достоинством. — И чего ты стала сопротивляться? Он ведь понравился тебе?
— Да, — кивнула Кристина.
— Видишь, ты просто зажатая. У тебя комплексы на сексуальной почве. Вот что значит бабушкино католическое воспитание. Надо шире на все смотреть. Эх ты, такого парня упустила.
Что женщина должна знать о сексе
С некоторых пор, подходя к своей пятиэтажке на проспекте Гагарина, Кристина оглядывала двор и прилегавший к нему кусок улицы — не стоит ли вишневая машина? За прошедшие дни Вадим в ее воображении превратился в прекрасного принца. И то, что приключилось с ней, неожиданно выросло в событие мировой важности. Как будто в тот момент, когда бегущую Кристину ударил невидимый автомобиль, вся жизнь ее сделала крутой поворот и она теперь неуверенно делает шаг за шагом по новому пути.
А внешне все оставалось прежним — уроки в Педагогическом университете, бабушка, громко возмущающаяся Жириновским и иже с ним, непременный вечерний звонок от мамы, столь же обязательный, как и формальный. Картошка, комнатка с репродукциями Дали, старушка из пятого корпуса, Лида, синий плащ.
И все-таки Кристина все время ждала Его. Всматривалась на улицах в каждую темно-красную машину, не Он ли за рулем. Вглядывалась во всех высоких широкоплечих молодых людей, ведь, как говорится, Петербург — город маленький, а на Невском, как заметил еще Гоголь, кого только не встретишь. И Кристина встречала маминых знакомых и бабушкиных подруг, своих приятелей по школе и даже по детскому саду, встретила первую любовь — Максима из параллельного класса. Она встречала всех, только не Его.
Прошло еще несколько дней, неделя, почти месяц, но Кристина не забывала Вадима. Наоборот, она думала о нем все время, неотступно. И самое удивительное, никак не могла вспомнить его лица. Например, лицо Лиды или того же Максима она совершенно отчетливо могла представить, стоило ей только закрыть глаза, но образ Вадима ускользал. Кристина даже начала сомневаться: а узнает ли она его, когда увидит? Если увидит…
Деревья окончательно облетели, и земля в парке Победы покрылась слоем почерневших листьев, дни упорно сокращались, и в пять уже становилось темно, отчего на улице казалось еще более промозгло и неуютно. Однажды выпал снег, но тут же растаял, превратившись в мокрую холодную кашу, которая проникала в каждую дыру видавших виды сапог, и оттого
Кристина хлюпала носом, а хронический тонзиллит, мучивший ее с детства, как и почти всякого ленинградского ребенка, снова дал о себе знать.
Но это было привычно. И можно было спокойно дне обращать внимания на обычную осеннюю погоду. Мучительно было другое — мысль о том, что Он потерян навек. И все из-за ее глупого страха.
«Наверно, права Лида — я зажатая и ханжа», — думала Кристина.
Лида уже давно хотела как следует просветить подругу в вопросах секса. Она вручила ей подшивку газеты «СпидИнфо» за последние три года, где красными крестиками были отмечены наиболее интересные статьи, дала книгу «Сексуальная гармония» и «Что женщина должна знать о сексе». Сама Лида довольно основательно все проштудировала и теоретически была подготовлена очень хорошо. По ее словам, теперь она была занята поисками подходящего партнера, у которого были бы правильные взгляды на природу сексуальных отношений. Пока, правда, такой не находился.
Несколько вечеров подряд Кристина читала книги и газеты, которые ей дала подруга. Она убедилась в том, что всю жизнь вела себя неправильно, что она всего лишь закомплексованная ханжа, которой внушили неправильные представления. Но отделаться от этих представлений оказалось очень трудно.
Сексуальный опыт Кристины был небогат — был шуточный роман с Максимом, который кончился тем, что она потеряла невинность в парке Победы на скамейке у пруда рядом с барельефом, на котором бронзовые пионеры встречаются с бронзовым же дедушкой Лениным. После того случая она не могла больше видеть Максима, а проходя мимо барельефа, всегда отворачивалась.
Но ей казалось, что с Вадимом будет иначе.
Кристина вышла из широких ворот института и оказалась у громадной колоннады Казанского собора. Сейчас втянуть голову в плечи, пробежать мокрым Невским до метро (жаль, вход на канале закрыт), потом семнадцать минут в переполненном вагоне…
И она добежала до станции «Гостиный двор» и вскочила в уже закрывающиеся двери, так что они прихватили кусок все того же многострадального плаща. «Следующая станция “Василеостровская”», — сказал диктор.
Когда Кристина сошла со ступеней на Седьмую линию, уже совсем стемнело. Она пошла по бульварчику, поросшему редкими мокрыми деревцами, и вышла на Большой. Сердце колотилось все сильнее и сильнее. Это уже совсем рядом. Где-то тут неподалеку — Он. Она не помнила номера дома и квартиры, но была уверена, что найдет их. И с каждым шагом росла неизвестно откуда взявшаяся уверенность, что она непременно его увидит. Обязательно. Сердце стучало так сильно, что в ушах как будто бил колокольный звон; казалось, еще миг — и сердце выпрыгнет из груди, и она упадет на асфальт, и алая кровь хлынет безудержным потоком.
Кристина перебежала Большой, так что скрипнули тормозами какие-то машины и крикнули что-то прохожие, но сейчас это было не важно. Она бежала, не разбирая дороги, и вдруг увидела дом — выложенный cнаружи красным и желтым кирпичом, дом с эркерами. Булочная на углу. Тут.
А вот и парадная. Кристина попыталась вспомнить, какой это был этаж. Отошла на другую сторону узкой улочки. Окна были темны. Неужели его нет? Сердце упало. «Вот тебе и предчувствия», — с иронией сказал холодный разум. Но сердце продолжало биться. Кристина зашла в парадную. Поднялась на третий этаж и подошла к двери.
Та самая дверь, за которую она хваталась. Вот сюда она выбежала босая. Как давно это было. Она спустилась вниз на пролет и села на подоконник. Мыслей не было. Она сидела и смотрела, как по покрытому квадратными шашечками полу из-под ее сапог растекается грязная лужа.
Вадим захлопнул дверцу машины и легко взбежал на третий этаж. Тело немного ломило от усталости, но эта усталость после хорошей тренировки была приятной. Теперь горячая ванна, чашечка некрепкого кофе и теплая постель.
На подоконнике между вторым и третьим этажом Вадим заметил какую-то темную фигуру. Он хотел пройти мимо и уже почти прошел, как вдруг его тихо позвали:
— Вадим.
Он в первый миг не понял, что это говорится ему. Затем обернулся. На него смотрела девчонка. Та самая, которую он сбил на машине, та смешная, которая в одних трусиках бегала по лестнице.
— Ну привет. Какими судьбами…
— Я… пришла, — прошептала девчонка. Она смотрела на него в упор круглыми глазами, которые в полумраке казались почти черными, и в них застыло вопросительно- тревожное выражение.
«Чего же ей надо, — недоуменно подумал Вадим. — Неужели решила жаловаться? Поздно, милая. Поезд ушел».
— Зачем? — спросил он и улыбнулся.
— Я… — Кажется, она потерялась и не знала, что сказать. Она
