«Боги, избавьте меня от этого разговора», — взмолилась курсантка. Но боги, как всегда, предпочли не вмешиваться.
— Ну… Лакшми рассказывала, что он сделал в пещере?
— Рассказывала. Я понимаю, можно обидеться. Но это ведь не конец жизни, так? Почему ты не можешь просто забыть?
— Потому что…
«Потому что он заставил меня довериться и обманул. Потому что я потом еще долго чувствовала себя дурой. Потому что он — подлец. Потому что он мой напарник».
Потому что потому.
Трудно объяснить то, что чувствуешь нутром. Хельг — подлец. Подлец, который умеет оставаться чистеньким. В том, что нападение сегодняшних четырех придурков — целиком его идея, сомневаться не приходится. Но ведь попробуй докажи.
На помощь пришла Лакшми:
— А я сегодня получила у Мурены дополнительные баллы. И она нас похвалила!
Прозвище Мурена настолько прочно прилипло к сержанту Кнутсдоттир, что даже Альдис иногда, забывшись, называла так ротную.
— Не напоминай, — помрачнела Гурда.
— Почему?
Альдис тоже удивилась. Сегодняшнее задание Сигрид можно было отнести к «условно простым»: подъем в связке по отвесной скале. Они уже не раз проделывали подобные упражнения на более простых трассах, так что даже Накамура с Сольвейг почти не ругались. Полувзвод Томико успел четвертым, и пусть призовые баллы полагались только первым трем пятеркам, это все равно огромное достижение.
Прямо можно даже поверить, что они способны работать вместе.
— Мы были последними, — убитым голосом призналась Гурда.
— Как так? Почему?
Гурда — и вдруг последняя?
Хотя… если вспомнить общую динамику…
В памяти всплыли результаты последних недель. Удивительное дело: полувзвод Гурды всегда плелся в конце списка вместе с другими неудачниками. И частенько делил с командой Накамуры почетное последнее место.
Раньше это как-то ускользало от Альдис — она была слишком унижена собственными неудачами, чтобы смотреть на результаты других. Казалось, любое сравнение будет не в ее пользу. А вот теперь получается…
— Почему? — повторила девушка.
— Наверное, я плохой командир, — пряча глаза, сказала подруга.
— Чушь свинячья! Ты — отличный командир.
— Ты не можешь этого знать.
— Зато я могу, — вмешалась Гвен. — Я, Лакшми, Джин, Тэфи. Мы все знаем, что ты хороший командир. Дело не в тебе, пора уже признать это. Дело в Тагути.
— Риоко? — Альдис удивилась еще больше. — При чем тут Риоко?
Оказалось, Гурде тоже не повезло: в ее полувзовод затесалась Риоко Тагути. Изящная ниронка с вкрадчивым голоском и манерами лисицы. Неудачный опыт с Альдис не отбил у третьей дочери штатного палача любовь к сложным многоходовкам, а может, она просто не умела по-другому. Сначала курсантка попыталась втереться в доверие к Гурде, чтобы управлять группой изнутри. Не вышло. Несмотря на прямоту характера, Гурда отнюдь не была дурой, как Томико, и лесть действовала на нее плохо. Тогда Тагути начала аккуратно подтачивать авторитет командира, продвигая в лидеры более удобного и управляемого человека. Втихаря, уже после выполнения заданий, критиковала решения Гурды, сплетничала, иногда саботировала работу.
Риоко играла в свои игры — ей не так важны были баллы, как возможность властвовать. И сладить с ней не было ни малейшей возможности.
— Иногда мне кажется, что это я виновата. Что я что-то упускаю. Что нужно по-другому. — Голос у Гурды был грустный-грустный. — Я не справилась.
— С ней никто не может справиться, — мрачно отозвалась Альдис, чувствуя, как чешутся кулаки пойти и спросить с Тагути за испорченное настроение подруги. — Ей нужна вторая Томико. Они прямо идеальная пара.
Гвен молчала. Их с Лакшми полувзвод стабильно держался в числе первых по призовым баллам.
— Ну почему нельзя было оставить команды, как в пещере? Чтобы по комнатам?
Ответ на вопрос «почему?» у Альдис появился после рассказа подруги, но она не решилась озвучить его.
Ротная намеренно разбивала уже сложившиеся компании. И намеренно назначала командирами не самых подходящих для этого людей.
Хотя почему неподходящих? Гурда вполне подходила. Это Риоко не подходила на роль подчиненного.
А вот спроси кто-нибудь из девчонок, зачем Сигрид это нужно, и пришлось бы развести руками — мол, не знаю.
Наверное, нужно.
Наверное, без этого не стать пилотом и воином.
— А может… — начала Лакшми и замолчала.
— Что?
— Может, вам поменяться?
— Это как? — заинтересовалась девушка.
— Обменять Альдис на Риоко. Если Томико и Риоко согласятся.
— Это гениально, Лакшми. — Гурда так воодушевилась, что вскочила и обняла бхатку. — Я уверена — она согласится!
Альдис тоже не сомневалась в этом ни секунды. Ниронка умна: она сумеет совладать и с Томико, и с Сольвейг.
— Представляю, что скажет вам Мурена, если вы придете к ней с таким предложением, — ехидно отозвалась Гвендолен.
— Почему нет, Гвен?! Это равноценная замена одного бойца на другого. Все только выиграют.
— Думаешь, вы одни такие умные? Стоит разрешить одному полувзводу, и все начнут меняться.
Кажется, Гвен тоже думала, что нынешний состав команд не случайность.
— Может, ты и права. Но попробовать стоит. Я завтра поговорю с Накамурой.
Альдис зажмурилась, сжала кулаки и, как в детстве, отчаянно пожелала, чтобы пророчество Гвендолен не сбылось.
Увы, даже в детстве это мало помогало.
— Не хочу вас расстраивать, — гальтка бросила выразительный взгляд в сторону механических часов на стене, — но если мы через двадцать минут не начнем собираться, то ночевать будем на улице.
— Ну вот, я не успела все повторить, — огорчилась Лакшми.
— Я тебе потом объясню, что непонятно, — пообещала Гурда.
На часах половина одиннадцатого, до корпуса десять минут средним темпом.
Альдис попробовала встать и поняла, насколько сильно она вымоталась. Учеба, танцы, фехтование, подъем в связке, потом еще драка, турсоведение, ругань с Хельгом и добровольный спарринг с маникеном под вечер. Ноги отказывались ходить, хотелось рухнуть на кровать и проспать часов двенадцать.
— Пошли, чего сидеть! Сегодня Уллах в комендантах, он звереет, когда поздно приходят.
Темнело теперь раньше. Уже к семи часам в воздухе повисали серые влажные сумерки. Виндерхейм заворачивался в кисею тумана, как красавица-бхатка кутается в прозрачные шелка. Временами порывы северного ветра-дикаря срывали покровы, обнажая серые скалы, черные ветви деревьев с полуоблетевшей листвой.
