— Мне тоже... Значит, Кубатай спасет, — Стас потупился и добавил: — Может, пойдем в ДЗР работать?
— Подумаем, — решил я.
...Толком подумать мы не успели. Кащей бухнул на стол пачку пыльных томов и гордо заявил:
— Вот!
Мы со Стасом принялись разглядывать книги. Их было семь. Я прочел названия. Это были: «Справочник юного энтомолога», «Мать», «Цемент», «Госпожа Бовари», «Физика для всех», «Как закалялась сталь» и «Словарь ненормативной лексики русского языка». Прочтя последнее название, Стас озадаченно глянул на меня, а затем открыл словарь на букве «Ю». Прочел что-то. Покраснел. Интересно, что за слово-то могло быть?
— Ты что, гад, издеваешься? Где фантастика?
— А нету? — сконфуженно спросил Кащей.
Я покачал головой.
— Щас, щас еще подберу, — затараторил Кащей.
— Ну нет, — решил Стас, — мы сами выберем. Пошли, Костя.
И мы стали рыться в книгах. Тут и вправду было все. Стас принялся отбирать стопку фантастики. Помирать с голода он явно решил долго и содержательно. Вначале он набрал всяких разрозненных томов, потом наткнулся на полное собрание сочинений Жюля Верна и попробовал унести его. Но Жюля Верна сменил Герберт Уэллс, а вскоре и Уэллс был водворен на полку, зато Стас завладел собранием своего любимого детского фантаста Решилова. Его он, хоть и с натугой, но мог унести.
— Пойдем голодать, Стас, — потянул я его за руку.
— Погоди, — отстранился он. Его глаза блестели жадным огнем. — Вдруг еще чего найдем?
И тут он увидел, как Кащей, стараясь не шуметь, подсовывает под обломанную ножку платяного шкафа какой-то том.
— Ага! — взревел Стас и бросился к шкафу. — Так и думал! Самое интересное прячешь, да?
Я кинулся за братом. Тот принялся вытягивать книгу из-под шкафа, и вдруг Кащей подобострастно заявил:
— Бери, бери, только в шкафу не ройся...
— Хитрый, да? — и Стас немедленно ринулся в темноту шкафа. Кащей ловко закрыл за ним дверцу, и я услышал испуганный вскрик брата.
И тишина. Только мелкое хихиканье Кащея:
— Ой, уморил... Ой, какой глупый... Решили Кащея обхитрить... Ой, умора. В Голодную Башню, ха-ха!
— Где Стас? — сжимая кулаки крикнул я.
— В шкафу! — с готовностью заявил Кащей. — Загляни...
— Не буду! — я сообразил, что сейчас сгину вслед за Стасом, и отбежал. Но Кащей с неожиданной ловкостью бросился за мной, схватил за воротник рубашки, на пухлых ручках вздулись арбузы мускулов — и зловеще сказал:
— Я и вправду бы вас съел или на кусочки порезал. Только я кое-что позабавнее придумал...
И он понес меня, держа перед собой, как котенка. Я несколько раз лягнул коварного злодея, но он этого словно и не заметил. Он поднес меня к шкафу — и пинком отправил внутрь.
Я летел вперед, будто за шкафом была пустота. Самым обидным было то, что за спиной доносилось затихающее хихиканье Кащея. И вдруг в глаза ударила яркая белизна. Такая яркая, что я зажмурился от боли в глазах.
...А когда открыл их, понял, что лежу в снегу. Было ужасно холодно. Я поднялся на ноги и тут же провалился по колено. То, что я увидел, повергло меня в ужас. Ровный, сверкающий снежный наст распростерся до горизонта. Я огляделся. Все то же, куда ни глянь. Только повернувшись кругом, я обнаружил некоторое разнообразие в этой белизне: серым пятном шагах в пяти от меня лежал Стас. Снег вокруг нас был нетронут, словно мы упали с неба. Я испугался, и хотел было уже позвать брата, но тут он шевельнулся и поднял голову.
Глава четвертая, в которой Холмс проявляет то поистине английское упрямство, то поразительную прозорливость, то — ужасающий цинизм
— Друг мой, — обратился ко мне Шерлок, когда Мак-Смоллет и Кубатай закончили свой рассказ о колдуне Кащее Бессмертном, решившем погубить весь мир. — Приходилось ли вам ранее выслушивать подобный бред?
— Не приходилось, — признался я.
— Однако, к сожалению, все то, что мы с вами пережили в последние часы, неопровержимо доказывает правоту наших потомков.
— Да, доказывает, — вынужден был согласиться я.
— Что ж, — сказал Холмс, — детей надо выручать. Из того, что я услышал, следует, что под шкафом должна была лежать та самая книга, в которую Кащей их отправил...
— Ее там не было, — грустно сказал Кубату. — Кащей — осторожный, вынул, наверное...
Холмс задумался.
