Старца Горы за минувшие годы перебили не меньше двух десятков эмиров, визирей и наместников, зарезали триполитанского графа Раймунда-старшего и умудрились ухлопать трех багдадских халифов. Осторожность и осмотрительность на Востоке – закон выживания.
Генрих фон Ибелин, выходец из бедной баронской семьи, имевшей лен в Бранденбургском герцогстве, пришел скоро. Он доводился Конраду почти ровесником: маркграфу исполнилось тридцать пять, Ибелину – тридцать два года. Невысокий, плотный человек со светлыми прямыми волосами уже несколько лет считался ближайшим помощником повелителя Тира.
Ибелину однажды в жизни крупно повезло, если, конечно, можно так назвать историю с падением Святого Города – неизвестный никому барон несколько дней являлся коронованным патриархом Ираклием королем Иерусалимским с титулом «Спасителя веры». Потом короны его лишили, но факт остался таковым – Ибелин теперь имел некоторые призрачные права на престол. История давняя, но забытая еще не всеми.
– Ваша светлость? – окликнул задумавшегося Конрада барон. – Что произошло?
Маркграф молча передал Ибелину письмо. Тот прочитал текст два раза и осторожно поднял спокойные водянистые глаза на покровителя.
– Это от
– Этот сумасшедший прислал эпистолу, выведенную собственной рукой и не скрытую шифром. Он либо паникует, либо настолько уверен в успехе, что перестал скрываться. Плохо то и другое.
– Ваша светлость, придется согласиться с тем, что мы ничего не можем поделать в обоих случаях… Остается, как написано в депеше, надеяться. Он весьма изворотлив.
– Знаю, – кивнул маркграф, – все варвары изворотливы. Вот что, Генрих… Вы пока требуетесь здесь, в Тире. Отошлите двоих людей в Константинополь, пусть ожидают появления нашего друга. Место условлено. Если он приедет раньше, документы будут немедленно переправлены в Тир, если же нет – к Рождеству вам доведется наведаться в Византию.
– К тому времени, – бесцветным голосом ушедшего на покой интригана произнес Ибелин, – армия кайзера Фридриха подойдет к Босфору. И нам придется немедленно действовать. Разумеется, я постараюсь сам встретиться с Рыжебородым…
– Замечательно. Барон, отправьте письмо на Сицилию, пускай Танкред готовится. Идите, сударь.
Конрад вновь остался в одиночестве. Из садика под окнами доносились приглушенные голоса и женский смех. Жена маркграфа, византийка Елизавета Ангелина, которую на итальянский лад звали Лизеттой ди Анджело, беседовала с явившимися ко двору тирского повелителя неаполитанскими купцами – торговцы привезли новые товары и надеялись, что госпожа графиня и ее свита сделают покупки.
Последний раз посмотрев на аквитанское письмо и навсегда запечатлев в памяти несколько ровных строчек, Конрад поднес пергамент к огню масляной лампы и стряхнул жирный пепел на каменную мозаику пола.
«Если он приедет, – подумал маркграф, имея в виду автора депеши, – я буду спокоен хоть за часть дела. Он знает, на что идет и каково окончание пути. Отлично, что другого выхода у него нет…»
…Абсолютно неизвестный Конраду Монферратскому человек, находящийся сейчас за сотни лиг от Палестины и утверждавший, будто происходит родом из Киевского герцогства, был непогрешимо прав, заявляя своему приятелю Гунтеру фон Райхерту, о том, что тайные службы существовали всегда и во все времена. Эпоха Крестовых походов не составляла исключения.
Соглядатаев при дворах соперников держали и аквитанские герцоги, и короли, и просто состоятельные графы. Конкурирующие между собой торговые гильдии ломбардских городов засылали друг ко другу лазутчиков, обязанных выяснить планы соседей, чтобы получить прибыль от своевременных и зачастую бесчестных оборотов. Нанятые канцлером де Лоншаном люди пристально следили за событиями во Франции, верные шпионы наваррского короля – в основном иберийские евреи – надзирали за тайнами дворцов халифа Кордовы… Но никто из европейцев или арабов не мог превзойти в изощренности, остроте мысли, дальновидности и нешуточным возможностям две тайных организации, каждая из которых представляла собой сложную, запутанную и скрытую паутину из осведомителей, шпионов и людей, нанятых для особо деликатных поручений.
Первая служба возникла еще при Константине Великом в блистательной Византии и доселе почиталась весьма могучей. Ныне ее возглавлял столичный эпарх Констант Дигенис – неприметный серенький человечишка, обладавший в то же время властью басилевса и влиянием патриарха.
Дигенис знал почти все и почти обо всех. Скольких наемных убийц отправил в Палестину шейх Аламута – наследник Старца Горы – и кем окажутся жертвы? Кто из купцов Ломбардии владеет векселями королей франков и на какую сумму? Каковы планы Ордена тамплиеров, собирающегося прибрать к рукам новые ленные владения?..
…Базилевсу Андронику было достаточно позвать константинопольского эпарха, задать ему любой из приведенных вопросов или сформулировать новый, как Дигенис своим тягучим низким голосом начинал объяснять господину хитросплетения европейских политических или торговых связей. Эпарх мог устроить (или предотвратить…) покушение на знатную особу, нанять через своих конфидентов в халифате аламутских ассассинов (или наоборот, арестовать прибывших в Византию убийц), перекупить долговые обязательства немецкого графа у ростовщиков и сделать приближенного Фридриха Барбароссы полностью зависимым от Византии человеком. Мог выкупить у сарацин знаменитого пленника или продать захваченного агентами империи дворянина его врагам. Могущество Константа Дигениса не нуждалось в излишних подтверждениях. Единственно, оно разбивалось о неприступный утес другой тайной службы – первейшего соперника византийцев.
Кто правит Европой? Короли? Да ничего подобного! Действительной, великой и незыблемой с течением столетий властью обладает Римский Апостольский Престол. Десятки кардиналов, епископов и архиепископов, сотни аббатов, многие тысячи священников и монахов не подчиняются никому, кроме наместника апостола Петра – Папы Римского. Церковь стоит выше любых королей и баронов, она обладает колоссальными богатствами, обширными землями и собственной немаленькой армией – магистры духовно-рыцарских орденов Тамплиеров и Иоаннитов подчиняются непосредственно Папе. В руках Церкви находится самое сокрушительное оружие – от финансовых рычагов (одни банки Ордена Храма держат чуть меньше трети всех европейских денег!) до отлучения, когда на подвергнутых интердикту землях закрываются храмы, людей хоронят за оградой кладбищ, умирающие не получают причастия и отпущения грехов, а значит, их души погибают в геенне огненной…
Церковь обязана защищать себя и христианскую веру. Именно поэтому во времена правления великого Папы Григория VII[17] в римской курии и была создана неприметная конгрегация, возглавляемая особо доверенный кардиналом- префектом. Называлось это учреждение длинно и вроде бы весьма безобидно: Congregatio pro Negotiis Ecclesiasticis Extraordinariis – конгрегация по чрезвычайным церковным делам. Входящие в нее священники выполняли особые приказы Папы: занимались секретной перепиской, ездили с важными визитами к мирским владыкам (это зачастую было опасным трудом – в 1157 году легата и кардинала Роландо Бандинелли, явившегося в Безансон отстаивать интересы Рима перед съездом германских князей, едва не зарубил вспыливший Оттон Виттельсбахский: император Фридрих Барбаросса чудом успел перехватить руку графа, уже занесшую меч) или разрешали споры о назначении на вакантные должности новых епископов.
Мало кто знал, что в чрезвычайной конгрегации служат и люди светские.
