Дед положил трубку. Улыбнулся мне.
– И для этого надо было будить Александра Олеговича среди ночи?
– Он приедет через полчаса-час, – объяснил дед. – Ключевым словом было «забегай». «Как-нибудь» – мусор.
Я заерзал на старом стуле, помнившем меня еще ребенком.
– Дед, ты и президенту так можешь позвонить?
– Президенту не могу. Советнику по национальной безопасности – да. Но он нам не нужен. Должность меняет людей.
Конечно, я знал, что круг знакомых у деда – огромен. Но что знакомства эти настолько тесные…
– А откуда ты Данилова знаешь?
– Я был в комиссии по обмену военнопленными, в девятом году. Александра хотели расстрелять, он сжег «Гетмана Мазепу», почти достроенный авианосец, на верфи Николаева, перед тем, как получил ракету в двигатель. Ну… удалось обменять парня.
Дед неожиданно захихикал.
– Обменяли… на Украине тогда было совсем туго с горючим. Два эшелона нефтепродуктов за одного военного преступника.
Вот это да. В безумные времена крымского конфликта – джампом тогда еще и не пахло, и люди предпочитали ненавидеть соседей, а не чужих, мне было лет пять. Мало что помню с того возраста. В школе мы уже учились по картам, где Крым был независимым государством, и только дед скупо обмолвился, что независимость эта стала единственной альтернативой Российско- Украинской войне.
– Потом еще встречались, – меланхолично продолжал дед. – Вот когда мы священников отправляли Хиксоидам. Данилов тогда не в «Трансаэро» был, в Роскосмосе. Курировал особо важные перевозки. И вот приехали в Звездный космонавты в рясах…
Про эту историю я слышал. Лет десять назад несколько церквей – католическая, протестантская и православная, объединив усилия добились от правительств США и России небывалого демарша. Земля потребовала от Хикси разрешить миссионерскую деятельность людей на их планетах. Это отвечало каким-то параграфам галактического кодекса, и «крестовый поход в небеса» объединенной концессии начался. Правда, в обмен Хикси потребовали создания на Земле собственной миссии. Только через два года люди поняли, что в обмен на священников получили не служителей чужого религиозного культа, а группу профессиональных иллюзионистов… у Хикси есть довольно близкий аналог циркового искусства. Уж не знаю, чем это задело христиан, но миссии у Хиксоидов были свернуты, а вскоре и чужие отправились домой.
Кстати, методика, которой они превращали воду в вино и исцеляли неизлечимо больных, так и осталась загадкой.
– Ты молодец, деда… – сказал я. – Ты и впрямь ко всему готов.
– Данилов – умный мужик. Он поймет.
– Так ты и впрямь хочешь ему все рассказать?
– Ага, – с видимым удовольствием сказал дед.
– Дед, скажи… если ты так хорошо знаешь Данилова… наверное, и с остальным руководством фирмы в прекрасных отношениях?
Дед пожал плечами. Но я не отступал:
– Моя карьера, звания, должность… чьих рук все это? Я пробивался сам – или меня тянули твои друзья?
– Сам, Петя. Меня не заботила карьера внука. Мне было важно, чтобы ты стал профессионалом. Верящим в свои силы.
Через полчаса я вышел встречать Данилова. Стоял у калитки, глядел на редкие огоньки соседних дач. Кажется, горел свет у моего маленького приятеля. Наверное, Алешка режется в свою игру с чудесной фрактальной графикой. А за камешками ведь не зашел… постеснялся.
Наконец послышался мягкий рокот мотора. Данилов то ли не страдал излишним патриотизмом, то ли просто любил хорошие машины – он приехал на новеньком черном «Мерседесе». Я открыл ворота, он въехал на территорию, заглушил двигатель.
– Что случилось, Петр? – спросил лучший пилот «Трансаэро», выбираясь. Он был в форме полковника Космических Сил, и с такой колодочкой медалей на груди, словно собирался на прием к президенту. Поблескивали даже две звезды Героя… наверное, Данилов решил избежать любых проблем с постами и патрулями.
– У нас чужой в доме, Александр Олегович, – сказал я, пожимая ему руку.
– Твою мать! – выругался Данилов. – Кто?
– Счетчик.
– С ума сойти. Обезврежен?
Мы вместе пошли к дому. Навстречу кинулся Тиран – и завилял хвостом. Может у собак появилось генетическое уважение к орденам и медалям?
– Он с предложением. Деловым.
– Ясненько, – полковник хлопнул меня по плечу. – Дождался твой дед, а?
– Дождался… – беспомощно подтвердил я. – Александр Олегович он хочет…
– Кончай пиетет, а? – буркнул Данилов. – Я тебя с двух лет знаю.
– Да? – поразился я.
– Зови либо Сашей… либо дядей Сашей, – ухмыльнулся Данилов. – Так чего старик хочет?
– «Буран».
Данилов заиграл желваками.
– Ясно. Не угомонился, значит…
Я почувствовал облегчение. Данилов деду не поможет. И угона не допустит.
– Твое мнение какое, выдержит старик старт? – спросил полковник, когда мы вошли в дом. Внутри у меня что-то оборвалось. Нет, если я «правильный», как считает дед, тогда все вокруг – ненормальные.
– Выдержит… Саша.
– И то хлеб.
В прихожей по-прежнему царила полутьма. Я замялся, пока Данилов разувался – куда его вести вначале. Но по лестнице зашаркали тапочки и появился дед.
– Здравствуй, Саша, – спускаясь сказал он.
– Здравствуйте, Андрей Валентинович, – Данилов вытянулся как новобранец перед генералом. – Я прибыл.
– Буди Карела, Петр.
Я открыл дверь в свою комнату – и увидел мерцающие глаза Счетчика. Устало сказал:
– Пошли.
– Что произошло? – рептилоид спрыгнул с кресла.
– Нашего полку прибыло.
Из-за моей спины Данилов заглянул в комнату. Присвистнул, увидев рептилоида.
