Смерть-Бочку Данил опознал сразу. Немудрено. Этакая гора мяса. И восседал грамотно – лицом к двери. Увидел Данила – открыл щербатую пасть. И закрыл, когда из-за спины светлорожденного возник Сожри-Всё.
С силой грохнув кружкой по столу, атаман «Больше-веселее» поднялся. Громадный, лысый, багровый от жара очага. Две оглаживавших атамана шлюхи осыпались с бывшего пирата, как солома с проснувшегося парда.
– Ом-ма! – взревел Смерть-Бочка.– Культяпый пожаловал! Требухой своей пол мне марать!
В могучих руках его появилась дубина. Размером с небольшую мачту. Толстый конец дубины скреплял железный обруч с шипами.
Сожри-Всё выхватил из-за спины арбалет.
Бум! Арбалетный болт воткнулся в подставленную Бочкой дубину. Великан захохотал – словно камни перекатывались в пустом трюме.
Данил оценил его быстроту. Сожри-Всё – тоже. И ему это совсем не понравилось. Он бросил встревоженный взгляд на светлорожденного, жалея, что послушался и распустил бойцов. Остальные его люди тоже застыли в нерешительности.
Количество налетчиков привело Смерть-Бочку в полный восторг. Он смеялся так, что слезы выступили на глазах.
– Задерись! – рявкнул Смерть-Бочка, отсмеявшись.– Приволоки мне этого недорезанного. Поглядим, не осталось ли у них дурмана и для нас.
Задерись, хоть уступающий размерами своему атаману, но ненамного, вылез из-за стола, разматывая стальную цепь с шаром на конце.
Данил прикинул расстояние. До Смерть-Бочки – шагов двадцать. И десяток вооруженных головорезов. Вполне приемлемо. Короткий разбег – прыжок – сальто – и Данил приземлился на один из столов.
– Ты чё, акробата с собой привел? – удивился Смерть-Бочка.– Ух- ха!
Данил промчался по столам, между опешившими черноповязочниками, выхватил меч, полоснул неудачно вставшего на пути бандита и оказался на столе, перед Смерть-Бочкой. Но тот исхитрился пнуть столешницу снизу, стол опрокинулся. Данил успел соскочить, аккуратно приземлился на ноги, отрубил потянувшуюся к нему руку с ножом, пригнулся, пропуская над головой мачтоподобную дубину.
– Задерись! Бам-Сразу! – заревел Смерть-Бочка.– Культяпого держать! – Могучим пинком отшвырнул тяжеленный стол и бросился на Данила. Собственные люди атамана шарахнулись в стороны. Дубина летала в воздухе, не разбирая своих и чужих. Отчаянно заверещали женщины.
Данил еще раз отметил проворство Смерть-Бочки. И решил, прежде чем вступать в поединок, немного расчистить место. Прыжок на стол, взмах меча влево, назад, вправо – и три бандита повалились с разрубленными головами. Данил перепрыгнул на следующий стол, и еще двое отправились в Нижний мир.
Смерть-Бочка, расшвыривая мебель, ломил за светлорожденным, как краурх из Гибельного Леса. Но Данил действовал проворней. И ему не мешали люди и обстановка. Клинок взлетал и опускался. Бандиты умирали, не успевая даже подумать о сопротивлении. Еще один прыжок – и Данил встал в кресло, где только что сидел Смерть-Бочка, оглядывая «поле боя».
