хозяйство. Дестрин стоял возле еще не законченной лавки без спинки - не иначе как для питейного заведения. С первого взгляда я понял, что она сделана из трех разных пород дерева - скорее всего, из обрезков. Работа не то чтобы кустарная, но никак не соответствовавшая ни качеству инструментов, ни размерам дома и мастерской.
- Ну... - промолвил он наконец. - Ты мог бы сработать вещь не хуже этой?
- Пожалуй, - коротко ответил я, не желая портить все дело похвальбой.
- А чем докажешь?
- Сработаю что-нибудь на твоих глазах, а ты оценишь. Мне понадобятся только инструменты и обрезки древесины.
- Это хорошие инструменты. Уж не знаю, можно ли их тебе доверить... голос его, все более слабый, внезапно перешел в какое-то бульканье, а потом он зашелся в кашле, да так, что вынужден был ухватиться за край верстака. Но даже при этом он не сводил с меня глаз.
- Так ведь я не прошу их взаймы. Буду работать под твоим приглядом. Если что не так - ты остановишь.
- Хм-м...
Приняв это за согласие, я принялся шарить вокруг и в конце концов нашел обрезок красного дуба, годный для разделочной доски, и несколько маленьких обрезков белого, из которых могла выйти крохотная шкатулка, вроде коробочки для иголок.
С инструментами дело обстояло хуже, чем с материалом. Изначально они действительно были великолепны, но пилы не затачивались годами, а некоторые рубанки даже не прочищались от забившей их стружки. С рубанками я кое-как справился - прочистил, смазал и заточил, но развести полотна для лобзиков не мог и ограничился тем, что их почистил.
Когда я разложил, наконец, заготовки для шкатулки, было уже хорошо за полдень.
- Отец... - голос донесся из открывшейся в глубине лавки двери. - Ой, я и не знала, что здесь кто-то есть!
В проеме стояла золотоволосая миниатюрная девушка, в отца худенькая, но с вполне сформировавшейся фигурой. Голосок у нее был тонким, тоже на отцовский манер, но не таким скулящим. Ее прямой нос я назвал бы длинноватым, а вот карие с зелеными крапинками глаза выглядели более чем привлекательно.
- Прости, если смутил тебя, - сказал я. - Меня зовут Леррис.
Она перевела взгляд с меня на отца и обратно.
- Вот, пытаюсь уговорить твоего батюшку взять меня на работу, продолжал я нарочито небрежным тоном.
- Хм-м... - начал было Дестрин, но снова закашлялся. Предположив, что для него это может служить способом избежать каких-либо высказываний, я тоже умолк и продолжил возиться с обрезками.
- Не пообедаешь ли ты с нами, Леррис? - предложила девушка. - У нас сегодня суп, фрукты и печенье.
Дестрин метнул на дочь недовольный взгляд.
- Спасибо за приглашение, - отозвался я, - но мне неловко принимать его, пока я не сделал ничего, заслуживающего внимания мастера Дестрина... произнося эту фразу, я приметил, что столяр малость успокоился.
- Может быть, принести тебе пить и немного фруктов?
- Право не знаю... мне нужно работать.
Девушка опустила глаза, а потом повернулась и стала подниматься по лестнице.
Как это водится, работа заняла больше времени, чем можно было ожидать. Мне пришлось переналадить столярные тиски и подтянуть зажимы на рубанке. Да и распилить все быстро не удалось. Ножовки были далеко не такими острыми, как у дядюшки Сардита.
На то, чтобы проглотить пару нарезанных ломтиками яблок, запив их соком из щербатой кружки (девушка принесла-таки мне угощение), ушло всего несколько минут, но к тому времени, когда я склеивал последние соединения, уже близился час ужина. Дестрин весь день хмыкал над своей лавкой, едва успев закончить работу к тому моменту, когда я поместил маленькую шкатулочку из белого дуба в тиски.
На то, чтобы набросать мелом несложный рисунок - четырехлучевую звезду в квадратной рамке - и неглубоко выдолбить его по нанесенным контурам, времени потребовалось совсем немного.
Шкатулка получилась добротная - не шедевр, но лучше многих, какие мне случалось видеть.
- В дереве ты толк знаешь и инструменты в руках держать умеешь, нехотя признал Дестрин.
- Милая вещица, - заметила его дочка.
- Не то слово, Дейрдре. На рынке пойдет за серебреник, если не за два.
Угрюмый мастер чуть ли не улыбнулся.
Не зная Фенарда, я все же сомневался, что за такую штуковину можно выручить больше пяти медяков, но перечить старшему не хотел, а потому молча пожал плечами.
- Так как, гожусь я в подмастерья?
- Много платить я не могу.
- Я много и не запрашиваю. Ты будешь получать половину цены всего того, что я смогу сделать и продать. Сверх того буду отдавать тебе два медяка в восьмидневку за комнату и столько же за еду. Но при этом ты разрешишь мне вычистить старую конюшню и поставить туда своего пони.
Услышав про пони, Дестрин удивленно встряхнул головой.
- Ты откуда взялся, малый?
- С северного побережья. Пристроился было во Фритауне, но пришлось уехать. После того как Черные закрыли порт, работы совсем не стало.
- Но ты смог позволить себе содержать лошадь! - изумилась Дейрдре.
- Одно название, что лошадь, - рассмеялся я. - Горный пони. Он и ест-то всего ничего.
- Еще два медяка за конюшню.
- Идет, но только если я не заработаю тебе полсеребряника за восьмидневку.
- Годится, - молвил Дестрин после размышления. - А спать будешь - при мастерской - тут есть чуланчик.
Я получил все, в чем нуждался в настоящий момент: заработок, возможность выкроить время на чтение и место, куда поставить Гэрлока.
- Поужинаешь с нами наверху, - сказал ремесленник, обводя взглядом мастерскую.
- После того, как здесь приберусь, - откликнулся я, прекрасно его поняв.
Он кивнул.
Дестрин заполучил работника на очень выгодных условиях, но зато и не цеплялся с вопросами, которые наверняка стали бы задавать преуспевающие мастера, вроде Пэрлота.
Ужинать с хозяином я не стал, упросив его позволить мне без промедления привести в порядок конюшню и поставить туда Гэрлока.
Конюшня была закрыта и заброшена. По всей видимости, Дестрин никогда не имел таких запасов материала, чтобы использовать ее под склад. Мне не составило труда с помощью
