именно ту уютную комнату, которой так недолго владела несчастная мэги Пэй. Без лишних слов он бросил ланерийку на постель и терзал ее, как голодный лев сладкую жертву. В какой-то миг в ее мучительных вскриках Давперу почудился стон Астры, и он едва не задушил свою добычу, схватив ее за шею и совсем обезумев в своем порыве. А потом Эниса Корин ублажала его уставшее тело умелыми поцелуями, шептала молитвы Рае и вздрагивала от прикосновений его беспощадных рук.
- Только мужу не говори, - шутя, попросил Давпер, когда она оделась.
- Ты дурак, - ланерийка рассмеялась, поправляя шнуровку на полной груди. - Ты идиот! Животное! Я вся в синяках!
- Тебе же это нравится, - Хивс притянул ее за пояс, заглянул в серые счастливые глаза. - Нравится? - переспросил он, сжимая ее руку.
- Давпер, а увези меня куда-нибудь. Надолго… - она склонила голову, роняя ему на плечо светло-русые локоны.
- Месяцев через пять-шесть. Я куплю твоего мужа, куплю короля, Ланерию, весь Рохес. И сделаю тебя королевой. Не веришь? А на этой головке, - он провел пальцем по ее лбу, - будет сверкать Черная Корона богини.
- Не верю. И не хочу даже, - Эниса подняла шелковый флер и подошла к зеркалу, разглядывая на шее лиловый след пальцев пирата и с насмешкой предвкушая нелепые вопросы мужа. - Помнишь, как было хорошо в старом доме у кладбища? - наблюдая за отражением Хивса, спросила она. - Теперь его нет. Его сожгла какая-то мэги. Я знаю, почему сожгла. Хочу, чтобы ее скорее казнили. И попрошу Красма об этом похлопотать, - она накинула флер и направилась к двери.
Давпер, выйдя из таверны, поднялся по аллее, густо затененной каштанами, к храму Крона, а оттуда дальше, мимо пекарни и лавок, украшенных по-деревенски безвкусно лентами и увядшими цветами. Свернул на узкую, зажатую домиками, улочку и скоро вышел к жилищу Кникии.
- Ждала что ли? - удивился он, завидев старуху, встречавшую его на пороге.
- Еще с утра. Как же иначе, если говорят о тебе не только люди, - приоткрыв вялый рот, сивилла оскалила желтые камешки зубов. - Идем.
Они прошли в дальнюю комнату. Крохотный огонек черной свечи вздрогнул, когда отворилась дверь. Старуха сразу же опустила на оконце плотную пыльную штору, траченную до дыр молью. Хивс поморщился:
- У тебя тут что, сдох кто?
- У меня часто кто-нибудь сдыхает, - Кникия закашлялась или хрипло рассмеялась. - Иначе самой не жить.
Голуби, сидевшие в большой железной клетке, забили крыльями, затрепыхались, роняя сизые перья и почти по-человечьи ворча. Сивилла разожгла огонь в широкой бронзовой чаше. Гладко выскобленный череп со скошенным лбом и массивными челюстями, скалился с колченогого стола. В углу валялась груда тряпья и тощая подушка. Похоже было, что старуха так и спала в этой душной комнате, охраняя свои колдовские сокровища. Полки из неструганных досок тянулись вдоль прокопченной стены у очага. Зловещего вида амулеты, связки свечей и сушеных трав были свалены на них беспорядочной грудой. Кникия порылась в этой куче, достала коробочку с мутными серыми кристаллами. Бросила несколько кристаллов в огонь - пламя загудело, окрашиваясь цветом крови. Лохмотья черного дыма разлетелись по комнате, и Давпер закашлялся. Старуха глянула на него с ухмылкой.
- Подойди сюда, - попросила она. - Ну? Выбери птичку.
- Вот этот, - Хивс указал на молодого голубка, белого с бурыми пятнами. - Нравится мне.
- Одобряю, - Кникия открыла клетку и ловко поймала будущую жертву костистой рукой. - Думай, Давпер, думай, что будет, и что тебя волнует. И не отходи от меня.
Она повернулась к алтарю - ровной глыбе мрамора, исчерканной неясными знаками, и спохватилась:
- Ох, черепушку забыли. Давай ее скорее сюда.
