Шок был не меньшим, но в этот раз она оказалась к нему готова. Борясь с приступами морской болезни, девушка попробовала нащупать какую-то точку опоры в развернувшемся калейдоскопе.
Взгляд сконцентрировался на камне, поросшем бледно-зеленым лишайником. Справа от него поднималась вверх исполинская, закованная в броню рука.
Какое там «рука»? Ручища, оглобля, ствол дерева.
Она повернула голову, пытаясь следовать взглядом за конечностью турса. Картинка не сместилась и на миллиметр. Снова замутило.
Так, об этом Торвальд тоже говорил. Мультизрение турса привязано не к точке на теле гиганта, а к точке в окружающем пространстве, на которой концентрируется пилот.
Она попробовала осторожно, плавно сместить взгляд чуть правее. Получилось! Теперь еще правее…
Перед глазами опять все заплясало, но теперь Альдис чувствовала себя увереннее и смогла перехватить управление. Медленно-медленно она воссоздавала привычную траекторию движения глаз.
В этом не было нужды — возможности сенсошлема позволяли пилоту в любой момент переключиться на любой ракурс. Но одно дело слушать лекции Тора. И совсем другое — вот так взять и усилием воли перепрыгнуть на другую точку восприятия.
Завтрак беспокойно ворочался в желудке, намекая на нежелательность слишком смелых экспериментов.
Вчера Торвальд в конце лекции посоветовал не завтракать. Ехидная улыбка эльдри означала: жди подначки. Именно с такой ухмылкой «ястреб» задавал нерешаемые, парадоксальные вопросы. С ней же на ходу менял установленные правила во время практических занятий. И с ней же радостно констатировал тупость доставшихся ему учеников.
Короче, доверять улыбке не следовало. Йотуны его знают, что задумал старшекурсник. Может, надо как раз наоборот — пожрать от пуза, чтобы набраться сил.
Сейчас девушка остро сожалела, что не последовала совету.
Немного утешало, что Хельг тоже с утра был в столовой.
Она сместила взгляд выше и левее, чувствуя, как голова турса повторяет этот маневр.
Тоже задачка на будущее — отучить себя вертеть головой. Это не нужно и даже вредно — выдает намерения противнику. Торвальд угрожал, что экзамен по управлению наземными турсами включает в себя сражения. Отдельно поединок между напарниками и отдельно бой с превосходящими силами.
Теперь движение. Тело «Дварфа» ощущалось как свое и одновременно чужое. Словно на Альдис снаружи намотали сшитый из мешковины костюм, и она должна изображать злого духа на празднике Солнцеворота. Внутри, под слоем тряпок и соломы, — Альдис. Снаружи — неуклюжее, бесформенное страшилище.
Для начала надо встать.
Свое-чужое тело подалось неожиданно легко, гораздо легче, чем ожидалось. Повинуясь недооформленному импульсу «Встать!», турс оттолкнулся от земли с нечеловеческой быстротой.
«Ой, мамочки!»
Изображение снова на секунду сместилось — мозг не мог выбрать новую точку обзора. Курсантку замутило. Утратив направлявший ее волевой импульс, машина покачнулась… Проклятье, она сейчас грохнется!
«Не сметь!»
Руки вцепились в рычаги. Каким-то чудом удалось сделать шаг вбок, взмахнуть руками-оглоблями и удержать равновесие.
Турсу, может, и не привыкать падать, но позориться на глазах Хельга девушка не собиралась.
Оставив привычный обзор «из головы», она сделала шаг. Другой. Третий.
Получилось! Видит Всеотец, это было проще, чем работать рычагами и следить за приборами.
Накатила сумасшедшая эйфория, Альдис завизжала от восторга.
Проклятье!
Йотунский «эйнхерий» вскинул голову и огласил окрестности ревом пожарной сирены.
«Да чтоб тебя Черный человек побрал!» — ругнулась девушка, втягивая голову в плечи.
Он еще и так умеет? Ну ты и гад, Тор! Мог бы предупредить.
Где кончается костюм и начинается тело? Машина откликалась на малейшие желания пилота. Фильтровать сигнал — вот еще одна наука, которую ей нужно освоить.
Да, Тор был прав. Сажать первокурсников сразу на «валькирию» — это как предлагать младенцу принять участие в Линийских спортивных играх.
Он вообще много в чем был прав, мальчишка-наставник. Еще бы задавался чуть поменьше.
Ножищи «Дварфа» с грохотом врезались в землю. Так грохочет эхо весенних обвалов в горах, так рычит море, швыряя на берег обкатанные валуны, так взламывается лед на реке.
С каждым шагом из-под широченных ступней механизма вылетал песок и мелкий щебень.
«Вес облегченной учебной модели — всего десять тонн», — всплыла в памяти фраза из того же учебника.
Чтобы преодолеть расстояние от ангара до полигона, «Дварфу» потребовалось всего десять шагов.
«Давай покажем им, чего мы стоим», — мысленно обратилась Альдис к турсу.
Подпрыгнуть. Развернуться. Прикрыть туловище щитом — колящий удар мечом снизу вверх.
Малый разминочный комплекс техники «меч и щит» вполне подходил для первого знакомства.
Новое тело откликалось изумительно: с безукоризненной точностью выполняло приказы. Мысль и действие сливались в неразрывное целое.
Вот только зрение… и еще заносило на поворотах.
Легкость управления не отменяла инерции. «Облегченная модель» весит в двести раз больше Альдис. Думать, сможет ли турс выполнить тот или иной маневр, должен сам пилот.
Несколько раз машина теряла равновесие, и девушке приходилось прибегать к помощи рычагов, чтобы удержать ее от падения.
И все же это было прекрасно! Так прекрасно, что хотелось забыть о времени и полностью отдаться укрощению гигантского механизма.
Девушка остановилась, только проделав всю разминку целиком. С тайным сожалением отсоединила сенсошлем… и погрузилась в темноту кабины, как в воду.
После грохота шагов турса тишина оглушала. Тиканье часов и поскрипывание ремней вязли в этой тишине: в уши словно ваты затолкали.
Из темноты медленно выступали контуры приборной панели, глаза вспоминали, как это — смотреть и видеть.
Она попробовала потянуться и почувствовала, как задеревенели, сплелись в узлы мышцы. По правой ноге бегали болезненные мурашки.
«Мне определенно надо в душ, — принюхавшись, констатировала курсантка. — И поскорее бы».
Обычно настолько потной, грязной и усталой Альдис чувствовала себя после двух часов изматывающей тренировки у наставника Ингиреда.
Взгляд упал на часовой циферблат в углу приборной панели.
Проклятье, прошло уже тридцать минут против двадцати, отведенных Торвальдом!
Она уже почти привычно нырнула в сенсошлем. Одним рывком преодолела пятьдесят метров, отделявшие полигон от ангара, поставила турс на четвереньки.
Все, можно вылезать.
Из дневника Торвальда
