Альдис прыснула, но тут же закрыла рот ладонью.
— И за это боги дают детей? — продолжала допытываться Лакшми.
— Наверное…
— Глупость какая-то, — решительно сказала Лакшми. — По-моему, просить детей у богов надо по- другому.
— Вот и я так думаю, — неуверенно отозвался Хельг.
Альдис сползла по стенке. Она заткнула рот обеими руками, но смех все равно прорывался невнятными бульканьями. Только бы не заржать в голос или не сболтнуть что-нибудь лишнее! Объясняй потом Лакшми, откуда дети берутся.
— Очень смешно, — язвительно бросил Хельг в ее сторону и наградил Альдис мрачным взглядом, но от этого стало еще смешнее.
Наконец она сумела успокоиться, утерла выступившие слезы, поднялась и подошла к рисунку, который обсуждали Хельг и Лакшми. На нем была изображена Сольвейг Тороддсдоттир, дочь отважного конунга Тородда Сванссона. Всеотец избрал Сольвейг за чистоту души и храброе сердце для рождения своего сына — полубога-получеловека, который должен был вернуть на землю мир и спокойствие. Сольвейг стояла перед огромным окном в ночной рубашке со сложенными на груди руками. Ее фигуру ярко освещало солнце, несмотря на то, что на дворе была ночь. В льющемся из окна свете можно было различить схематичные фигуры «Дварфа» и «Стрелка» — Всеотец даровал своему будущему сыну турсы как залог его царствия на земле. С этого момента заканчивалась эпоха Смутного времени, ибо в мир пришел сын Бога- Солнца.
На противоположной стене был нарисован первый конунг Харальд Скаллагримссон, перед которым склонились брахманы и кшатрии юга, мудрецы и самураи востока, друиды и фении севера. Эту картину Альдис тоже видела в книге отца Джавара, она символизировала повиновение народов Архипелага Дому Солнца. Как сказал отец Джавар, первый конунг, объединивший Архипелаг в единое государство Мидгард, воплощал на картине сам конунгат.
На последней стене застыл уже знакомый Альдис орел. Могучая птица парила, расправив крылья, в воздушных высях. Над орлом расстилалась семицветная радуга, по которой катилось солнечное коло — свастика. Справа от него распускался алый цветок костра, слева выглядывал из треугольника черный зрачок Небесного Ока — один из символов Храма.
— Эта стена отличается от остальных. — Голос Хельга над ухом заставил девушку подпрыгнуть.
— Чем?
— Посуди сама. На этих трех рассказываются истории — о Катаклизме, о Всеотце, об Объединении. А на этой — только символы.
— Логично. А ты соображаешь.
Хельг попытался скрыть самодовольную улыбку:
— Ну, спасибо.
Альдис прошлась по стене подушечками пальцев, пытаясь нащупать хоть малейший выступ. Увы, эта стена была такой же гладкой, неподатливой, глушащей любой звук.
— Бесполезно, — со злостью отметила она, оборачиваясь к Хельгу. Тот все так же задумчиво глазел на рисунки. — Везде камень. Нужен другой подход.
— Надо понять логику, — задумчиво протянул парень. — Говоришь, везде камень?
— Камень. Эти плиты, наверное, в полметра толщиной.
— Ясно…
— Ясно? А мне — нет.
— Может, пол? — неуверенно предположил Хельг.
Пол в комнате был выложен темными шестиугольными плитами. Камень поблескивал прожилками мрамора, но ни рисунков, ни каких-либо других подсказок видно не было.
— Может, и пол. — Альдис задумчиво прошлась по комнате, впечатывая каблуки в гладкую поверхность. Не похоже, чтобы где-то скрывалась потайная пружина.
Дойдя до противоположной стены, она остановилась. Давило отвратительное ощущение, что они занимаются ерундой, ищут совсем не там, где нужно…
— Выход как-то связан с рисунками? Или рисунки здесь для того, чтобы отвлечь внимание?
— От чего отвлечь? — Хельг все так же пристально изучал стену с символами.
— От пола, от двери. Не знаю.
— Давай мыслить логично. Если бы выхода не было, то это испытание было бы совершенно нечестным, ведь так?
— Так, — согласилась Альдис, исследуя стену с Сольвейг. На всякий случай она решила проверить все четыре стены.
— Однако нам должны были дать шанс добраться до выхода. Значит, запереть нас в комнате и не оставить намека на выход — это против логики действий. — Хельг снова замолчал. Про себя он что-то напряженно обдумывал.
— Ну и?
— Все должно быть очень просто. Надо найти подсказку.
— Звучит убедительно. Значит, все-таки рисунки. — Альдис уже закончила изучать стену с Зачатием и перешла к Поклонению. Хельг все еще думал, а последняя стена ни в чем не уступала своим соседкам.
Как-то тяжело, по-стариковски вздохнула Лакшми. Она поджала здоровую ногу и зябко обхватила себя за плечи:
— Всеотец, как же я устала!
Альдис замерла и медленно повернулась. Хельг смотрел на нее в упор, и в его взгляде она прочла свою догадку.
— Всеотец? — Она еще раз обежала взглядом сюжеты. Катаклизм, Зачатие, Поклонение, просто солнечные символы.
— Ты думаешь, что… — начал Хельг.
— Это солнце! — закончила Альдис. — Здесь везде солнце.
Потолок, ну конечно же! Она задрала голову. В центре потолка выделялась черная матовая полусфера из неизвестного материала.
— Эта черная фиговина сверху не случайно. Она тоже намекает на солнце, или… — Альдис не договорила.
Допрыгнуть или еще как-нибудь добраться до полусферы было невозможно, она висела на расстоянии почти трех метров от пола. Чем бы ни являлась эта штука, создатели ловушки не хотели, чтобы к ней кто-то прикасался.
Девушка снова подошла к стене с символами. Хельг прав — разгадка должна находиться где-то рядом. Мелкая подсказка, незаметная на первый взгляд.
Она почти уткнулась носом в стену и медленно изучила еще раз каждый миллиметр рисунка.
— Ну что? — нетерпеливо спросил Хельг, Альдис только отмахнулась.
Орел, радуга, коло… Мастерски нарисовано, но никаких подсказок. Небесное Око… Этот символ живо напомнил безликого храмовника, допрашивавшего Альдис во время экзаменов. Белый треугольник, золотисто-желтый глаз, похожий на стилизованное изображение солнца в обрамлении таких же золотисто-желтых ресниц-лучиков, черный, влажный зрачок…
— Ой! — Альдис отскочила и с суеверным ужасом уставилась на рисунок.
— Что там? — мгновенно подобрался Хельг.
— Оттуда кто-то смотрит! — Она перевела дыхание. Первый испуг уже прошел, на смену ему пришел азарт. — Там кто-то есть!
Лакшми испуганно пискнула при этих словах и попыталась отползти еще дальше к противоположной стене.
— Сейчас проверю. — Хельг нахмурился и приник к крохотному отверстию в черном зрачке, из которого на Альдис только что глянула влажная чернота. — Ага!
— Что?