Девки попрятались, у дверей люди Сожри-Всё дрались с черноповязочниками «Больше-веселее» – силы примерно равные. Вокруг столов валялись порубленные Данилом. Кое-кто еще цеплялся за этот мир, но большинство уже отправилось к Кале. Ни одного боеспособного не осталось. Кроме Смерть-Бочки. Атаман пер вперед, ревя взбешенным кугурром. Данил прыгнул с кресла навстречу врагу. Огромная дубина упала сверху, Данил метнулся навстречу, выстрелил мечом прямо в центр толстого брюха… и впервые за много лет недооценил противника. Палица перевернулась в руках Смерть-Бочки, как тросточка в пальцах жонглера. Нижний конец дубины отбил меч Данила… и самого Данила. Подброшенный ударом светлорожденный треснулся спиной о кирпичную стену у самого очага, едва не угодив в огонь. Дыхание пресеклось, внутри разлилось пламя, и черная пелена застлала глаза. Смерть-Бочка был уже рядом. Дубина с треском врезалась в стену. Оглушенный, ослепший от боли Данил ничего не осознавал, но успел откатиться в сторону. Новый удар. Ожег щеку осколок кирпича, выбитый стальным шипом, однако Данил уже пришел в себя. Смерть-Бочка, пыхтя, словно рассерженный бык, гвоздил дубиной, но светлорожденный успевал уворачиваться. Он даже не пробовал пустить в дело меч. Дубина втрое длиннее, а парировать ее – все равно что сбить кулаком прыгнувшую харсу. Но рано или поздно эта громадина устанет… Толстый живот подпрыгивал над широким кожаным поясом, вздувались буграми мышцы. Смерть-Бочка работал мастерски, со всех направлений, не теряя маха и скорости. Зажав Данила между очагом и углом, хуридит гонял его вдоль стены, но прилегающая стена и выступающий край очага мешали и ему. Удивительно, но огромный, обросший салом хуридит лишь на полмгновения уступал в скорости владеющему Мангхэл-сёрк Данилу. Какой воин! Светлорожденный получал бы искреннее удовольствие от боя, если бы ставкой была его собственная жизнь. Только его собственная.
Громадная туша атамана заслоняла от Данила дерущихся у дверей. Но и у Смерть-Бочки не выросло глаз на затылке. А оглянись он – и Данил тут же выскользнет из ловушки. Смерть-Бочка нервничал. Он вовсе не хотел получить стрелу в спину, прикрытую только слоем сала. А проклятый акробат оказался северянином и вдобавок обученным вагарским приемчикам. Смерть-Бочка перетопил множество имперских кораблей и перебил немалое количество моряков-воинов. Он сталкивался почти со всеми боевыми школами мира. Когда он добивался своего места в Кариомере, он давил соперников, как боевой пес – помоечных крыс. Культяпый видел это, поэтому приволок с собой бойца из Империи. Но Смерть-Бочка давил и имперских мастеров меча. Ха! Этот действительно хорош!
Атаман размышлял, а руки продолжали работать.
«Ветряная мельница,– подумал Данил.– И здоров, как сам Нил Биоркит!»
«Йа-ха!» – прорезал воздух вопль Сожри-Всё. Ликующий вопль.
Смерть-Бочка на миг отвлекся, а Данил, который только и ждал этого мига, выбросил меч в колено хуридита.
Короткий конец палицы тут же описал полукруг, но Данил удержал выпад, перебросил меч в левую руку,– и еще один бросок. Вот так! Есть!
Дубина Смерть-Бочки с невероятной силой обрушилась на кирпичную кладку, развалила ее. Котел с похлебкой опрокинулся, комната наполнилась вкусным пряным запахом. От страшного удара стальная обручка соскочила с палицы, сама палица треснула. Смерть-Бочка крутнулся на месте… Опоздал. Меч Данила полоснул по боку атамана – ниже подмышки, и еще раз – по предплечью, разрезал мышцу, заскрипел по кости. Хуридит завыл. Данил прыгнул высоко вверх – треснувшая дубина просвистела под ним – и в воздухе вонзил меч в толстую шею Смерть-Бочки. Хуридит выпустил дубину, здоровой рукой схватил правое запястье Данила раньше, чем тот успел выдернуть меч, а раненой рукой нанес светлорожденному страшный удар… который Данил отбил боевым браслетом, располосовав шипами кулак хуридита. И с маху ударил – браслетом же – по локтевому сгибу Смерть-Бочки. Пальцы атамана разжались, светлорожденный повернул застрявший в ране меч, выдернул его, обхватил эфес двумя руками и с расстояния трех шагов нанес удар, называемый в Мангхэл-сёрк «две ладони». Клинок пропел песню, и сквозь грудь атамана, наискось, на глубину двух ладоней, прямо через могучее сердце пролегла кровавая борозда. Смерть-Бочка рухнул навзничь… Но он еще жил.
Сожри-Всё, Черный Палец и еще один уцелевший из Пяти Левых, опустив арбалеты, взирали на происходящее с благоговейным ужасом.
Повинуясь скорее наитию, чем разуму, Данил вновь вскинул меч. Кровавые брызги полетели из-под клинка. Проломленная грудная клетка, фонтан густой алой крови. Клинок
