Алекс переключил экран, и на нем возникла окруженная голубоватой атмосферой планета. Синева морей контрастировала с зеленью материков, ледяные шапки на полюсах были похожи на горы сахарного песка. — Если я скажу, что Афродита — рай, это не будет преувеличением. Основная база Александра там, но где он может находиться в данный момент — никто не знает. Гетайры живут там же, как и экипажи их личных кораблей. Здесь у них только временные жилища. Афродита — рай для приближенных. Структура общества здесь примерно такова: представь пирамиду, на вершине — Александр. Его слово не обсуждается. Затем — гетайры. Товарищи, друзья. Офицерский состав кораблей гетайров составляют сарисфоры — носящие сариссу, копье то есть. Экипажи кораблей и абордажные команды — гипасписты. Капитаны и офицеры нанятых кораблей приравниваются к ним по положению. Все остальные м-м… как бы объяснить. Расхожий материал, пушечное мясо. Хотя об этом не принято говорить, но все это понимают. Мечта каждого, кто идет за Александром, кто послужил здесь хотя бы пару месяцев, независимо от того, капитан он нанятого корабля или последний матрос, перейти служить под руку гетайра.
— Ну пока все похоже на обычную наемную армию, — заметил Полубой.
— Не скажи. Начиная с момента, когда гетайр приближает к себе капитана какого-то корабля, начинается психологическая обработка экипажа. Ты это вскоре почувствуешь. Прежде чем ты сможешь стать гипаспистом, ты должен полностью разделить мировоззрение Александра. Без этого нечего и думать приблизиться к верхушке общества.
— Стало быть, на самой вершине — Александр. Ты знаешь, кто он, откуда взялся?
— О нем ничего не известно. Несколько раз я его видел. Обычный человек, выского роста, белокурый, лицо приятное, но малоподвижное, правда, улыбается охотно. — О’Доннел помолчал, побарабанил пальцами по столу. — Видишь ли, у меня появилось ощущение, что Александр — фронтмен, не более. Есть еще один персонаж, о котором все слышали, но никто, кроме гетайров и Александра, никогда не видел. Сам Александр, как говорят, прислушивается к его советам. Совсем как тот Александр Македонский, чье имя он взял. Если ты вспомнишь историю, ты поймешь, о ком я говорю.
— Вот как? — Полубой прищурил глаза. Было похоже, что он вышел на того, чье присутствие ощущал с того времени, как побывал на Хлайбе, — наставником Александра Македонского был Аристотель. Наставник, учитель… правда, венценосный ученик не слишком-то прислушивался к его советам и поступал так, как считал нужным.
— Верно. Но здесь все по-другому. Мудрость Аристотеля не оспаривается, и его слово равно закону, и это не пустая декларация. Кстати, школа сарисфоров имеет неофициальное название: школа Аристотеля. Но кто скрывается под именем Аристотеля, неизвестно.
— Ты сейчас на корабль?
— Наверное. Разве что по городу прогуляюсь.
— Еще нагуляешься, — пообещал Алекс, — за сутки так все надоест, что на корабль попросишься. Тоскливо здесь, хоть и бары есть и бордели.
— А на Афродите?
— О-о, брат. Об этом пока не мечтай. Сутки на Афродите дают особо отличившимся. Ты помнишь, как описывалась Древняя Греция в учебниках истории? Свободные люди, каждый или философ, или поэт, или герой. Мужчины мужественны, женщины — прекрасны. По горам бродят стада, море теплое и ласковое. Ну присутствовало рабство, так что ж — время было такое. И ни слова об отсутствии канализации, бандитах и нищих на улицах. Как можно было за кусок хлеба трахнуть проститутку почти у всех на виду — это не считалось зазорным. Естество превыше всего. О жертвоприношениях упоминалось вскользь, болезни не упоминались вообще, как и отсутствие медицинской помощи, а то, что сорокалетний считался стариком, зажился, мол, в школах до сих пор не преподают. Да, вот тебе античность без розовых очков. А планета Афродита — это овеществленный миф, который мы проходили в школе. Древняя Греция без недостатков, одно но: не для всех. Эта планета как пример — вот такой должна быть жизнь людей, и она будет такой, если вы пойдете за Александром.
