, профессор доставлен в целости и сохранности. Распаковать? — донесся неприятный голос высокой тональности.
Послышался звук расстегивающейся молнии, и яркий свет больно ударил по глазам. Выбираясь из мешка, я получил «любезную» помощь в виде сильного удара в спину. Это помогло мне окончательно прояснить сознание и настроить организм на боевой лад. Примерно так перед ответственными соревнованиями я входил в спортивную форму.
Следующая попытка поиздеваться над беззащитным «представителем науки» не осталась безнаказанной. От боли в локтевом суставе грубиян взвыл голосом кота, которому придавили очень важную часть тела, а его подельники, получив по одному несильному, но точному удару, приняли горизонтальное положение как минимум минут на пять. Прихватив орущего бандита в качестве живого щита и стараясь не делать резких движений, я направился в сторону того, кого мои похитители назвали Кларком. Однако он весьма спокойно воспринял происходящее.
— Впечатляюще, — вальяжно проговорил бандит, — но жизнь этих троих не представляет для меня никакой ценности, а вот смерть принесет значительную финансовую экономию.
В подтверждение своих слов гангстер вытащил из кармана короткоствольный пистолет и двумя выстрелами в голову сделал кратковременный отдых своих помощников вечным. Третий выстрел унес жизнь моего заграждения и выпачкал кровью рукав больничной пижамы.
Я остолбенел, словно налетел на невидимую стену. Но, глядя на медленно расползающееся кровавое пятно на рукаве, вдруг осознал, что не испытываю страха, хотя на моих глазах только что убили трех человек. Наоборот, во мне поднималась яростная волна, способная сокрушить все на своем пути.
Я выпрямился во весь рост, готовясь разделить участь своих тюремщиков с гордо поднятой головой, но тут встретился взглядом с невозмутимым убийцей. Он со скучающим видом приглаживал остатки волос за левым ухом, словно только что прихлопнул надоедливого комара.
— Не люблю неприятных сюрпризов, поэтому прошу извинить за маленькие неудобства, связанные с вашим дальнейшим передвижением, — с изысканной вежливостью произнес бандит.
Я не заметил, когда у него в руке появилось другое оружие — пистолет с толстым длинным стволом. Тихий щелчок — и я почувствовал легкий укол в левую часть груди. «Не много ли для одного дня?» — успел подумать прежде, чем темнота заполнила все вокруг.
Сознание пробивалось сквозь гул чьих-то голосов, доносящихся из соседней комнаты. Первым ощущением реальности стала обжигающая боль на месте татуировки. Попытавшись пошевелиться, я обнаружил, что связан по рукам и ногам и даже через шею перекинута веревка, исключающая возможность какого-либо движения. Капроновый шнур давил прямо на мою полыхающую рану и жег, как раскаленный обруч. Казалось, что в воздухе пахнет гарью.
Не иначе как печать проклятия мне поставили в зеленой комнате: полукоматозное состояние в самолете, койка в лазарете, похищение с кровавыми разборками и заточение в какой-то некомфортабельной кладовке. Следующим шагом оставалась только могила, но, по правде говоря, это не входило в мои ближайшие планы. Нужно было срочно менять направление развития событий. Только вот настоящее положение не совсем позволяло перейти к активным действиям.
Запах паленой синтетики между тем усилился, и боковым зрением я уловил поднимающийся справа дымок. Петля, обвитая вокруг шеи, медленно сползла. Причиной был огонь, который продолжал светиться на концах перегоревшей веревки. Хорошо, что руки мне связали не за спиной. Воспользовавшись тлеющим краем шнура, я быстро освободился. Потянувшись рукой к обожженному месту на шее, чуть не вскрикнул от резкой боли в ладони. В полумраке комнаты с трудом разглядел самый настоящий ожог, который прямо на моих глазах начал затягиваться и за считанные секунды исчез, а вместе с ним ушла боль.
Что за ерунда со мной происходит? Это глюки или я сплю? И что они мне вкололи? Времени для ответов на собственные вопросы не было, нужно было срочно выбираться отсюда, но как? Решил послушать разговор за дверью, тем более что речь шла явно обо мне.
— Фларенс, он не может быть профессором. Этот с позволения сказать ученый за секунду уложил двоих и полностью блокировал третьего, — донесся бархатный голос вежливого убийцы.
Мужчина, который ему ответил, был явно не в духе.
— Да, Кларк, я уже понял, что это не Кугнер. Профессор выглядит совсем по-другому. Вряд ли Марк хотел нас подставить, скорее всего, перепутали в больнице. Но не исключена и подсадная утка, — второй собеседник делал ударение на каждом слове, словно вколачивал гвозди.
— Если бы он был подсадной уткой, то вел бы себя как мышка, — в том же невозмутимом тоне ответил Кларк.
— Может, ты и прав, но босс здесь я! — перешел почти на крик Фларенс.
Странная реакция на вполне резонное высказывание. Хладнокровный убийца и истерический главарь в одной упряжке, на мой взгляд, — весьма необычное сочетание.
— Рисковать не будем, — немного успокоившись, продолжил босс. — Завтра начинаем готовиться к эвакуации. Этот диск утром отнесешь сенатору Фаргиду. Будь предельно осторожен. Если информация попадет в чужие руки, нам сразу можно собираться в дальнюю дорогу, причем за казенный счет.
— Давай не будем повторять прописные истины. Я что, первый раз выполняю задание? — говоривший лишь слегка повысил голос, но в нем явственно прозвучала угроза.
— Однако заметь, ты — единственный, кто их выполняет и после этого остается в добром здравии. Предосторожность лишней не бывает, — сбавил обороты его собеседник.
Оглядевшись, я обнаружил, что в помещении не было ни окон, ни вентиляционных люков. Единственным выходом служила дверь, запертая снаружи. Выбить ее и поздороваться представлялось весьма заманчивым, но перспектива еще раз вырубиться от пушки, заряженной какой-то наркотической гадостью, или схлопотать настоящую пулю отбивала всю охоту. А в том, что ребята за дверью подобрались серьезные, не оставалось никаких сомнений. Между тем разговор за дверью принимал неожиданный оборот.
— Жаль, что ты слишком рано пристрелил всю команду Марка. Теперь нужно срочно прорабатывать новый канал проникновения в больницу. Мне, между прочим, недешево обошлась «корректировка» результатов обследования Кугнера.
— Сам же сказал — после получения товара исполнителей помножить на ноль. Я только выполнял поручение, а босс здесь ты.
— Кто же мог предположить, что эти олухи все перепутают! Неизвестно даже, кого они приволокли, в больничной пижаме нет никаких документов.
— Я бы этого парня с удовольствием взял в свою команду, подготовка у него на высшем уровне. Предлагаю установить ему блок повиновения, чтобы иметь послушного боевого робота.
— Кларк, мы сейчас в двух шагах от успеха. Не будем ставить под угрозу все мероприятие из-за какого-то молодчика, хорошо работающего кулаками. Сделаем по-другому. Сначала опробуем на нем новую систему промывания мозгов, а потом выбросим пациента где-нибудь в людном месте. Все равно ничего членораздельного он уже сказать не сможет, зато полиция прекратит его поиски.
— А врачи? Парня наверняка будут лечить.
— Но не вылечат. Это исключено. И для медицины навеки останется тайной, почему молодой человек съехал с катушек. К тому же через полгода я любого без всякого опасения смогу превратить в послушного
