— Сегодня — только квартира! Комнаты, прихожая, кухня, ванная. Можно — постель. За дверь не выходить в течение… ну, сколько сейчас, прибавим разницу во времени… или отнимем?.. черт, всегда путаюсь… Еще пять часов чтоб сидели тихо как мыши.
— Мы — громкие мыши, — ответила Юлия. Лицо ее стало серьезным и даже неприятным. — У меня к этим подонкам свой счет.
— Тех уже нет, — сказал Олег негромко.
— Они все те же, — ответила Юлия.
Через три часа такси подъехало к массивному угрюмому дому сталинской постройки. Юлия уже без удивления переступила порог новой квартиры, везде запустение, явно здесь не показывались годами, как только квартплату взимают, сразу отправилась на кухню, а Елена шмыгнула в ванную.
Мрак и Олег ненадолго уединились в дальней комнате. Юлия слышала негромкий стук, а когда Олег вошел к ней на кухню, от него пахло железом и ружейной смазкой.
— Все нашла? — поинтересовался он. — Там еще второй холодильник. Под шкаф загримировали, идиоты. Полчаса искал!
— Так модно, — ответила она. — Я нашла сразу. Олег… ты хоть знаешь, что тебя ждет?
Он деловито раскрыл сотовый телефон, заменил батарейки, голос прозвучал сумрачно:
— Откуда? Только Адам мог видеть мир от края и до края. Но ежесуточно на землю выпадает сто миллиардов тонн космической пыли, наша планета растет! Не считая того, что изнутри ее распирает, как поспевающее тесто. Уже материки разбежались, как перессорились, подавая пример и людям… Планета в трещинах и пещерах, что растут и растут, туда скоро станут проваливаться целые континенты! А совсем же недавно вся планета была цельным шариком, без всяких там морей и океанов!
Он вздохнул, а ее плечи зябко передернулись. Олег рассуждает так, что мороз бежит по коже, едва только пытается краешком представить эти бездны времени. Привычный мир рушился, и, чтобы его не потерять вовсе, она зажмуривалась до боли, стискивала зубы и поспешно твердила себе, что все брехня, Земля плоская, а маленькое Солнце встает на востоке и заходит на западе. А Земля стоит на месте. Пусть не на китах или черепахе, а просто… стоит и все!
Незыблемо.
— И что теперь, — прошептала она жалобно, — когда встретишься со своим бессмертным врагом… Будешь драться на мечах?
Он подошел сзади, обнял. Ей почудилось, что ее плавно покачивает, как в теплых волнах южного моря. Голос над головой прогудел ласковый, но в нем было недоумение.
— На мечах? Почему?
— Ну, — проблеяла она жалобно, — мне так почему-то почудилось!.. Понимаешь, как наяву увидела такую глупость: ты сходишься с врагом в некоем тайном месте, деретесь на мечах, а потом победитель отрубает побежденному голову.
Над головой бухнуло, как далекие раскаты грома:
— Что вы за дикари еще… Зачем я стану отрубать ему голову?
— Ну, чтобы сила перешла…
— Что за бред?
— Бред, — согласилась она, — но… не знаю. Мне еще никогда так не было страшно. Страшно и плохо. Олег, я все время как во сне… Ты такой необыкновенный, что все это кажется сном… Вот-вот проснусь, а я в своей квартирке, на привычной работе, ничего не изменилось… Даже страшно становится!.. Скажи, а волшебство было?
Он удивился:
— Ну, у тебя и переходы! С чего ты вдруг?
— Да так… От старых времен дошли только легенды, мифы, сказки…
— И летописи, — напомнил он, — и документы, и наскальные записи, и кодекс Юстиниана…
Она отмахнулась:
— Это все есть и сейчас. А как тогда? Раньше? Была магия? Что это такое? Как вы с ней жили? Что такое колдуны?
Она извернулась в его руках, уперлась в грудь кулачками, снизу вверх всматривалась в нависающее над нею суровое лицо. Ей показалось, что оно потемнело еще больше. Даже голос стал хриплым, словно горло перехватила то ли тоска, то ли нелегкие воспоминания.
— Я же говорил, мир был другим… Не было самолетов, компьютеров, Интернета… Ездили на конях, а вместо церквей — столбы с жертвенными камнями. Людей резали чаще, чем животных, люди дешевле… Колдуны были, пока длился тысячелетний магический дождь… Потом заклятия одно за другим переставали действовать… Мы сперва думали, что миру конец, но, приспосабливаясь к изменениям, сумели открыть в себе нечто другое, лучшее, более ценное… Да-да, я могу сказать точно, что в тот день… или ту эпоху, для нас это все равно день или даже миг, когда на землю упала последняя капля магического ливня, в человеке проклюнулась душа…
Юлия удивилась:
— Душа? При чем тут душа? Разве раньше души не было?
— Не было, — ответил Олег. — Не было! А если и было то зачаточное, что потом стало душой, то оно было слито с его телом, плотью. Душа была, так сказать, перемешана с частичками тела, как если взять ком желтой глины и ком красной, слепить в один и долго- долго перемешивать… А, черт! Совсем недавно это же говорил! Не тебе? Ну, Мрак тупой, ему повторять можно долго…
Она сказала сердито:
— Мне тупой быть можно, я же красивая! Так что повтори еще и для меня.
— А потом скажешь, что я зануда?
— Скажу, — пообещала она. — Но все равно говори.
Он вздохнул:
— Ладно. Возьми… древнего грека. Или его богов, полубогов, титанов, героев, просто известных людей, оставивших след, так сказать. Ты что, не видела их прекрасные статуи? Сильные здоровые животные, без малейшего намека на духовность! Ум, или интеллект, как ни назови, уже был, а души — фигушки… Да-да, не надо так уж оскорбляться… Венера Милосская или Аполлон Бельведерский — это красивые здоровые животные без малейших изъянов. Прекрасные мыслящие животные, умеющие читать и писать, знающие поэзию и искусство. Но вот кончился магический дождь, сразу же пришло усложнение в самом человеке. Душа почему-то вычленилась… ее стали воспринимать отдельно! Про гармоничного человека заговорили в другом значении: мол, на одной чаше весов — душа, на другой — телесные запросы, обе чаши в равновесии.
Она спросила, чувствуя себя обиженной:
— Магия… это как жабры у нас, когда мы еще на стадии зародышей?
— Рудимент, — согласился он. — Может быть, сейчас нам и жабры бы не помешали… гм… как и магия. С другой стороны, не зря же мы отказались и от одного, и от другого.
Она напомнила ядовито:
— Не мы отказались. И даже не вы. Дождик кончился!
Глава 49
