или подождать? Он не проболтается, но каково ему будет? Сказать или обождать?»
Шебека подпрыгнула на очередной высокой волне, гулко ухнув днищем о воду, и стоявшую у борта Беренгарию с ног до головы окатило холодными солеными брызгами.
Вот чего не ожидал от коварной судьбы Казаков, так это решения зашвырнуть его в самый центр клокочущего водоворота истории и бросить там без малейшей поддержки. Он-то рассчитывал сплавить изловленных поджигателей многоопытным дознатчикам Ричарда Львиное Сердце, получить заслуженные плюшки и скромно удалиться в сторону. Но, увы, все вышло совершенно иначе, и Сергей, мысленно кляня весь свет, потащился вслед за живыми трофеями в лагерь крестоносцев.
Заниматься допросом лично Львиное Сердце побрезговал, отбыв на торжества по случаю свадьбы. Зато приказы из английского короля сыпались налево и направо. Прежде всего, его величество возложил ответственность за пленных поджигателей лично на двух отважных поимщиков – Хайме де Транкавеля и Сержа де… «как вас?.. да впрочем, неважно, но за пленных отвечаете головой!», после чего Казаков очень уместно вспомнил о наказуемости инициативы и добавил несколько смачно звучащих слов, которые Хайме не понял. Далее, Ричард распорядился провести в отношении злоумышленников допрос с пристрастием и послал за палачом. Однако начинать допрос велел немедля, не дожидаясь, пока посыльные отыщут заплечных дел мастера. Его величество желали знать, кто стоит за дерзкой диверсией, не далее чем через час, самое большее – полтора. И Сергей догадывался, что подобное рвение вызвано не только знаменитым королевским характером.
На свадебных торжествах будет весь цвет рыцарства, вся знатная верхушка крестоносного воинства. Куда как эффектно – во всеуслышание объявить, что заказчик поджога обнаружен и понесет справедливую кару…
– А ведь кто-то сейчас вовсю празднует! Жрет, понимаешь, всякие разносолы и вина! Воспевает, понимаешь, прекрасные очи мамзель Беренгарии! А грязная работа, как всегда, достается нижним чинам… – бухтел Казаков себе под нос, входя в выделенный для нужд дознания просторный шатер. – Ну, гр-раждане мазурики… алкоголики-хулиганы-тунеядцы… счас мы с вами побеседуем по-свойски…
Злоумышленники, числом трое, воззрились на него с испугом. Они явственно видели, что благородный синьор пребывает в ярости, так что ничего хорошего сей визит не сулит. Да еще тот факт, что Казаков злобствовал на странно звучащем, решительно никому незнакомом языке, отнюдь не прибавлял им уверенности в себе – кто их знает, этих варваров из неведомых земель, на какие зверства они способны?.. Смотреть поджигателям пришлось снизу вверх – связав руки за спиной, их поставили рядком на колени, и двое воинов с клинками наголо бдительно присматривали за пленными.
Хайме оседлал единственный в шатре колченогий табурет и приготовился к увлекательному зрелищу.
Сергей заложил руки за спину и прошелся туда-сюда вдоль коленопреклоненной троицы, распаляя себя к предстоящему малоприятному занятию. С одной стороны, в Конторе учили многому, методике эффективного проведения допроса в том числе. С другой – все-таки специальность у старшего лейтенанта Казакова несколько иная, и применять подобные знания на практике до сих пор как-то не доводилось… Впрочем, особого волнения он не ощущал. Скорее не покидало ощущение полного сюрреализма происходящего – чем дальше, тем больше окружающее действо представлялось ему навороченной компьютерной игрой в жанре РПГ, с интерактивным сюжетом и великолепной графикой, где сам он был, натурально, игроком.
Ну, вот и эти трое – чисто эн-пи-сишные персонажи. Допросить с пристрастием? Ладно, net problem…
– Вот ты,
– Роберто Джильи меня звать, ваша милость, – подобострастно забормотал лысый, безуспешно пытаясь поймать казаковский взгляд. – Звания никакого не имеем, а занятие… дак ведь какое занятие, так, то здесь, то там, когда в порту, когда в таверне, не знаешь, завтра кусок хлеба будет аль как…
– Та-ак, – протянул Казаков. – Ну, рассказывай, Роберто,
– Какие корабли? – заторопился лысый, покрываясь мгновенной испариной – Серж брезгливо отдернул руку. – Какие… ах, те, что в гавани?.. так не поджигал я… ни при чем я тут, ранами Христовыми клянусь… я мимо шел, иду себе, иду, и вдруг… ну, все побежали, и я побежал…
– А, ну да, – притворно вздохнул Сергей. – Прям по тексту излагаешь.
– Серж, они тебя не понимают, – подал голос Хайме. – Ты постоянно переходишь на какой-то странный язык.
– Ничего, – усмехнулся Казаков. – Этого им понимать и не нужно. Это я развлекаюсь… А вот, скажем, ты, красавчик – тоже мимо шел?
– Точно так, ваша милость, – услужливо откликнулся второй поджигатель, жилистый молодой парень, голый по пояс, с роскошными смоляными лохмами и золотой серьгой в ухе. Этот глядел насмешливо – ага, тертый калач, понял Казаков и тут же наметил лохматого первой жертвой.
– Купил я, значит, в таверне вареных в масле креветок. Только вышел на причал, на бревно сел, пожевать нацелился, как вдруг – шум, гам, дым, огонь, бегут все куда-то, за что меня повязали, я и не понял даже, – скороговоркой закончил он. – Не виноватые мы, ваша милость! Под горячую руку попали, как есть не знаем ничего! Отпустили бы вы нас, а уж мы вам так благодарны будем…
– Та-ак, – зловеще повторил Сергей и вдруг заорал, надсаживаясь – от неожиданности вздрогнул даже Хайме и равнодушные ко всему охранники:
– Встать!!! Живо!!!
Поджигатели поспешно закопошились, вскакивая. Двое подались в стороны, а жилистый тут же со стоном рухнул обратно – Казаков коротко, без замаха, врезал ему под ложечку и, чтоб не показалось мало, двумя пальцами сдавил болевую точку на локте. Парень заорал в голос.
– Не сметь врать, suki! – прорычал Казаков прямо в побелевшую физиономию лысого поджигателя. – Правду отвечать! Правду! Кто приказал поджечь? Когда? Чем платил?
Он ладонью смахнул со лба пот, шумно выдохнул и приятно улыбнулся лысому:
– Чистосердечное признание, мужик, смягчает вину. Усёк?
Лысый таращился на него испуганно и тупо.
Снаружи донесся шум, послышались голоса, и в шатер ввалилась целая уйма народу.
Первыми, откинув полог, вошли знакомцы – тевтонская рожа Гунтера фон Райхерта, он же барон Мелвих, казалась усталой и озабоченной, зато шагавший следом Ангерран де Фуа сиял, как надраенный котелок. Помимо этих двоих, явился некий почтенный муж, седой и строгий, в черной, слегка полинявшей мантии. За ним следовали двое деловитых молодых людей, волокущих складной стол, табуреты и вместительный кофр из бычьей кожи. Последним влез унылого вида верзила, от которого жутко разило чесноком. Он тащил лязгающий железом кожаный мешок. Пристроившись рядом с Хайме, ароматный здоровяк тут же распустил завязки на мешке и принялся
