Отрок. Покоренная сила (Часть 5-6)

заметил. Переместился на другую сторону, выглянул и глаза в глаза встретился с человеком в маскхалате, в пяти-шести шагах от себя.

На мгновенье оба замерли. Щелкнул самострел, но мужик ловко ушел в сторону и, пробежав пару шагов распластался в прыжке, выставив вперед руку с ножом. Мишка отшатнулся, опрокидываясь на спину, кинжал словно сам прыгнул в руку и ушел в полет, навстречу нападающему. Почти тут же на Мишку обрушилось тяжеленное тело, в лицо плеснула кровь, а нож «диверсанта» вошел в землю совсем рядом, с мишкиным телом. Заливая себя и противника кровью из рассеченной шеи, «диверсант» замахнулся еще раз, но удара не получилось — рука упала просто под собственной тяжестью. Придавившее Мишку тело обмякло, мишкин противник захрипел и затих.

Уходить следовало немедленно — двое лучников наверняка уже заметили мишкино укрытие, и получить стрелу можно было в любой момент. Мишка, извиваясь, как червяк, выбрался из-под трупа, метнулся к соседнему дереву, не добежав упал, перекатился, снова прыгнул, и опять перекатился. Дважды рядом свистели стрелы, но лучников, конечно же, никто никогда не учил стрелять по солдату, которого под «условным пулеметным огнем» два года беспощадного гонял старшина Советской армии.

Где по пластунски, где перебежками и перекатами, Мишка добрался до спасительного бурелома и юркнул в лабиринт наваленных друг на друга стволов. Отыскал тропинку и что есть мочи рванул к домику лекарки. С одним засапожником, против двух лучников, не повоюешь, надо было вызывать подмогу.

Юлька, копавшаяся на огороде, ахнула, увидев Мишку в окровавленной рубахе, хотела что-то спросить, но Мишка проскочил мимо, крикнув на ходу:

— Кровь не моя!

Выбежав из-под окружавших дом лекарки деревьев, он сунул пальцы в рот и громко, насколько мог, высвистал сигнал: «Тревога, все ко мне!», несколько раз глубоко вздохнул и повторил сигнал, потом еще раз. Хоть кто-то из ребят должен был услышать и понять.

— Минька! Что случилось?

Юлька подскочила сзади — подол рубахи подоткнут, руки в земле, наверно пропалывала грядки.

— Юль, спрячься в доме, за мной погоня может быть.

— Да что случилось-то?

— Прячься, я сказал! — рявкнул Мишка и снова засвистел. — Да что они там, оглохли, что ли?!

Юлька и не подумала прятаться, вместо этого она, ухватив Мишку за подбородок, повернула его лицо к себе.

— Как это кровь не твоя? Вон вся морда разодрана!

— Пустяки, прячься, я говорю, погоня может быть!

— Да какая погоня? Ты же из бурелома вылез, кто там пройти может?

«Тоже верно. Нервы, сэр, нервы. А болит-то все как, все бока отбил, только сейчас и почувствовал. Точно — нервы».

Мишка осознал, что его ощутимо трясет, а все тело исхлестано ветвями и избито, но переломов и вывихов, вроде бы, нет, иначе не добежал бы.

— Минька, дурень, да что случилось-то? — У Юльки уже лопалось терпение. — Кровищей перемазан, трясешься весь, штаны порвал, рубаха… Ой, рубаха-то прорезана! Да не молчи ты, Минька!!!

— Успокойся, убивали меня…

— Благодарствую, успокоил… придурок…

Юлька еще что-то говорила, но мишка уже не слушал. Над черным на фоне заката тыном появилось, наконец-то светлое пятно лица. Кто это был, Мишка разобрать не мог, но призывно замахал рукой и, на всякий случай еще раз повторил сигнал свистом. Лицо исчезло, и почти сразу из лаза в тыне начали выскакивать ребята из Младшей стражи. Сотню с небольшим шагов они могли преодолеть за считанные секунды, поэтому Мишка не стал их ждать, а призывно махнув рукой побежал вдоль опушки леса. Лезть в лабиринт бурелома смысла не было, быстрее получалось оббежать его краем леса.