Давпер был уже хорошо знаком с ритуалом и, подняв череп, аккуратно положил его в выемку в алтарной плите. Черные глазницы теперь смотрели прямо на пирата, и он, слыша шипение огня позади и отчаянные трепыхания птицы, подумал: 'Неужели символом всего, что будет, есть эта безобразная голая кость. Впрочем, так оно и есть. Смерть и прах - итог всему. Остается только торопливо заботиться о мясе, покрывающем эти, пока подвижные кости. Ублажать его при каждом случае. Тешить его минутами славы, утверждать величие маленькими победами и пьяным зрелищем падения, смерти других'.
Один взмах изогнутого ножа - и брызнула горячая кровь, омывая череп, растекаясь по рельефу каменой плиты. Голова птицы упала на алтарь, маленький янтарный глаз смотрел с ужасом в неведомую тьму, а тело еще билось на полу, разбрасывая перья и хлопая крыльями. Неожиданный порыв ветра бросил пригоршню пепла из очага, закружился по комнате, приподнимая тяжелые занавеси. Запах тлена заполнил помещение, словно внезапно открылась дверь в древний склеп.
Закрыв глаза, сивилла зачитала заклятия, склонилась над алтарем, разглядывая потеки и капли крови, пометившей знаки на камне, разлившейся замысловатым рисунком, в котором было столько всего. Едва не касаясь плиты зазубренным желтым ногтем, старуха водила им над кровавыми письменами и бормотала что-то голосом, похожим шорох огня.
- Что видишь Кникия? - нетерпеливо спросил Давпер.
- Не спеши, - она оттолкнула ногой обезглавленную тушку птицы. - Молчи. Сейчас молчи.
- Вижу твою удачу, - наконец заговорила сивилла. - Да… большую удачу. Там, где другой бы пропал, сгинул без пользы, ты выкарабкаешься. На южный же остров дорога?
Давпер кивнул.
- Вижу безумный огонь, руины древние дрожат, сыплются прахом… и могучего чудовища рев… Мэги черноволосая, совсем молодая… Она поможет тебе. Поможет хитро, что ты и вообразить не можешь, - Кникия убрала с глаз седые пряди и наклонилась ниже. - Только не мешай ей. Не будешь мешать - она поможет. Или все будет прахом, и корабль твой утонет, и море будет в крови! Прошу, не мешай! Она сделает все сама, волей богов или дряней некроновых, но сделает. Вот клянусь тебе! Наберись терпения и тогда все получишь. Все, что пожелаешь, вынесешь из их шетова храма, но прежде не мешай!
- Странно, Кникии? Ты бы внимательнее смотрела, - Давпер помнил давние предсказания старухи, и все они были точны. Но то, что она говорила сейчас, казалось каким-то хмельным бредом. - С чего ей помогать мне?
- Враг она тебе. Это уж понятно, - глянув на него косо, сивилла оскалила зубы. - Запомни, на острове твоя и ее цель едины. Ты главное не противься, послушай старую Кни. И сам не лезь в пекло. А после всего и девчонка будет твоей. Будет птичкой в клетке - только руку протяни…
- Старая ведьма, вот как тебе не верить, после Сагель-Аля или заварухи с 'Чайкой'?! Нет, я тебе верю, Кни, - он усмехнулся в ответ и положил ей руку на худое плечо. - Верю и боюсь.
У Кникии задержался ненадолго. Вышел от нее около часа Береса и, размышляя о столь нелепом, но приятном пророчестве, направился в Суд Архора. Переговорив со знакомым гиленом, оставив там немалый вес кошелька, Давпер вернулся в таверну, где его ожидал Морас, и сказал:
- Капитан, а кое-что изменилось. Изменилось так, что… нет, я не буду сейчас вам ничего говорить, - решил он, нервно потянувшись к отпитой кружке с элем. - Готовьте к отплытию 'Гедон'. Завтра или не позже чем послезавтра мы должны быть в море. Плывем на Карбос, шет его порви!
- Давпер, вы уверены в том, что говорите? - недоверчиво спросил Морас.
- Да, да, кэп, я уверен в том, что я говорю. Снаряжайте 'Гедон'. Все барахло с
