сам пруд, был луг и был лес за ним. Баня тоже была - большая, с просторным предбанником, от которого в пруд бежали мостки. С мостков надлежало прыгать после парилки - пруд питался от многочисленных ключей, и вода в нем была ледяной в любую жару. Когда мы подошли к бане, из предбанника вышли Маша с сестрами, все с розовыми после парилки лицами.
- Как там? - спросила Татьяна.
- Здорово! Лучшая баня в моей жизни! - решительно заявила Аня, растрепав рукой свои короткие влажные волосы.
Тут в глаза бросился некий непорядок, о чем я не преминул высказаться вслух.
- Дамы, а почему вы без основного оружия?
- Пистолеты у всех. - сказала Маша.
- Маш, если что-то случится, то тебе сначала придется бежать через всю деревню за оружием, и лишь потом заниматься делом, - укорил я ее, - Мы же не в 'Пламени', где внутри полная безопасность. Значит так: вне защищенной территории, которую я сам объявлю таковой, без основного оружия и боекомплекта не ходить. За нарушение... сами знаете, что.
- Что? - полюбопытствовала Аня.
- Порка розгами, - повернулся я к ней. - Шпицрутены. Сквозь строй в светлое будущее. Расстрел под барабанный бой. Всем понятно? А мы, с вашего позволения, в баню.
Нам пожелали 'легкого пара', и на этом разошлись. Мы зашли в предбанник, и не успел я снять разгрузку, как в дверь постучали. Затем заглянула хозяйка, жена Трофимыча, Лидия Васильевна, крупная румяная дама за сорок. В руке у нее была стопка белых, чисто выстиранных и до хруста наглаженных простыней.
- Ребята, покажу вам, где и что, - заговорила она. - У нас чай с травками, с ромашкой есть, с чабрецом, со зверобоем, с малиной...
Она начала перебирать сухо шуршавшие стеклянные банки, показывая, где какой. Затем продемонстрировала сухие веники, тоже объяснив классификацию. Веники у них были и березовые, и особенно мной любимые дубовые. На каменке закипало ведро воды, куда я и опустил два дубовых веника. Сейчас они там отмокнут, и этой же водой поддавать пару будем. Не знаю, как насчет любителей использовать для такой цели квас и пиво, а по мне так лучше дубового настоя и нет ничего.
Затем она тоже нам пожелала легкого пару, открыла дверь, пошла на улицу и вдруг вскрикнула. Через секунду я уже стоял рядом с ней, с автоматом в руках. Рядом была Татьяна.
- Ребят, а чего это он такой? - дрожащим голосом спросила Лидия.
На той стороне пруда стоял зомби. Какой-то подразложившийся мужичок в телогрейке, пропитанной запекшейся кровью. Он увидел нас, но не бросился вперед, а топтался на берегу пруда.
- Лидия Васильевна, не ваш? - спросил я. - Не узнаете?
- Как это не узнаю? - даже возмутилась она. - Это Генка Сидоров, у нас на грузовике в колхозе работал. Его уже неделю не видели, с тех пор как он в Подсолнечное уехал. А чего это он такой? Мертвяк?
- Не видели мертвяков? - удивился я.
- Не-е. Откуда? По телевизору только. - замотала головой Лидия Васильевна.
- Интересно.., - удивился я. - У вас же вроде были здесь.
- Меня тогда не было, я только убитых видела.
Вот какая она, жизнь пейзанская. Вся Москва мертвяками сожрана, а тут их даже и не видели. Не зря говорят, видать, что все новое в Москву, а селу после столицы ничего и не достается.
- Что тебе интересно? - нервно спросила Танька. - Грохни его, пока он в воду не залез, а то придется из пруда вылавливать. Я в пруд, где покойник плавает, в жизни не прыгну!
- А он к воде не подходит, смотри. - обратил я ее внимание на новую деталь мертвецкого поведения.
Действительно, хоть зомби явно хотелось добраться до добычи, то есть до нас, он не лез в воду, и более того, это выглядело так, как будто он опасался ее. Не то, чтобы в панике бежал, но и лезть в пруд категорически не хотел.
- Слушай, он явно боится воды. Почему?
- Не знаю, - пожала плечами Татьяна. - Я вообще не видела, чтобы они хоть чего-нибудь боялись.
Мертвяк, словно его осенило, вдруг решительно пошел, почти побежал, в обход пруда, явно собираясь добраться до нас.
- Я тоже так думал, а тут на тебе. Но видишь, сообразил, что к чему. Может просто понимает, что в воде ходить не получится, - сказал я и повернулся к хозяйке: - Лидия Васильевна, стрельбы не боитесь?
- Боюсь. Но ты стреляй, ну его. - махнула она рукой. - Страшный он какой-то, аж мороз по спине.
Я вскинул 'сто пятый', навел точку коллиматорного прицела на голову мертвяка взял маленькое упреждение и утопил спуск. Раскатисто треснул один выстрел, второй, мертвяк упал навзничь. Сзади послышались шаги, к нам подбежали Леха с Викой, у обоих оружие в руках.
- Что случилось? - спросила Вика с ходу.
- Мертвяк из леса вышел, местный, - ответил я. - Они, похоже, к своим местам жительства все стремятся.
- Убрать бы его надо, а то будет тут идиллический пейзаж портить. - сказала Вика.
- Вы идите в баньку, а за ним подъедут. - сказала Лидия. - На выстрел народ прибежит, вот и скажу им, чтобы увезли его. Он холостой, только сестра здесь, вот ей и отнесут пусть. И батюшке скажем, отпевать надо.
Вот те раз! А ведь у меня и в мыслях не было его хоронить. И до этого ни разу не было. Зомби - они и вроде как и в Африке зомби. Но одно дело в Москве и после, в Солнечногорске, когда все зомби, бросавшиеся на нас, были людьми незнакомыми, просто монстрами из фильма ужасов. А здесь, в деревне? Чуть ведь глупость не сделали. Такой косяк мог бы быть, что дальше некуда. Сейчас бы мы оттащили его куда-нибудь в сторонку и скинули в яму, а его односельчане нас бы отсюда на пендалях обратно до Москвы бы погнали. Слава богу, что Лидия здесь была. Меня аж в пот кинуло, при мысли, как могли накосячить.
- Ну, раз сами людям скажете, то тогда мы париться пошли, - обрадовано объявил я.
- Идите, конечно, легкого вам пара.
Мы зашли в предбанник, начали раздеваться. Пахло распаренным веником, горячим деревом - банный дух.
- Чего задумался? - спросил Леха.
- О двух вещах. Первая - мы чуть не накосячили, это ты заметил?
- Заметил, - сказал он. - Могло хреново закончиться.
Подхватив бадейку с распаренными вениками, подошел к двери в парную.
- А раз заметил и меня не предупредил, то мы с Танькой в парилку первые, - объявил я.
Александр Бурко.
9 мая, пятница, вечер.
Сегодня с утра навалилась всякая текучка, то одна мелкая проблемка, то другая, даже пообедать не успел. К тому же Салеев сообщил, что возник некий, пока небольшой, конфликт с 'союзными' военными, стоявшими в оцеплении вокруг города. Конфликт не принципиальный, скорее даже технический, но из таких, которые вырастают в большие проблемы, если сразу не разрешить. И разговаривать с кем-нибудь кроме 'Первого лица' оппоненты отказывались. Пришлось бросать все дела, нестись на своем 'Тигре', сопровождаемом охраной, к развилке между окружной дорогой и Ленинградским шоссе, ведущим в город, и там битый час убеждать недовольного и злого майора-мотострелка, к тому же не желавшего ничего слушать.
