плащ напоминал сложенные крылья, а движения были сродни движениям дикой кошки, вздумай она подняться на задние лапы да сохранить грацию.
— Плохо это кончится, — сокрушенно покачал головой Эша.
— Замолчи! — раздраженно прошипела Илалиджа.
— Всем быть готовыми, — скомандовал Кай и потянул с плеча ружье.
— Хотелось бы знать к чему, — прошелестела над ухом Армы Теша, скрипя луком. Арма оглянулась. Шалли замер, как и остальные лошади. Шувай не замечал капли пота, стекающие с его лба. Шалигай шагнул с луком вперед, забыл о собственной лошади, вытаращил глаза, не замечая, что грива Шалли легла ему на плечо. Шип замер истуканом на холке коня-великана.
Между тем Тиджа дошел до чудовища, обернулся, раздвинув в стороны руки и показывая, насколько велика его пасть. Наклонился к ноздрям, поморщился от предполагаемой вони, а затем успокаивающе поднял руки и скрылся за страшным силуэтом.
— Будь он поумнее… — начал Шалигай, но тут же заткнулся от предупреждающего шипения Илалиджи.
— Тихо, — произнес Кай.
Тиджа вновь появился за мордой чудовища, остановился у скалы и сделал два жеста — сначала сжал кулак, показав указательный палец, потом махнул руками к себе.
— Лошадей поведем по одной, — приказал Кай. — Кто ведет двоих, вернется за второй, оставшиеся придержат здесь лошадок. Очень осторожно. Ножками и под уздцы. Первым — Шувай с Шалли.
— Шип… — вдруг отчего-то почти пискнул мейкк.
Арма повернула голову и увидела сползающего по гриве коня мальчишку. Ноги парня коснулись плеча Шалигая, и хиланец вздрогнул. Соскочившая с его пальцев тетива фыркнула, и стрела медленно понеслась вверх. Ни вперед, ни в сторону чудовища и ни в спину Кая или Илалиджи, а у них над головами и вверх, куда-то вперед, вверх и в сторону. Точно в черную, с металлическим отблеском скалу, на гладкой щеке которой она должна будет щелкнуть и неслышно разлететься на узкие щепки.
Стрела ударилась о грань скалы беззвучно, но выбила маленький камень. Ударившись в падении всего три раза, этот камешек тем не менее увлек за собой другие камни, и весь этот каменный поток обрушился точно на хребет дремлющего чудовища.
Узкий и длинный глаз открылся.
Язык пламени ударил точно в то место, где только что стоял Тиджа. Но пустотника там уже не было. Взвившись в мгновенном прыжке, он оказался на загривке зверя и тут же пронзил его голову копьем.
— Все назад! — рявкнул Кай, вскидывая ружье, но еще до того, как прогремел первый выстрел, фыркнул лук Илалиджи, пронзенный глаз чудовища налился кровью, а в пламени, исторгнутом с оглушительным воем огромной пастью, мелькнул и растворился с занесенным мечом Вериджа. И Арма, выпустив бесполезную стрелку из самострела, двинулась с обнаженным мечом вслед за зеленоглазым, который безостановочно выпускал заряд за зарядом в клубящееся месиво дыма и пламени, мгновенно перезаряжал ружье и упрямо шел туда, где от жара, казалось, плавились камни.
— Кай! — ударил в спину воплем чей-то хрипящий голос.
Арма обернулась и увидела за спинами выпускающих стрелы Шалигая, Тару, Илалиджи и Теши — Шувая, который почему-то поднялся над камнем на пять локтей и замер в воздухе. И пелена, которая удерживала его, до ужаса напоминала силуэтом гигантского коня, Шалли. Морда, которая скалилась неожиданно длинными клыками, уж точно была его.
— Кай! — продолжал хрипеть Шувай, поднимаясь локоть за локтем вверх. Занялся ветер. Там, наверху, где бесновался бывший вожак табуна, ветер уже выл, срывая с верхушек скал камни, а внизу он только-только заявлял о себе. Но лошади, обычные лошади, купленные Сарлатой в Танате, тоже словно взбесились, поднялись на дыбы и с ржанием, более напоминающим визг, рванулись обратно в бездну ветра.