Нервное напряжение продолжало отпускать, и на Мишку все больше наваливались усталость и боль в избитом теле. Бежать становилось все труднее, и довольно скоро его нагнали ребята. Тут же на бегу попытались расспросить, но Мишка, боясь окончательно сбить дыхание, только мотал головой и взмахом руки указывал направление. Наконец Дмитрий приказал всем заткнуться и начал задавать вопросы на которые можно было отвечать только «да» или «нет».

— Это не учеба?

— Не…

— На тебя напали?

— Угу.

— Много?

Мишка растопырил пятерню.

— Далеко еще?

Мишка указал пальцем на приметное дерево, стоящее на опушке, потом изогнул кисть, объясняя, что там надо будет свернуть в лес.

Дмитрий прибавил ходу, легко обогнав своего командира, за ним потянулись остальные, тревожно оглядываясь на окровавленную рубаху старшины. Добежав до приметного дерева, Митька скомандовал:

— Стой! Заряжай! — «Курсанты» защелкали самострелами. — Всем подышать глубоко и успокоиться!

«Прирожденный воин! Повезло мне с Митькой, но сейчас вся надежда на Якова. У него отец охотником был, брал сына в лес сызмальства, наверняка учил читать следы. Не забыть деду сказать, что нам нужен и такой преподаватель».

Мишка, наконец, добрался до дерева, отыскал глазами Якова.

— Яш, ты след отыскать сможешь?

— Темнеет уже. — Яков кивнул на солнце, почти касающееся нижним краем горизонта. — Но, попробую. Где искать-то?

— Пошли, покажу. Остальным идти сзади, чтоб следы не затаптывать.

Очень хотелось плюнуть на все и улечься на травку, но Мишка пересилил себя и повел отряд вглубь леса. Приметное место, почему-то долго не находилось, и Мишка уже решил было, что промахнулся, но потом сообразил, что из-за усталости пройденное расстояние кажется большим, чем на самом деле. Наконец, дошли. Никакого особого следопытского мастерства и не требовалось — земля была буквально перепахана копытами Рыжухи. Мишка уселся на землю и распорядился:

— Яша, берешь командование на себя. Посмотри сначала у тех вон кустов, потом у вон того вяза…

— Это ясень, господин старш…

— Да хоть бы и береза! Посмотришь у того дерева. Потом скажешь, куда нам дальше двигаться. Остальным не мешать Якову, делать то, что он скажет!

Мишка откинулся на спину и закрыл глаза.

«Приперся, дурак… А если бы здесь засада была? Стрелять умеют только Демка с Роськой, а остальные самострел держат, как мартышка скрипку. Нет, всё я сделал правильно. Эти — в маскхалатах, знают, что здесь воинское поселение, значит, если я смылся, то сюда могли прийти очень серьезные дяди с очень острым железом. А их осталось трое, в лучшем случае, четверо, но один или двое раненые. Нет, никаких засад! Будут уходить, но если придется тащить раненых, то уходить медленно. До темноты надо определить хотя бы направление их отхода…

Но как-то они меня неквалифицированно взять пытались. Или убить? Даже не понять, что именно им было надо — ни то, ни се. А дед говорил, что выучены так, как нигде не учат. Две разные „диверсионно-разведывательные группы“? Глупость. Опять же, спецсредства — точно так же, как люди в белом, что-то в глаза лошади бросают. Такое ощущение, что спецсредства оказались в руках у новобранцев, только один действовал вполне профессионально — вычислил мое укрытие, незаметно и бесшумно подобрался, ушел от выстрела. Вообще-то, не я его, а он меня грохнуть должен был — просто не повезло. Один опытный боец в сопровождении „салаг“? Странно, так, вроде бы, не бывает…»

Мишка вздрогнул от прикосновения к лицу чего-то влажного, открыл глаза и увидел стоящую возле