счастья. С первыми неприятностями на работе начались разлады в семейной жизни. Все разговоры сводились к деньгам, точнее, к их постоянной нехватке на массажные кабинеты и салоны красоты. Понукания на работе и понукания дома слились в единый кошмар, который довел молодого человека до отчаяния.
Все его приятели женились по расчету и сразу получали быстрый карьерный рост и успех в обществе. Вот тогда он и проклял романтику. Вскоре будущий маг потерял семью, работу, дом и стал серьезно задумываться о сведении счетов с самой жизнью. Один из его постоянных собутыльников предложил выход из сложившейся ситуации: «Я тебе сделаю рисунок отворота, и твои проблемы как рукой снимет». В то время уволенный клерк готов был схватиться за любую соломинку. В результате на груди появился знак в виде пятиугольника, а ночью приснился сон, где парень видел себя бегающим по разноцветным дорожкам, пока не вытащил билет с надписью «МАГИСТР СИНЕЙ НОЧИ».
Однако его несчастия с появлением черной отметины не исчезли, а скорее, наоборот, размножились. Ко всем своим неприятностям наутро обладатель знака проснулся больным, полностью разбитым. Это явилось последней каплей, переполнившей его чашу. Недолго думая он выпрыгнул из окна шестнадцатого этажа и…
Зачем Метрогил начал мне все это рассказывать, было непонятно. Может, ему впервые за двести лет захотелось излить душу или он ждал ответной откровенности от меня? Чтобы не расслабляться, я принял версию «крокодиловых слез» в качестве объяснения и постарался сменить тему:
— И с тех пор у тебя ни разу не появлялось желания вернуться назад?
— Даже в первое время, когда было трудно, я не хотел домой, а когда продал знак Дарго — началась совершенно другая жизнь, — довольным голосом ответил Метрогил.
— Какой знак? — спросил я.
Смутная догадка о том, что пятиугольная фигура, вне зависимости от размеров и места положения, имеет прямое или косвенное отношение к самому великому колдуну Долины, уже прочно засела в мыслях, но невероятность ее появления на Земле или на Шаркусе постоянно относила данное предположение в список нелепейших. Неужели…
— Эта батарейка известна только самым великим магам под именем «знак Дарго» и считается чуть ли не прямым доступом к Ручью Агоры. Вот только как им пользоваться, не знает ни один волшебник.
Похоже, один знакомый мне волшебник умеет пользоваться этим аккумулятором, но пока еще не ведает ни о своем умении, ни о миниатюрном знаке. Становились понятными некоторые странности колдовства Эла в запрещенных местах. По-видимому, падающие предметы его чародейства целились все- таки не в голову, а в родинку на шее, но первым на пути оказывался мой череп.
— Слушай, если у тебя все так хорошо, то какого черта, — сказал я и почувствовал легкий толчок в правую руку, — ты устроил за нами охоту в хуторе Заросшая яма?
— Ты меня жутко разозлил. Грандиозный план, можно сказать, на корню угробил.
— Если ты про Варуха, так он первый начал. Что за дурацкие привычки — женщинам головы рубить? Бог их не для этого создал.
— Опять ты со своими романтическими взглядами на жизнь. Что есть человек в глобальном масштабе? Тьфу, пылинка, — снова принялся разглагольствовать Метрогил, упиваясь своим положением.
— А если этот человек — ты сам?
— Я был пылинкой, теперь уже камушек, а скоро стану скалой. Скала не должна думать о каждой пылинке. Варух был удобным мостиком на пути к власти в Долине. Жадный, жестокий, тщеславный, а ко всем прочим достоинствам еще и небольшого ума. Идеальная фигура для деспота. Через полгода он должен был стать самым кровожадным колдуном в истории здешних мест, к тому же самым могущественным (исключая меня, конечно). Именно для этого он собирал головы волшебниц, — сообщил Метрогил голосом доброго учителя, разъясняющего нерадивому ученику прописные истины. — Еще пара десятков волшебников — и претендент на абсолютную власть в Долине готов. Но тут появляешься ты. Целый год моих усилий летит псу под хвост. Конечно, я разозлился.
