У Данилова желваки заходили на скулах.
– Петя, я с Ринатом четыре года летаю…
– Вот и я о том.
Данилов развернулся и пошел по коридору.
В пять вечера я еще сидел в своем номере, глядя в окно. Только что стартовал «Пророк» – однотипный с «Волхвом» корабль полковника Василия Владимирского. Они шли в какую-то систему Пыльников, с грузом минералов. В общем-то, перевозить руду – занятие абсолютно невыгодное по космическим понятиям. Но у расы, питающейся неорганикой, свои странности.
Возможно, серный колчедан, чугун и бокситы пойдут к императорскому столу. Или кто там правит, у Пыльников? Какой-нибудь Великий Червь…
Обратно, как я понял, «Пророк» тоже повезет минералы. Судя по тому, что уже сейчас, за трое суток до предполагаемого возвращения корабля, в Свободный прибыла часть внутренних войск и два огромных бронированных фургона для транспортировки груза – это будет что- нибудь очень тяжелое.
Золото, платина, или плутоний…
Странная вещь, межзвездная торговля. Для нас она больше похожа на заурядный обмен. Мы Хиксоидам птичек или картинки, они нам – кортризон или активный пластик, из килограмма которого можно вылепить небольшой, но прочный домик. Как сговоришься, так и заработаешь. И все опутано цепями ограничений, прецедентов, законов и подзаконных актов торгующих рас, установленных Конклавом правил. Технологию, например, нам практически не продают. Это не то, чтобы невозможно… маловероятно. Есть еще такая гадость, как Закон о Неправомерном Использовании. Работает он только в отношении более молодой расы, то есть – нас. И больше всего похож на тонкое издевательство.
Однажды, на самой заре торговли, Пыльники продали Земле мономолекулярные нити. Семь тонн нитей, способных рассекать гранит и титан, выдерживающих огромные нагрузки. Это мог быть немыслимый переворот во всех областях производства. А семь тонн почти невесомых, более тонких чем паутина нитей – это очень много. Хватило бы всей планете на долгие годы. Обработка металлов, горное дело, строительство… К сожалению, даже оружие. Всплыли безумные проекты орбитальных лифтов…
А потом оказалось, что Пыльники используют мономолекулярную нить только в том жизненном процессе, наиболее близким аналогом которого являются роды. И мы можем применять нити лишь для той же цели.
Были скандалы, отставки, просьбы к Сильным… Потом магнитные контейнеры, в которых хранились нити, поместили на охраняемый склад. До лучших времен. Возникли академии Межзвездной Торговли, где люди начали учиться обходить торговые ловушки. Иногда это удается, вот как с кортризоном, которым «украшен» даниловский «Волхв». Чаще – нет.
Третий старт, откуда ушел в космос «Пророк», почти в десяти километрах от гостиницы. И все же грохот стоял изрядный. Подрагивали стекла в дюралевых рамах, огненная струя, на которой балансировал челнок, ползла вверх. Неторопливо и мощно. Впечатляющее зрелище.
Но только я бы предпочел тихий и спокойный старт в гравитационном луче.
– Удачи, ребята, – сказал я вслед челноку.
Хочется надеяться, что на этот раз нас не обжулят. И доставленные на Землю плутоний-бериллий-платину можно будет использовать не только в гастрономических целях.
Хлопнула дверь, я обернулся. В номер вошел Данилов.
– Я стучал, – сообщил он, подходя ко мне. Глянул в окно, прищурился, разглядывая исчезающий в небе корабль. – Удачи, Вася…
Я молчал.
– Не злись, Петр. – Данилов опустил руку мне на плечо. – Хватит дуться. Я не злодей, а ты не святой. Ну?
Когда я кивнул, Данилов расслабился.
– Ну и здорово. Там твой дед прибыл, с какой-то девушкой.
Он едва заметно подмигнул.
– И с кучей баулов. Не любит он путешествовать налегке?
– Не знаю. Мы вместе не путешествовали.
– Андрей Валентинович сейчас у Киселева. Кофе пьют. А нам пора к эскулапам. Двинулись?
И впрямь, пора было на последний предстартовый медосмотр.
Лет тридцать назад мы бы не разгуливали перед стартом так вольно. Был бы и карантин, чтобы не подцепить перед полетом какую-нибудь заразу. И строгий контроль медиков, и непрерывные инструктажи и тренировки. Но все меняется. Сейчас космос – на потоке. Сейчас мы прилетаем на космодром в день отлета, и нет у нас никаких дублеров. Пятнадцать – двадцать пилотируемых стартов в день, только с российских космодромов! Американцы делают чуть больше, европейский космический консорциум чуть меньше. А еще японские, китайские, южноамериканские и африканские компании. Двадцать космодромов, еще столько же строится. Сотни кораблей. И еще больше – на стапелях. Подчистую выметены все старые разработки, «Спирали» и «Гермесы», проектируются новые, сверхтяжелые носители и корабли. Космонавтов просто не хватает, летчиков переучивают для космических полетов в течение шести – восьми месяцев. Поток!
А что делать, слишком велика естественная убыль… Исчезают в космосе, бьются при посадках, взрываются на стартах корабли. А в них – мои коллеги. Знакомые и незнакомые.
Все наши вольности – как последняя рюмка и сигарета для приговоренного к расстрелу…
Осмотр был быстрым, даже слегка халтурным. Меня за последние два дня осматривали так много, что врачи сделали маленькое послабление. А вот Данилову досталось. Он очень долго просидел в кабинете гастроэнтеролога. Вышел злой, хоть и с зеленым штампом в медицинской карте.
Не знаю, что уж там у него нашли, признаки гастрита или легкий геморрой, но выглянувший следом врач сказал:
– И соблюдайте все назначения!
– Непременно, – бросил полковник через плечо.
До старта оставалось два часа.
Когда мы оделись, и вышли от врачей, я спросил Данилова:
– А когда ты…
Полковник глянул на меня, и вопрос повис в воздухе.
– Идем к Киселеву.
К административному корпусу мы подошли минут через пять. Секретарши в приемной не было, зато опять появились охранники. Это что, традиция такая, ужесточать режим к ночи?
При виде Данилова сержанты молча отступили от двери. Данилов порывисто распахнул первую дверь, и лишь в тамбуре перед второй умерил резкость движений.
– Товарищ генерал-лейтенант…
– О, Саша! – послышался знакомый голос.
Я перевел дыхание и вслед за Даниловым вошел в кабинет Киселева.
Андрей Хрумов был в отглаженном костюме, только на этот раз – дорогом и модном, из «шерстяного хлопка». И галстучек у него был из полупрозрачной ароматизированной ткани с Даэнло – я возил однажды такую, ее разгружали под присмотром двух десятков солдат и агентов
