сижу тут в темноте, одна, посреди грозы, и разговариваю сама с собой. Зачем я улетела?
Остров, куда меня привёз Сёхо, скорее всего не тот, куда поплыл Годзю. Пока я отыщу правильный остров, война закончится – и если мы проиграем, я останусь совсем одна. Одна во всём мире… И ты, Кагири. Говорящая железка и крылатый самурай. Почти самурай, хорошо… Так, спать пора. Утром полечу дальше. Спокойной ночи, железка. Смотри, не заржавей за ночь.
…Доброе утро, Кагири! Ух, какой ты блестящий сегодня. Ага, это же солнце сквозь щель светит! Значит, гроза прошла… Посмотрим.
Рррррр… Ещё день пропадает! В такой ветер летать нельзя. Рррр, невезучая я… И голодная. Кагири, ты не съедобный случайно?
Та-ак, давай-ка послушаем, что я тебе нарассказывала…
…Хэй, неплохо выходит. Интересно, а если я потеряю Кагири-то… Или со мной что-то случится, то в будущем, много-много династий спустя, кто-то отыщет в лесу драгоценный медальон. И если этот кто-то будет магом, он сможет услышать мой рассказ!
Тогда надо представиться. Привет, кто-то из будущих династий! Если ты слышишь эти слова, значит – ты волшебник. Радуйся, с тобой говорит дух великой воительницы Хаятэ Тайё!
Глупости всё это. Почитаю-ка я лучше волшебную книгу, есть-то нечего.
Полчаса назад я провела настоящий бой на мечах! И совсем не страшно оказалось. Теперь я могу дать имя своей катане, этим мечом был побеждён враг! Отныне мой меч носит имя Хамсин, что значит «Ураган». Ураган – меч воительницы Хаятэ!
Дома, когда Годзю обучал меня кендзюцу, он всегда говорил – во время боя думай только о бое. Когда победишь, можешь размышлять о чём угодно, бояться или ликовать – но пока в руке твоей меч,
Он – продолжение тела, Он – твоё сердце и разум, Сердце не знает покоя – Покоя мечу не ищи. Никогда.
Кровь омывает сердце, Меч умывается кровью, Сердце без крови гибнет, Сердце воина – меч! Навсегда.
…вот как! Это двойной танка Кодзуми, сына Годзю. Я его смысл только сейчас поняла. А было так…
Время уже клонилось к вечеру, когда ветер немного стих. Я здорово проголодалась, поэтому спрятала волшебную книгу в дупле, взяла пояс с сюрикенами, свою катану, замаскировала дупло листьями и полетела на охоту.
Летала довольно долго, но никого не нашла. Все звери от грозы попрятались. Голодная, вернулась к дереву… А там стоял воин в чёрной одежде, с длинным прямым мечом, и копался в моём мешке! Ух, как я рассвирипела!
– Как ты смеешь! – закричала и выхватила катану. Он сразу повернулся, увидел меня и подпрыгнул даже. Но говорить не стал! Вместо того, чтобы прощения просить, взял и кинулся прямо на меня, подняв меч. Пришлось принять бой.
Дрался он хорошо, не хуже самого Годзю. Но ещё дома, на уроках, Годзю всегда говорил, что ни один человек не может сравниться со мной в скорости. Один раз даже сказал, что искусство йаи-дзюцу, «молниеносный бой», было словно создано для меня. Лучшие мастера кендзюцу, кендзюцука, способны за один удар сердца нанести три вертикальных удара катаной – синкагэ-рю[8], а я уже научилась девяти ударам! Так от природы вышло, ничего не поделаешь. Вот и этот воин ничего не сумел поделать…
Я некоторое время отражала его атаки, стараясь понять технику боя. Так и не поняла – воин дрался без всякой техники, просто наносил очень быстрые и эффективные удары с коротким замахом и почти непредсказуемо. Думаю, человека он мог бы легко победить.
