Ничего не говоря, Мара по очереди подошла к каждому проходу.
— Из крайнего правого ощущается сквозняк.
— Значит, туда! — скомандовал я.
Вскоре тоннель начал забирать круто вверх, а сквозняк становился все явственнее.
— Выход рядом, — уверенно произнесла орка.
Действительно, скоро впереди мы увидели свет, а через несколько минут выбрались из норы посреди леса.
— Наконец-то свобода! — облегченно произнесла орка. — Продолжим поиски на этом острове?
— Здесь нет того, что мы ищем, надо возвращаться, — ответил я.
— Отлично, а в какой стороне корабль? — спросил Роману.
— Сейчас узнаю.
Я прикоснулся к ближайшему дереву, обратился к его духу с просьбой. Ждать пришлось недолго, духи быстро передают информацию друг другу.
— Туда, — сказал я, указывая на северо-восток.
— Думаю, нам стоит поторопиться, — глядя на муравейник, пробубнил Роману.
На поверхность выбрались первые воины. Ненадолго их задержал завал.
Мы снова побежали. С самого прибытия на остров только этим и занимались. Улепетывать от муравьев оказалось проще, чем от пчел. Эти насекомые были гораздо медлительнее, мне даже не пришлось задерживать их при помощи магии. Мы просто, как бешеные кабаны, неслись вперед, сминая все на своем пути. Точнее, так поступали Лис с оркой. Передо мной кусты расступались, не норовя зацепиться за одежду и оцарапать кожу. Но в таком темпе я успевал облегчить путь только себе, а помочь спутникам мог только сочувствием.
Вскоре деревья расступились, мы вылетели на открытую поляну, посреди которой возвышался большой валун. Неожиданно для самого себя я остановился, уставился на него и выдавил:
— Какого?..
Договорить не дала Мара. Крикнув: «Некогда останавливаться!» — зеленая толкнула меня вперед, и мы продолжили бег. Разглядеть валун удалось только мельком, но этого хватило, чтобы понять: передо мной рукотворная статуя. Она была вся опутана лианами, половина лица сколота. Однако я мог поклясться, что узнал, кого изобразил скульптор! В голове сразу всплыла картина, показанная королевой муравьев. Но этого просто не могло быть! Что за мортовшина творилась на островах?!
Через пару часов, запыхавшиеся от долгого бега, мы оказались на песчаном берегу. И сразу бросились к воде. Зайдя в море по пояс, я поднял руку, создал сноп искр. Такое на корабле не могли не заметить. Действительно, тут же мы увидели, что на воду спускают шлюпку.
Как я и думал, муравьи за нами не последовали. Насекомые остановились у кромки леса, раздраженно щелкая жвалами. Королева будет в бешенстве, ее подданные упустили добычу.
— Залезайте, — раздался голос над головой.
Шлюпка была уже рядом. Гребцам не пришлось повторять приглашение дважды. Матросы гребли с такой силой, будто остров гнался за ними. Вскоре мы уже стояли на палубе «Хромой Мери». Моряки тут же подняли паруса, снялись с якоря и направили судно к следующему острову.
Вечером, сытые, довольные, в чистой одежде, мы с Марой устроились в моей каюте. Разговаривать собирались вдвоем, но к нам прибился Роману, заявив, что тут безопаснее. Вор не стал мешать, влезать в разговор, просто сел в угол и, как обычно, принялся гладить изумруд, что-то ему нашептывая. Не обращая на него внимания, я рассказал Маре все, что узнал от матки.
— Выходит, на острове жили гномы, — заявил я. — Но этого просто не может быть!
— Мы находимся на Диком архипелаге, — напомнила орка. — Никто ничего о нем не знает. Давай будем считать, что здесь нет невозможного, так проще. И потом, сам ведь говоришь, что видел статую гнома.
— Ты права, — согласился я. — Но все же на душе остался неприятный осадок.
— Почему? — удивленно спросила орка.
— Мне пришлось взять в заложники детей, — объяснил я.
— Каких детей?
— Муравьиных личинок.
— Это же просто насекомые! — удивилась Мара.
— Но они разумны, — парировал я. — И они маленькие — такие же, как эльфийские, орочьи или человеческие дети.
Орка ничего не ответила, решила не спорить, однако в ее глазах читалось непонимание. Я только махнул рукой, ставя точку в разговоре. Не хочет понимать очевидных вещей — не надо…
— Ты ненормальный, — заявил из своего угла Роману и, тут же потеряв ко мне интерес, принялся снова что-то нашептывать изумруду.
— Ну вы, нелюди, крепкие ребята! — прокаркал Клешня, одобрительно хлопая меня по плечу. — Я уж думал, все, на первом же острове загнетесь, порази вас морской лишай…
Я поморщилась, стряхивая двупалую руку: хлопок Бобо угодил на пчелиный укус. Капитан мог восхищаться как угодно, но нам здорово досталось на острове. Хитрюга Лэй сумел избежать неприятностей, отделался всего парочкой укусов. Мне пришлось труднее — плечи и шею покрывали болезненные волдыри. Ушастик вечером намазал меня каким-то эльфийским зельем, к утру боль отпустила, но кожа немилосердно зудела.
А вот на Лиса было страшно смотреть — он бежал быстрее нас, но умудрился упасть. Лэй отшвырнул рой водным заклинанием, однако пчелы успели здорово покусать вора. Роману почему-то отказался от помощи эльфа и улегся спать — видно, с ним опять приключился приступ недоверия ко всему миру.
Мы переночевали на корабле. После всех встрясок ушастик потребовал покоя и нормального отдыха. «Хромая Мери» бросила якорь в бухте второго по счету острова, который на карте именовался Загадочным. Это мне совсем не понравилось — на архипелаге и так хватало странностей, а чего ожидать рт острова с таким названием?
Так или иначе, но ранним утром мы с Лэем, выспавшиеся, полностью экипированные, уселись в шлюпку. Клешня похлопал нас по плечам, произнес несколько ругательств и приказал:
— Шлюпку на воду!
— Что-то Лиса нет. — В глазах ушастика засветилась надежда.
Я кивнула:
— Наверное, решил отлежаться после вчерашних укусов…
Мы оба воровато огляделись, мечтая, чтобы как можно быстрее спустили шлюпку. Заскрипели тали, уже казалось, что все получится, когда из люка донесся истошный вопль:
— Морт! Морт!
— Утихни, Сай! — ответили ему. — Не видишь, что ли: это малахольный зириец.
— Ох ты! — изумился первый моряк. — Ну и видок! На неупокоенного смахивает…
— Не вышло… — вздохнул ушастик. — А счастье было так близко…
В шлюпку рухнуло странное существо, в котором Лиса можно было узнать только по одежде. Гребцы сотворили защитные знаки. На месте лица Роману бугрилось нечто опухшее, бесформенное и почему-то зеленое. Глаза превратились в крошечные щелочки, губы заплыли и вывернулись, кожа явственно отдавала болотным оттенком.
— Поздравляю, Мара, теперь из нас троих ты на втором месте по красоте, — произнес Лэй, критически оглядев вора.
— Ф-фы поф-фему беф-ф меня ф-фобралиффь? — прошепелявил Роману.
— Неужто нашего дорогого друга тяпнули еще и за язык? — Ушастик картинно всплеснул руками.
Я покачала головой:
— Нет, это у него просто рот плохо открывается. Кстати, а почему ты зеленый?
Вор ничего не отвечал, только страдальчески подкатывал крохотные глазки.
— Это, наверное, реакция на пчелиные укусы такая интересная, — предположил эльф.