— Я уже туда хочу, — сказал Полубой.
— Как служить будешь, — пожал плечами О’Доннел.
— Что посоветуешь?
— Ну поскольку ты парень деревенский и особо хитрить не умеешь, то и закручивать интригу не стоит. Постарайся пробиться на первые роли. Амбициозность здесь приветствуется.
— Понял, — Полубой потянулся, — что теперь мне ожидать?
— Пока отправляйся на корабль, обрадуй команду. А здесь пока будут изучать мои рекомендации — как тебя лучше использовать. Кстати, — Алекс расплылся в улыбке, — у меня для тебя сюрприз! Знаешь, кто у меня сейчас живет?
— Блондинка с ногами от ушей.
— Неплохо было бы, но не угадал. Два дня назад собираюсь я спать…
Шорох в воздуховоде привлек внимание О’Доннела, когда он вышел из душа и собирался прилечь. День выдался суматошный — трое новоприбывших на Акмон в надежде наняться к гетайрам оказались драгдиллерами. Таких здесь не терпели, более того, последних распространителей наркотиков по приказу гетайра Неарха выкинули в открытый космос над Афродитой. Через два витка они вошли в плотные слои атмосферы и сгорели. Казнь транслировалась по всем каналам.
Алекс принимал участие в поисках троих дилеров и одного из них взял лично. Сутки он не спал и потому был раздражен до последней степени.
Встав на стул, он рванул решетку воздуховода на себя, чтобы посмотреть, правду ли говорят, что крысы на Акмоне величиной с кошку. Два стремительных тела вырвались из темного зева воздуховода и ударили его в грудь. О’Доннел, никак не ожидавший, что крысы немедленно перейдут в атаку, свалился со стула и так приложился спиной о пол, что несколько минут не мог восстановить дыхание. Когда же он нашел в себе силы приподнять голову и оглядеться, то увидел, рядом с ним сидят два зверя, величиной с небольшую лайку, смотрят на него бусинами черных глаз и в унисон покачивают головами справа налево.
— Врешь! — Полубой сграбастал Алекса за грудки. — Так они живы?
— Живы, — прохрипел О’Доннел, — пусти, сумасшедший, задушишь.
Полубой отпустил его и шумно выдохнул воздух.
— Фу-у… гора с плеч. Я уж думал — погибли мои зверушки. Пойдем к тебе, я их заберу.
— Да? А как ты объяснишь на корабле, кто это и где ты их взял? О них пока никто не знает. Позже придумаем, как их провести к тебе.
— Жаль, — Полубой задумался, — но ты прав. Ты их хоть кормил?
— Кормил, — Алекс улыбнулся. — Очень уж привередливые у тебя собачки. Мясо не едят, птицу не едят…
— В жареном виде. Я им сам еду готовил, но сырое мясо они могут есть.
— Да, теперь я и сам знаю.
— Странно, что я их не чувствую, — нахмурился Полубой.
— Очень мощное экранирование. Здесь даже у некоторых помещений силовые каркасы, диполяризаторы, статические поля, — Алекс покрутил головой. — А я их первое время боялся. Привык, что они с тобой, а здесь — сами по себе. Сейчас привык. Они смирные, даже удивительно.
— Ну в общем-то да.
— Я как вспомню, что они творили на Гренадинах… Ладно. Когда появишься здесь — я тебя найду — списки всех, кто направляется в ядро, проходят через меня или моих помощников. Ребята готовы за меня в огонь и воду — сам отбирал.
Они вышли на улицу, провожаемые сонным взглядом бармена. Голографическое солнце уже спряталось за крыши домов, наступал теплый вечер.
Алекс довел Полубоя до площади, подал руку, показав глазами, что
