– Сегодня тебе преподали отличный урок, – негромко заметил хан Гарун. – Помни его. И сними этот мерзкий халат – сын ты мне или оборваный дервиш?! Джихан закрыл глаза.
– Да, отец. – ответил он покорно. – Прости.
Хан Джэбегар и его наследник прошли мимо отряда нукеров и скрылись в богатом шатре. Их провожал внимательный взгляд молодого грифона.
Глава 6: Пленница
Не знаю, что за день сегодня. У меня отобрали Кагири-то и Тошибу, сломали меч и в клочья изорвали перепонку крыльев. Я помню, самурай никогда не должен плакать, но было так больно!…
Они били меня дубинками, пока мир не погас. Да и потом, наверно, долго били, потому что я три дня не могла шевельнуться. Впрочем, здесь нет ничего странного – я хорошо защищалась, убила нескольких нападавших. Странно другое: почему я до сих пор живая.
Когда я вспоминаю судьбу несчастной матери Тошибы, по чешуе невольно пробегает дрожь. Я не позволю сделать с собой такое, лучше сэппуку. Правда, у меня нет кусунгобу[15], но моими когтями можно и сэппуку совершить. Вот только умирать очень не хочется…
Я крупно ошиблась с планом ловушки. За мной действительно следил человек верхом на громадной, напоминавшей орла птице, такой огромной, что одно её крыло вдвое длиннее меня вместе с хвостом; но кто сказал, что этот человек отправится в ловушку один… Их явилась целая толпа, с луками и странными ручными катапультиками, вроде тут их зовут «арбалет». Обычная стрела отскакивает от чешуи, но короткий, толстый снаряд из этих машинок на моих глазах пробил ствол молодого дерева насквозь – тут-то я и поняла, что дело плохо.
Враги окружили пещеру, где прятались мы с Тошибой, и полезли внутрь. Первый, конечно, попал в ловушку и бешено затрепыхался, пытаясь сбросить сеть; я убила его одним ударом, потому что предстоял тяжёлый бой и отвлекаться было опасно. Затем я встала у входа с мечом наизготовку, и началась битва.
О таком сражении я даже в книгах не читала. На этот раз врагами оказались довольно умелые, сильные воины, каждый из которых заметно превосходил меня ростом и массой – я ведь ещё маленькая, меньше человека. И хотя ни один из людей не был столь быстр, и оружие у них оказалось очень плохим, меня просто задавили.
Я отбивалась как бешеная! Троих уложила сразу, ещё одному отсекла руку до локтя, но потом в пещеру забрались сразу шестеро, и вся моя быстрота оказалась бесполезной, когда пришлось отбиваться от шести мечей разом. Они оттеснили меня в угол, ранили в крыло, затем ещё раз, потом я пропустила грубый удар ногой и потеряла меч. Высокий воин с сером наступил на мою катану и сломал!
Оставшись безоружной, я некоторое время сопротивлялась, хотя враги уже изрезали мне оба крыла и пару раз ранили. От боли мутилось в глазах, скоро я упала – и тогда меня начали бить дубинками по бокам, спине, крыльям… Айя, зато не убили. Да и кости, кажется, уцелели…
Очнулась я в клетке, точно такой же, как видела на поле. Бедный Тошиба исчез, его наверняка убили. Пропала также моя волшебная книга, а медальон я один раз заметила на шее у начальника поймавших меня людей.
Меня везут на запад, почти нигде не останавливаясь. Все воины отряда едут одвуконь, за повозками ведут сменные упряжки, так что едем быстро. Обработанная земля, деревни и поля скоро кончились, теперь мы движемся по бескрайней степи, вдоль едва заметной дороги.
В отряде четыре повозки и сорок семь всадников; меня везут в середине, словно охраняя. Та громадная птица, с чьей помощью выследили нас с Тошибой, днём парит в небе, изредка ныряя за добычей; я уверена, она разумная. Ночами птица спит у костра, спрятав голову под крыло, но даже в таком виде она больше любой повозки. Думаю, даже будь мои крылья здоровы, а клетка – сломана, мне не удалось бы улететь далеко. С таким-то преследователем… Впрочем, летать я ещё долго не смогу. Слишком избитая.
Первые три дня я даже голову повернуть не могла, так болело всё тело; потом стало легче, видимо заработали магические силы моего организма. Хакас говорил, что даже если мне оторвать оба крыла, руки, ноги и хвост – за пол-сезона всё снова вырастет, как новое. Только я проверять не хочу, я теперь знаю, как это больно…
Люди, поймавшие меня, явно знают что делают. Командует ими тот самый воин в сером, который сломал мой меч; имени его я пока не слышала. Зато человека, управлявшего огромной птицей, я узнала с первого взгляда.
Он тоже меня узнал, кажется. За три дня, что я провела в неподвижности, раскинувшись по грязному дну клетки, он много раз подходил и рассматривал меня вблизи. На четвёртый день, когда я с трудом сложила изрезанные крылья и выпила немного воды из глинянного горшка, он подъехал к повозке и прямо на ходу перепрыгнул в неё со своего коня. Я отползла в другой конец клетки.
– Арлиан зеббуку? – спросил человек. Я покачала головой.
– Тарск? Шпрех тарск?
– Не говорю на этих дурацких языках, – мрачно ответила я. Он усмехнулся.
– Прежде чем ругать что-либо, узнай его ближе. Как твоё имя? Преодолев удивление, я подняла голову.
– Хаятэ Тайё. Откуда знаешь наш язык?
– Сокол[16], говоришь… – воин не ответил на вопрос. – Кто ты, Хаятэ?
– Самурай, – отозвалась я мрачно. Человек усмехнулся.
– Это я понял уже при первой встрече. Как зовёшь свой род?
– Почему вы атаковали меня? – вместо ответа спросила я. – Почему украли мой медальон?
– Ты напал первым, – резко ответил воин. – Убил моего коня, угрожал крестьянам, смертельно ранил жреца Сета и помешал жертвоприношению! Хэй… Похоже, они думают, я – мужчина! А вдруг, если узнают правду – отпустят?
– Я – она, – сказала я негромко. – Хаятэ – женское имя. Воин отпрянул.
– Ты самка?!
– Я девушка-самурай, приёмная дочь самого Акаги Годзю. – с трудом поднявшись на ноги, я постаралась принять гордый вид. – Не оскорбляй меня, гэйдзин. Человек задумчиво оглядел меня с рогов до хвоста.
– Ещё птенец, а гонору-то как у императора… Сколько тебе сезонов? Я отвернулась. Воин некоторое время молчал, затем вздохнул.
– Тебя ждёт страшная судьба, дракон. Помни об этом и проживи свои последние дни достойно.
– Драконов здесь нет, – глухо ответила я. – И помни, самурай сам выбирает день своей смерти.
Не повернув головы, я сделала движение когтем поперёк живота, словно вспорола чешую. Человек отшатнулся.
– Не вздумай играть с сэппуку, поняла?! Ты нам живая нужна!
– Если я нужна врагу, враг меня не получит. – твёрдо ответила я. Он внезапно усмехнулся,
– Что ж… Хочешь резать свой золотой животик – режь. Тогда мы снимем с тебя шкуру, приготовим чучело и станем показывать на ярмарках.
– Ты не посмеешь!!! – крикнула я, резко повернувшись. Человек
