хотелось повидаться с Анжелой, но он не помнил пути к ее убежищу, а Солембума рядом не было, и он принялся бродить по коридору, надеясь случайно встретить кота или Анжелу.
Наконец это занятие ему надоело, и он вернулся к пещере. Еще на подходе к ней он услышал чей-то голос. Остановившись, он прислушался, но голос тут же смолк.
«Сапфира, кто у тебя?» — мысленно спросил Эрагон.
«Женщина… Очень властная на вид… Погоди, я ее отвлеку, и ты сможешь войти».
Эрагон проверил, легко ли выходит из ножен меч. Странно… Ведь Орик сказал, что в убежище драконов никого не пускают… Кто бы это мог быть? Он взял себя в руки, сосредоточился и решительно шагнул через порог.
В центре пещеры стояла молодая женщина и с любопытством рассматривала Сапфиру. На вид незваной гостье было лет семнадцать. В розоватом свете звездного сапфира смуглая кожа ее и четкие черты лица чем-то смутно напомнили Эрагону Аджихада. На девушке было красивое платье винно-красного бархата, прекрасно на ней сидевшее, тонкую талию обнимал пояс, с которого свисал усыпанный драгоценными камнями кинжал в кожаных ножнах весьма искусной работы и уже потертых — видимо, от частого использования.
Эрагон остановился, скрестив руки на груди и ожидая, пока красотка его заметит. Но девушка никак не могла отвести взор от Сапфиры. Склонившись перед драконихой в реверансе, она нежным голосом спросила:
— Нельзя ли узнать, где сам великий Всадник по имени Эрагон?
Глаза Сапфиры так и засверкали от сдерживаемого смеха.
Самодовольно усмехнувшись, Эрагон спокойно промолвил:
— Я здесь.
Девушка стремительно повернулась к нему, от неожиданности — и явно привычным жестом — схватившись за кинжал. Лицо у нее было удивительной красоты: миндалевидные глаза, прелестные пухлые губы, нежные округлые щеки. Она еще раз склонилась в реверансе — на этот раз перед Эрагоном — и сообщила:
— Меня зовут Насуада.
Эрагон низко ей поклонился и сказал:
— Ну, кто я, ты, госпожа моя, знаешь и так. Нельзя ли и мне узнать, кто ты и что тебе угодно?
Она очаровательно улыбнулась:
— Меня прислал к тебе мой отец, Аджихад. Не угодно ли тебе будет выслушать его сообщение?
Предводитель варденов отнюдь не показался Эрагону человеком, склонным к браку и отцовству. Интересно, думал он, какова же мать этой Насуады? Должно быть, это совершенно необыкновенная женщина, раз она сумела привлечь внимание такого человека, как Аджихад…
— Угодно, угодно, — пробормотал он.
И Насуада, откинув назад свои прекрасные волосы, заговорила нараспев:
— Мой отец рад, что тебе у нас хорошо и удобно, но он хотел бы предостеречь тебя от необдуманных поступков. Он считает вчерашнее благословение вами той девочки совершенно неуместным. Подобные вещи создают больше проблем, чем можно предположить сразу, и ни одной из них, в общем-то, не решают. Кроме того, мой отец настоятельно просит тебя поспешить с подготовкой к общей проверке твоих знаний и умений. Ему необходимо знать, сколь они велики, прежде чем он свяжется с эльфами.
— И ты взобралась сюда только для того, чтобы сообщить мне это? — спросил Эрагон, вспомнив, какой невероятной длины лестница Вол Турин.
Насуада покачала головой:
— Я воспользовалась подъемником, на котором сюда поднимают съестные припасы и другие грузы. Мы, конечно, могли бы передать это тебе и иным способом, но я решила доставить его сама, чтобы познакомиться с тобой.
— Не угодно ли тебе присесть, госпожа моя? — спохватился Эрагон.
Насуада засмеялась:
— Нет, спасибо. Меня ждут в другом месте. Да, я и забыла: отец велел передать, что ты можешь посещать Муртага в любое время. — Она строго посмотрела на Эрагона. — Должна сказать, что я уже встречалась с Муртагом… Мне показалось, что ему очень одиноко… И он очень хочет поговорить с тобой. Словом, тебе нужно поскорее с ним увидеться, — быстро закончила она и объяснила, как найти Муртага.
Эрагон от всей души поблагодарил ее и спросил:
— А как себя чувствует Арья? Не стало ли ей лучше? И не могу ли я ее навестить? Орик ничего мне о ней толком не рассказал.
Насуада озорно улыбнулась:
— О, Арья быстро поправляется! У эльфов всегда так. Но навещать ее никому не разрешается — только моему отцу, королю Хротгару и целителям. Они уже не раз беседовали с ней и многое узнали о ее пленении и тюремном заключении в Гиллиде. — И она бросила взгляд на Сапфиру. — Ой, мне пора! Не угодно ли тебе передать что-либо Аджихаду?
— Нет, разве что мое горячее желание навестить
Арью. И еще… Передай ему, пожалуйста, мою благодарность за оказанное нам гостеприимство.
— Я непременно все передам. Прощай, Всадник Эрагон! Надеюсь, вскоре мы снова встретимся с тобой. — Насуада поклонилась и, гордо выпрямившись, вышла.
«Если она действительно забралась на такую высоту только для того, чтобы увидеть меня — пользовалась она подъемником или нет, — за ее визитом стоит нечто большее, чем просто беседа», — задумчиво промолвил Эрагон, мысленно обращаясь к Сапфире.
«Я тоже так думаю», — ответила она и тут же отвернулась.
Поглядев на нее повнимательнее, Эрагон увидел Солембума, который уютно свернулся клубком в углублении возле самого драконьего горла и хрипловато мурлыкал, слегка шевеля черным кончиком хвоста. В нахальных кошачьих глазах был прямо-таки написан вопрос: а что тебя, собственно, так удивляет?
Эрагон покачал головой и расхохотался, не в силах удержаться:
«Сапфира, так это тебя Солембум тут поджидал?»
Дракониха и кот, невинно хлопая глазами, одновременно ответили:
«Естественно!»
«Да я просто так спросил, — постарался он успокоить их, все еще смеясь. Разумеется, следовало ожидать, что эти двое подружатся — уж больно они похожи, будучи к тому же созданиями волшебными, магическими. Эрагон вздохнул — сказывалось накопившееся за день напряжение — и снял с пояса меч. — Солембум, а ты не знаешь, где сейчас Анжела? — спросил он кота. — Я не знаю, где ее искать, а мне очень нужно с ней посоветоваться».
Солембум провел когтями по чешуйчатой спине Сапфиры и уклончиво сообщил:
«Она где-то в Тронжхайме».
«А когда она вернется домой?»
«Скоро».
«Как скоро? — настаивал Эрагон. — Мне с ней сегодня же переговорить нужно!»
«Не очень скоро».
Противный кот-оборотень явно не желал раскрывать все карты. И Эрагон сдался, пристроившись рядом с Сапфирой и слушая довольное мурлыканье Солембума. «Завтра обязательно
