в котором жил Доктор, это было многовато. Причем на лицах мусорщиков не было того самого слегка сонного самодовольства, которое им так характерно. Нет, сейчас они зорко поглядывали по сторонам, словно кого-то искали, словно бы кого-то высматривали. Увидев меня, патрульные явно проявили ко мне интерес, но останавливать не стали.
А чего было бы проще? Остановить, узнать, кто находится в искусственном теле, проверить полученные сведенья, задать несколько вопросов. Нежелание досаждать буратине, находящемуся в дорогом искусственном теле, что явно указывает на занимаемое им высокое положение? И кто мешает сделать это более деликатно, вежливо, но в то же время твердо и непреклонно? Любой нормальный мусорщик так умеет. Если понадобится.
Однако они меня не остановили. А ведь им это явно хотелось. Откуда такая нерешительность?
Впрочем, может, у меня просто приступ паранойи? С чего это я решил, будто мусорщики ищут именно меня? Мало ли в Бразилии Педро? Мало ли в нашем мегаполисе тех, на кого могли бы устраивать облавы мусорщики? Мало ли среди них пользующихся искусственными телами?
Стоп, а вот тут не все сходится. Действительно – мало. Тот, кто может себе позволить качественное искусственное тело, как правило редко пускается во все тяжкие. Да и не так еще много тех, кто имеет подобное тело. И значит…
Дождь недавно кончился, но улица была безлюдна, и я остановился. Не хотелось мне приближаться к дому Доктора, пока я все хорошенько не обдумал. Что-то словно бы меня от этого удерживало, некое предчувствие.
Ах, предчувствия уже в ход пошли? Ну так вот, проверить их не так и сложно. Даже – элементарно.
Я активизировал программу телефонной связи, ввел номер Доктора и услышал длинные гудки. Отлично, можно сказать, что повезло. Доктор в данный момент не общается с кибермиром и не болтает с кем-то из множества своих друзей. Вот сейчас все и выяснится.
Щелчок соединения.
– Привет, – сказал я.
– Привет, – послышался голос доктора. – Кто это?
– Не узнаешь старых друзей? Ессутил Квак.
– А, привет, дружище.
Голос Доктора звучал вполне естественно, без малейшего напряжения. Он и в самом деле был мне рад.
– Чем занимаешься? – спросил я.
– Читаю своего любимого «Тима Таллера». Уже добрался до главы, где он попал в кукольный театр. Совершенно классное описание пьесы.
– Понятно, – сказал я. – «Тим Таллер» – это здорово.
– А ты чем занимаешься? Где находишься?
– Ничем особенным. Вот думаю заглянуть к тебе, поговорить. Примешь?
– Обязательно. Скоро ты будешь?
– Не очень. Мне еще надо дойти до монорельса, проехать пару остановок… Думаю, через полчасика.
– Хорошо. Попьем кофейка. Жду. Как раз к твоему уходу успею дочитать главу. Нет, все-таки описание пьесы – великолепное. Вообщем – жду.
Он отключился.
Я запустил кольцо со вкусом сигаретного дыма и чисто машинально огляделся.
Улица все еще была пустынна. Ну, долго это не продолжиться. Дождь кончился, и скоро на улице появятся прохожие. Тогда затеряться в их толпе будет легче. Не то что сейчас. Торчу посреди улицы как обелиск павшим героям.
Ладно, бог с ними с героями. Не лучше ли обдумать разговор с Доктором?
С чего это я ему соврал? Из осторожности. Ну, ясное дело, без нее тут не обошлось. А еще? Что-то меня насторожило. Что-то в этом разговоре было неправильное.
«Тим-таллер».
Хорошая книга. Вот только, никогда она не была у Доктора в самых любимых. При чем тут старый, добрый «Тим-таллер»? Может быть, упомянув о нем, да не просто упомянув, а аж два раза, Доктор хотел мне на что-то намекнуть?
На что именно и каким образом? Тем, что он называет в числе любимых книг ту, которую никогда особенно не любил? Но людям свойственно меняться. А мы с ним давно не виделись. Может быть, он за это время открыл всю прелесть действительно очень даже неплохой книги и теперь не может от нее оторваться, все перечитывает и перечитывает?
Ох, натяжки все это. И дело нечисто. А если добавить патрули мусорщиком, то вообще возникает подозрение, что это никакая не паранойя. Самая обычная засада. Стоит мне войти в дом Доктора и меня сейчас же арестуют. Может, еще в подъезде.
Но почему они не сделают это прямо сейчас? Они не уверены в том, что я – это я? А может, они считают, что арестовывать меня на улице опасно? И именно поэтому патрули мусорщиков не стали проверять, кем я являюсь. Они не хотят меня спугнуть.
Черт, за кого они меня принимают? Неужели я так силен и грозен?
В конце улицы показалась какая-то женщина. В руках у нее была пластиковая сумка, и она наверняка шла за покупками. Ну вот, уже появляются прохожие, а я все еще стою на месте и не могу ни на что решиться.
Так идти мне к Доктору или нет? Может быть, все же – рискнуть? Волков бояться – в лес не ходить.
Стоп, а что там Доктор говорил о главе и театре? Что-то очень интересное…
Я вдруг понял, осознал, что именно мне хотел сказать доктор.
Дело было даже не в самой книге. Глава о театре. Вот самое главное. Кукольный театр. И пьеса. Какая именно? Пьеса называлась «гусь-гусь, – приклеюсь, как возьмусь! ». Приклеюсь, как возьмусь. Вот что хотел мне сказать Доктор. Если я к нему сейчас прикоснусь, то приклеюсь. Поскольку там, у него дома – липучая лента. Мусорщики.
Уходить, надо немедленно уходить.
Я повернулся и пошел прочь.
Что-то все еще не складывалось, какая-то мелочь не становилась на место, но меня сейчас это не сильно интересовало. Мне хотелось только одного – оказаться как можно дальше от дома доктора, выйти за пределы района, в котором он стоял. Причем желательно, не привлекая к себе внимания мусорщиков.
Уйти прочь.
Такси!
Украшенная черными шашечками авиетка вынырнула из-за ближайшего поворота и я, еще только не осознавая что делаю, отчаянно замахал рукой, делая знак остановиться.
Она остановилась.
Чувствуя себя крысой, неожиданно обнаружившей выход из лабиринта, в котором чуть ли не каждый участок пола бил ее током, я вскочил в такси и сказал водителю:
– Поехали.
– Куда? – поинтересовался тот.
Я назвал улицу, находящуюся в двух остановках монорельса, и, откинувшись на мягкую спинку сиденья, почувствовал как меня отпускает, как я начинаю отходить от охватившей было меня паники зверя, попавшего в огороженный красными флажками участок леса.
Вот теперь можно и поразмыслить над мелочами. Торопиться пока некуда. Там, куда меня доставит это такси, я пройду всего лишь сотню шагов и снова сяду на монорельс. А потом будет опять такси, которое меня доставит… куда?
Я взглянул вниз и увидел, что авиетка поднялась на высоту второго-третьего этажа. А еще я увидел, как на улице появился еще один патруль мусорщиков. Стражей порядка было двое, и не заметить взлетающую авиетку они не могли. Один из них сдернул с пояса стерженек даль-связи и быстро стал в него что-то говорить.
Все, хана.
