напомнивших позавчерашний день.
- Щепки там, а не китара. И друга твоего нет. Либо его пираты в море бросили, только ума не приложу зачем, - услышав выкрики возницы и скрип колес, он взял Астру за руку и отошел к парапету, начинавшему край моста над Росной. - Либо амфитриты вечером вышли и в пучину его забрали. А море красное было.
- От крови? - Астра нервно впилась ногтями в ладонь.
- Рассвет был с кровинкой - Архор, похоже, сердится. И амфитриты у скалы сидели, пели негромко, одна меня все пальцем настойчиво манила.
- Послушай, франкиец, - она подняла голову, в упор, глядя на него. - А не врешь ли ты?
- Дорогая, а зачем мне врать? - с удивлением ответил он.
- Амфитриты… ты все шутишь. Вчера, только вчера убили моего друга на моих же глазах! И я тебе не дорогая! - мэги сердито вырвала руку и отступила, едва не столкнувшись спиной с девчонкой, несущей корзину курчавой зелени.
- Нет - дорогая. Ты слишком дорого обходишься для моих нервов. С самого первого дня… - рейнджер провел ладонью по лицу, будто снимая налипшую паутиной усталость. - Я был на том месте. Круг сгоревшей травы - след твоих штучек, щепки китары, кровь, но тела барда там нет. Вот, кстати, в камнях валялся, - он вытащил из складок плаща кошелек с синей вышивкой и протянул ей. - Можешь пересчитать.
- Кошелек Бугета? - Астра развязала шнурок и высыпала монеты - здесь оставалось около пятидесяти сальдов. - Благодарю. Мне очень нужны эти деньги. А Леос… - она замолчала, опустив глаза. - Леоса уже не вернешь. Деньги помогут отомстить за него… И все равно, Голаф, это очень странно. Я думала утром… Вспоминала и думала. Почему ты оказался в доках тогда именно возле скобяной лавки? Ты следил за мной? Почему тебя заинтересовал Давпер? Иальс очень большой город, по которому можно бродить многие дни, и не встретить знакомое лицо, а ты все время оказываешься где-то здесь, рядом! Какое тебе было дело до меня, Давпера и всего братства Пери? И, наконец, откуда ты узнал об этих несчастных женщинах, которых якобы похитили и держат в неволе на корабле с красной полосой? Все их имена начинаются на букву 'А'? - рейнджер не отвечал, глядя на девушек, собравшихся на ступенях швейной мастерской, смеющихся и щебечущих, будто беззаботные птахи, мальчишек, задержавшихся рядом, и Астра продолжила: - Их отвезут на далекий Карбос? Продадут жрецам в храм для целей очень мрачных? Надо же, какая таинственная, берущая за душу история! Даже если она правдива, зачем в нее потребовалось вникать тебе - человеку, который остановился в Иальсе лишь на несколько дней, так, мимоходом?
- Человеку, который заглянул сюда лишь для того, чтобы навестить сестру, - будто продолжая ее мысли, произнес рейнджер. - Мою родную сестру, которую я люблю и, которую не видел долгих два года. Ее имя - Анита. Эту ночь ты спала в ее постели. Пустой потому, что моя сестра находится в руках все того же Давпера, известного кровавыми преступлениями далеко за Иальсом. Я узнал это в первый же день, в первый же час, едва переступил порог той маленькой комнаты, откуда ты недавно вышла. Пилета - служанка соседей сказала мне кое-что, остальное я узнал сам, проведя бессонную ночь в порту. Слушал разговоры пьяных пиратов и пил сам, смотрел на когг, качавшийся далеко среди черных волн, и плакал, госпожа Пэй, как когда-то в забытом детстве.
- Прости, Голаф. Я не знала, - мэги все еще держала глупо кошелек, стиснув его в ладони перед собой, слушая печальную исповедь Бриса.- Видела заколку из кости береса, и на столике зеркало. 'Анита' написано на нем. Я хотела спросить тебя…
- В шкафу висят ее платья. А вчера я нашел на гребне ее волосок, похожий на солнечный луч. Тонкий такой, свернувшийся кольцами, будто от боли и страха, - он замолчал, смяв плащ на выступавшей над ремнем рукояти меча.