Зато меч у чёрного воина был отвратительный. Плохо сбалансированный, слишком длинный для роста своего хозяина, с чересчур массивной гардой и короткой рукояткой, он имел узкое обоюдоострое лезвие без канавки и, похоже, был плохо прокован. Уже на пятом-шестом выпаде я заметила, что воину очень трудно останавливать меч посреди удара; сказывалась плохая балансировка. Моя катана в сто раз лучше, хоть и на два когтя короче.
Когда я поняла, что просить прощения человек не намерен, то двумя сильными ударами разрубила ему меч. Воин отпрыгнул, недоверчиво глядя на остатки оружия.
– Как ты посмел напасть? – спросила я, шагнув вперёд и взмахнув катаной перед лицом воина. Тот побелел даже, отступил к дереву.
– Дрока, аман[9]!!! Язык странный.
– Отвечай! – крикнула я. Воин попытался сбежать, пришлось немного полоснуть его по ноге. Свалился, вскрикнул. И вдруг выхватил из-за пояса длинный кинжал!
Руки сами сделали то, что было необходимо. Затем я тщательно протёрла катану и вновь вложила её за пояс клинком вверх[10]. Человек уже не дёргался.
– Сам виноват, – сказала я. Но на душе было тяжело. Первый человек, которого я убила… Впрочем, наверняка не последний. Надо искать Годзю!
Однако вначале следовало осмотреть тело нападавшего. Как я и думала, он приехал на лошади; материя одежды пахла конским потом. Немного поискав, я обнаружила на опушке рощи красивую черную лошадь, которая при виде меня громко заржала и принялась рвать поводья. Вот и еда!
Сейчас быстренько приготовлю сээсаси и – в путь. Кагири, отныне твоя хозяйка настоящая воительница. И совсем это не здорово, знаешь…
Теперь я точно знаю: здесь Годзю нет. Это значит, что я потеряла время и, самое плохое, сама потерялась. Вернее, не совсем потерялась – вернуться домой я могу, но как найти, куда плыли корабли? Карта ничем не поможет. Теперь я думаю, Сёхо плыл гораздо быстрее, чем казалось, и уплыл за края карты. Иначе эта земля была бы там обозначена.
Остаток вчерашнего и весь сегодняшний день я потратила на поиски следов армии. Безрезультатно. Зато несколько раз видела с воздуха очень странные деревни, с домами из толстых, грубо обтёсанных стволов деревьев. Люди там жили тоже странные, белокожие, с круглыми глазами и очень волосатые, похожие на северян ярла Хольгена. Только ростом пониже.
Сейчас я сижу на вершине дерева, отдыхаю и говорю с Кагири. Я уже удалилась от берега моря на три-четыре сотни цээгов, ещё день – и придётся возвращаться ни с чем. Обидно, что всё так вышло. И нашим не помогла, и врагам не помешала, только заставила всех дома нервничать… А если мы проиграли? Тогда у меня даже дома больше нет. Может, прямо сейчас вернуться, а, Кагири? Что скажешь?
Ничего-то ты не скажешь… Эх…
За мной охотятся! Я даже не сразу это поняла. Сегодня несколько раз замечала человека на чёрном коне, он быстро скакал по дороге, над которой я летела. Думала – скачет себе и пусть скачет… Но теперь я знаю: он охотится за мной. А было так.
Я с утра большими кругами летала над землёй, искала следы армии, хотя уже знала, что не найду. Природа под крыльями заметно изменилась – видимо, я очень далеко залетела на запад. Теперь часто попадались обработанные поля, ещё чаще деревни, а один раз даже маленький замок. Правда, я так и не поняла, что растёт на местных полях, однако много раз видела, как крестьяне собирают урожай. Значит, в этих местах сейчас вторая четверть сезона – если их растения созревают к правильному времени… Впрочем, неважно. Главное, все люди при виде меня страшно пугались!
Я дважды пробовала заговорить с одинокими крестьянами в поле, и оба раза люди сначала в ужасе убегали, а потом, когда я их догоняла, хватали дубину и с громкими криками