— И натравил на нас степных головорезов.
— Великие тоже ошибаются. Я думал — передо мной очередная пылинка, и решил убрать ее со своего пути чужими руками. Но когда ты подстрелил ящерицу, которая была моими глазами, одним взглядом заставил меня совершать выкрутасы в воздухе, уничтожил гдэвов, которых мне с таким трудом удалось натравить на вашу троицу, я понял, что имею дело с камушком, и решил подготовиться серьезнее. Нужно было сделаться камнем покрупнее.
Я вспомнил свой неудачный выстрел мимо куста, фигуры высшего пилотажа в исполнении крупной птицы и назойливые преследования твердокожих гигантов в пустыне Огня. Его бы энергию, да в мирных бы целях! Надо же, какая завидная настойчивость! Может, Метрогил думает, что мне удалось разгадать тайну пятиугольной родинки? И весь сегодняшний спектакль ради этого? Не разубедить бы его раньше времени.
— Насколько я понял, у вас было четкое разделение труда. Варух занимался мелкими конкурентами — ты убирал крупных.
— Не совсем так. Варух малыми долями отбирал магические способности у слабых колдунов, а я то же самое делал с максимальной эффективностью у могучих волшебников.
— Опять знак Дарго? — спросил я, вспомнив рассказ Медины.
— Да, не без него. Только обитатель Белого замка работал с трупами, а я с живыми чародеями. Точнее, живыми они были лишь до момента объединения магической и жизненной энергии.
— А потом? — задал я вопрос, ожидая выведать тайну загадочной гибели могучих волшебников.
И надо же было, чтобы именно в этот момент раздался предательский шорох у меня за спиной! Видимо, Гриф от безделья зацепил какой-нибудь предмет.
— Это слишком большая тайна, к тому же не совсем моя.
Лицо колдуна выражало подозрение, и я постарался подлить масла в огонь его тщеславия:
— Легендарный Психолог, которого так почитают рослы, — не про тебя случайно?
— Надо же, помнят до сих пор. Тогда я еще считался Магистром Синей Ночи. Психологом назвался так, для прикола. Не знал еще, что звучание имени для местных обывателей имеет такое значение. Вот меня и зачислили в колдуны. Представляешь — у них болезни, полный упадок, а для меня все самое лучшее и все почести.
— Что же ты у них не остался? Климат прекрасный, почет, уважение, достаток. Чего еще надо? А какие у них праздники веселые — просто загляденье.
— Поначалу это привлекало — впервые стал большим человеком, а потом надоело. Праздники я придумал просто от скуки. Потешно было наблюдать, как рушатся их вековые устои. И самое главное — любого другого за такие проделки на куски бы разорвали, а мне слова никто плохого не сказал. Боялись… Мог бы у них стать вождем, но не мой уровень.
— Ты решил всю Долину под себя подмять?
— На первом этапе Долину, а там видно будет.
— А зачем? У тебя что, других проблем нет?
— Тебе сколько лет? — вместо ответа спросил он. Мне это не понравилось, некультурно как-то отвечать вопросом на вопрос. Однако мое положение не располагало к преподаванию правил хорошего тона.
— Надеюсь, что скоро двадцать восемь будет.
Колдун не по-доброму усмехнулся в ответ, что могло означать серьезные сомнения по поводу моего оптимизма, и произнес:
— Ну а мне — почти в десять раз больше, соответственно и запросы у меня значительнее. Власть — штука притягательная. Вкусив ее один раз, хочется еще, и побольше. Я пока не знаю, что там, за Долиной, но это дело времени. Имея абсолютную власть здесь, я смогу спокойно отбирать самых способных магов и забирать их способности. Лет через двадцать, когда мне наскучит тутошняя публика, пойдем дальше. У меня есть время, чтобы ставить великие цели, есть желание и возможности, чтобы воплощать их в жизнь. Скоро о Метрогиле узнают все, и не только в этой убогой местности!
Мания величия в чистом виде. Примерно в том же тоне декламировал босс Кларка. Я просто не