Астра почему-то вспомнила Леоса, его быстрые длинные пальцы на струнах и песни в таверне, потешное и чуть напуганное его лицо, при упоминании о 'приворотных' грибах, его поцелуи и светлые, как солнце волосы на камне, залитом кровью, - вспомнила, и рукам стало горячо от тока пробудившегося вдруг свирепого пламени.
- Что будем делать, Голаф? Мы обязаны наказать этого скота. Всех, кто был с ним!
- К стражам или в муниципалитет обращаться бесполезно, - я достаточно хорошо знаю Иальс. Из многих влиятельных господ нам бы мог помочь только Аворт, может быть начальник гарнизона Карс или кто-нибудь из семейства Ронхана, но прежде чем они что-либо предпримут, Давпер поймет, откуда исходит угроза, и сразу снимется с якоря. У господина пирата здесь везде глаза и уши, - заметил он, понизив голос и глядя на нее внимательно, словно испытывая сказанным. - Ты сама в опасности, Астра Пэй. Не нужно было выходить из комнаты - в любой момент тебя могут выследить его люди.
- О чем ты говоришь, франкиец?! Я не собираюсь прятаться, как серая мышь. И у меня в мыслях нет, надеяться на какого-то Аерта и прочих заевшихся господ! Но у меня есть план, - мэги на миг задумалась, глядя на гранитную набережную и воды Росны, льющие блики утреннего солнца. - Нам нужна лодка. Просто лодка. Когда стемнеет, подплывем к их кораблю, я подожгу его двумя- тремя
- Да чем ты думаешь, Астра Пэй?! Там моя сестра! Нет! Нет! Это совсем глупая затея, - решительно отверг Брис, качая головой, поправил ленту, стягивавшую волосы на лбу и сказал: - У меня есть мысли получше. Нам не потребуется лодка - только бумага и перо.
- Ты хочешь написать прошение толстобрюхому вельможе?
- Я хочу написать письмо самому Хивсу, - он усмехнулся. - От имени твоего знакомого - Варольда. Вряд ли пирату известна подпись магистра. Во всяком случае, можно попробовать. Мы пригласим Давпера на встречу в салон. Своих головорезов он, конечно, в большом числе не возьмет. И мы нападем на него по дороге, где-нибудь в малолюдном месте. Нападем, после чего Давпер станет заложником. Я выменяю на него Аниту и, при возможности, других девушек, и уже тогда ты можешь сжечь их 'Нага' к рыбьим потрохам.
- Пожалуй, в этом есть смысл. Да, господин Брис, вы не совсем дурак, - она улыбнулась, шутя подтолкнув рейнджера пальцем. - Я напишу это письмо!
Ближайшая почтовая контора, где можно было достать бумагу и сургуч для печати, находилась немного выше бань Парисны, известных и посещаемых прежде господами с денежным достатком, а теперь вышедшим из моды. И все же здесь было много народа: паломников в храм Сафо Юной, возвышавшимся светло-голубыми стенами над садом персиковых деревьев; люда, следующего через мост с правобережья или на дешевый здесь овощной рынок, выделявшийся шапками разноцветных лотков, многоголосым гомоном, свежими ароматами базилика и пряных трав. Миновав посыльный двор, Голаф и Астра подошли к двухъярусной башенке со стрельчатыми окнами под куполом и длинными фиолетово- желтыми флагами, нависавшими низко над входом.
- Конторка муниципальная, без подвоха, - заметил рейнджер и, поднявшись по ступеням, толкнул обшарпанную дверь.
Служащий в строгом сером камзоле и бронзовой бляхой, прицепленной на груди, стоял в скорбном ожидании за столом, делившим помещение пополам. В углу на очаге дымилась плошка с густым таинственным варевом, пахло воском, чернилами и немного хитрой алхимией.
- Нам письмо написать, - опираясь на стол, сказал Брис. - Вернее, сами напишем. Лист бумаги и перо, пожалуйста.
- Не надо перо и бумагу. Напишем мы на… пергамент хороший дайте. Ну, для основательности, - подмигнув Голафу, пояснила мэги. - Я плачу.
- Очень хороший, тонкий и выбеленный. Тридцать пять шилдов, - повеселев, конторщик протянул лист и тут же спохватился: - А без пера как же? Пять шилдов. Не носом же писать, -