— Нет! — вдруг зарычал Эша, удерживая доставшуюся ему коротконогую кобылку. — Только приноровился к седлу! Пожалей старика! Стоять, волчье кушанье!
«Сильный старик, очень сильный», — почему-то отстранение подумала Арма, вновь посмотрела вверх, где Шалли уже растворился и обратился смерчем, укутывая несчастного Шувая мглистым коконом, обернулась к чудовищу, в дыму возле которого судорожно металось огромное крыло и уже расплывался силуэт Кая, и только выстрелы продолжали греметь один за другим, и двинулась обратно. Ветер усиливался с каждой секундой. Вскоре ей пришлось закрыть лицо руками, потому что каменная пыль секла глаза. Затем пришлось наклониться, чтобы противостоять порывам. Лучники перестали выпускать стрелы. Эша забыл о поводьях окаменевшей лошади. Тару прижался к камню. Шалигай так и вовсе лег, попытавшись забиться в расщелину в скале. Теша подхватила ревущего Шипа и метнулась в сторону. Илалиджа пронеслась со своим луком куда-то в сторону чудовища. Течима и Усанува то ли собственной волей, то ли волею ветра последовали за ней. Вой урагана стал уже таким, что заглушал и выстрелы, и рев зверя, и треск пламени. Но, сама не понимая, что она делает, Арма продолжала идти вперед. И когда ветер стал столь силен, что едва и ее не потащил прочь из бездны, она заорала что было сил, сорвалась на визг, прижала к груди меч и, собрав пальцы в щепоть, мгновенно сплела самое первое заклинание, которому научила ее мать, — наговор солнечного луча, и направила его в лицо ошалевшего, вцепившегося в уступ скалы Тару.
— Убей коня!
Старик оглянулся и тут же полез за мечом. Там, где Эша удержал коротконогую кобылку, уже не было лошади. Там стоял странный, словно сплетенный из мглистых жгутов человек, и брошенная Эшей узда свисала с его плеч. Тару шагнул к нему, поднимая над головой меч, но порыв ветра выбил у него из рук оружие, а легкий взмах рук незнакомца заставил старика закувыркаться под ноги Арме. За Тару полетел седым несуразным комом и Эша. Шалигай заерзал в расщелине, закрывая лицо руками, а незнакомец двинулся вперед, подняв перед собой руки и вглядываясь туда, откуда продолжали доноситься выстрелы зеленоглазого. Вот он поймал взгляд Армы, взмахнул кистью, чтобы и это препятствие снести с пути, но тут же оскалился в злобной усмешке, изогнулся, получив удар копьем Теши в бедро, и этого мгновения Арме хватило. Она вытянулась вперед, насколько хватило сил, воспользовалась тем, что сам сиун Асва, сам повелитель ветра прикрыл ее от вихря, и пронзила ему грудь желтым клинком.
И ветер прекратился. Выстрелы и рев умолкли. А через секунду на камень рухнуло истерзанное тело Шувая.
Глава 16
ОГОНЬ И ВОДА
— Нас осталось девять, — глухо проговорил Кай. — И зарядов у меня мало. Полсотни с картечью и десяток с пулями.
— Здесь достать нельзя? — не открывая глаз, спросила Илалиджа.
Она лежала на краю степи, в которую никто не ходил. Никто, кроме Сарлаты и его проводника. Следы двух коней в сухой траве Тару отыскал почти сразу.
— Не пробовал, — ответил Кай.
Странно было на это смотреть. Зеленоглазый сидел на границе между бездной ветров и степью, которая точно так же, как и несколько часов назад бездна, уходила куда-то вниз. Правда, уже без тумана, а раскидывалась без границ во все стороны, кроме обратной.
— Это что же получается, — удивился покрытый синяками и ссадинами Эша, когда спутники перебрались через угасающие останки огненного ящера, — если учесть тот склон да этот, мы против начала путешествия вовсе по стенке будем ходить?
Ему никто не ответил. У крайних камней лежало тело Шувая, копье Тиджи и меч Вериджи. Обугленные останки Вериджи и куски плоти разорванного на части ударом крыла ящера Тиджи осыпались пеплом, едва их вынесли к границам бездны ветров. Оружие лежало чуть в стороне. Тело Шувая гнусавивший под нос храмовые гимны Шалигай обкладывал камнями. Камни подносили Усанува и Течима.
