Голос его звучал мягко, но настойчиво. Лица его Эрагон видеть не мог из-за странного слепящего серебристого сияния. — Помни мой совет: ступай вместе с Арьей к эльфам, как только придешь в себя. А теперь спи…»
И Эрагон увидел, что старец на уступе благословляющим жестом поднял руку.
И мир воцарился в душе Эрагона.
И последняя его мысль была о том, что Бром мог бы им гордиться.
— Просыпайся! — велел чей-то голос. — Проснись, Эрагон, ты слишком долго спишь! Он потянулся, не желая никого слышать и уж тем более вылезать из теплой постели. Но кто-то продолжал настойчиво будить его: — Вставай, Аргетлам! Тебя ждут!
Он нехотя открыл глаза и обнаружил, что лежит в постели, укрытый мягкими одеялами, а рядом в кресле сидит Анжела и с затаенной тревогой всматривается в его лицо.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она. Совершенно не понимая, как он здесь оказался, Эрагон обвел комнату глазами:
— Сам не пойму…
Рот у него пересох, горло жгло огнем.
— Ну и не шевелись. Надо поберечь силы. — Анжела ласково пригладила ему волосы, и только тут Эрагон заметил, что она по-прежнему в своих ребристых доспехах. Странно… Он закашлялся так, что в глазах потемнело, все тело ныло, не было сил пошевелить ни ногой, ни рукой. По спине пробежал озноб. Анжела подняла с пола позолоченный рог и поднесла ему к губам:
— Выпей-ка.
Холодный медовый напиток чудесно освежал. В желудке разлилось тепло, даже сил как будто прибавилось. Эрагон снова закашлялся, виски заломило от боли. «Как я попал сюда? — думал он. — Ведь был самый разгар битвы… мы явно терпели поражение… а потом Дурза…»
— Сапфира! — вскрикнул он вдруг и резко приподнялся в постели. Но тут же упал — в глазах снова потемнело, его затошнило, головная боль стала еще более мучительной. — Что с ней? Она жива? Ведь ургалы так яростно наступали… они ее подстрелили… И что с Арьей?!
— Все живы, — успокоила его Анжела. — Только и ждут, когда ты проснешься. Хочешь их видеть?
Он молча кивнул. Анжела встала и подошла к двери. В комнату сразу же просунулись головы Арьи и Муртага, позади них маячила Сапфира — она в эту дверь не пролезала. Грудь драконихи вздымалась, она тихо и ласково гудела, посверкивая синими глазищами.
Эрагон просиял и тут же мысленно поблагодарил ее и сказал, что очень рад снова ее видеть.
«А ты здорово выдыхала языки пламени!» «Да! Теперь я это умею!» — гордо ответила она. Эрагон снова улыбнулся и перевел взгляд на Арью и Муртага. Оба были ранены: у Арьи перевязана рука, а у Муртага — голова. Муртаг широко улыбнулся:
— Эй ты, лежебока! Пора вставать! Мы тебя давно заждались!
— А что… что было потом?..
Арья грустно на него посмотрела, но Муртаг радостно вскричал:
— Мы победили! В это невозможно поверить, но мы действительно победили! Когда духи, жившие в шейде — те самые три сущности, которых ты выпустил, — пролетали над полем битвы, все ургалы вдруг перестали сражаться и уставились на них, точно зачарованные. А потом и впрямь случилось волшебство: они вдруг набросились друг на друга, и армия их за несколько минут самоуничожилась. Представляешь? Ну а нам ничего не стоило отогнать их от Тронжхайма.
— Вы всех перебили? — спросил Эрагон.
— Нет, — покачал головой Муртаг. — Многим удалось укрыться в тоннели. Вардены и гномы сейчас их преследуют. Думаю, это займет еще немало времени. Я тоже погнался за ними, да получил по башке, и меня отправили к Анжеле залечивать раны.
— А вардены, часом, не собираются снова засадить тебя в темницу?
Муртаг помрачнел:
— Да им теперь никакого дела до меня нет. Слишком много варденов и гномов погибло, а уцелевшие заняты тем, что приводят все в порядок. Но тебе-то есть чему радоваться! Ты настоящий герой! Все только и говорят о том, как ты победил Дурзу! Между прочим, если бы не ты, нам бы точно конец!
И приятно, и тревожно было слышать Эрагону слова Муртага. Но он решил как следует обдумать все потом.
— А где Двойники? Их не оказалось на отведенном им посту… И потом я никак не мог установить с ними связь, а мне так нужна была их помощь…
Муртаг дернул плечом:
— Мне сказали, что они храбро сражались с ургалами, прорвавшимися в Тронжхайм. Видно, им просто некогда было общаться с тобой.
Что-то тут было не так. Эрагон чувствовал это, но никак не мог понять, что именно его беспокоит. Он повернулся к Арье. Ее огромные глаза неотрывно следили за ним.
— Как вы с Сапфирой умудрились не разбиться? — спросил он. — Ведь вы так быстро…
— Когда ты сообщил Сапфире о появлении Дурзы, — медленно проговорила Арья, недослушав его, — я все еще пыталась снять с нее поврежденную броню. А когда наконец справилась с этим, у нас уже не было времени спускаться — мы все равно бы не успели. Да и этот шейд вполне мог убить тебя, стоило ему меня увидеть. — В голосе ее звучало сожаление. — И тогда я сделала единственное, что было в моих силах, чтобы отвлечь его внимание: разбила звездный сапфир.
«А я слетела с ней вниз!» — добавила Сапфира.
Эрагон изо всех сил старался не потерять сознания — голова у него так кружилась, что он даже на минуту прикрыл глаза.
— А почему ни один осколок ни тебя, ни меня не ранил? — спросил он, превозмогая дурноту.
— Я не позволила. Когда осколки сапфира почти достигли пола, я задержала их в воздухе, а потом медленно опустила на пол. Иначе они непременно убили бы тебя.
Анжела грустно покивала:
— Но это чуть не убило тебя, девочка! Мне потребовалось все мое умение, чтобы спасти от гибели вас обоих!
Озноб снова пробежал у Эрагона по спине, боль еще сильнее пульсировала в висках.
— Сколько я уже здесь лежу? — спросил он.
— Полтора дня, — сказала Анжела. — Тебе повезло, что я оказалась рядом, иначе на твое исцеление потребовались бы долгие месяцы. И еще неизвестно, выжил бы ты или нет.
Эрагону стало совсем не по себе. Откинув одеяло, он попытался посмотреть, что у него со спиной. Анжела взяла его за руку. Взгляд ее был тревожным. — Ты должен понять, — сказала она, — что моя сила не такая, как у тебя или у Арьи. Я лечу травами, отварами и кое-какими зельями. Есть, конечно, и у меня некоторые знания, которые я могу применить в крайнем случае…
Он вырвал у нее руку и ощупал пальцами спину. Кожа была гладкая, без каких бы то ни было повреждений. Под пальцами при каждом движении напрягались твердые здоровые мышцы. Эрагон провел ладонью по шее и наткнулся на странное твердое утолщение в полдюйма шириной. Тогда он пальцами провел от этого утолщения вниз по спине и понял, сколь ужасен был рубящий удар Дурзы: на спине остался длинный, похожий на канат витой шрам, тянувшийся от правого плеча до левого бедра.
На лице Арьи была написана откровенная жалость. Желая его утешить, она смущенно пробормотала:
— Ты заплатил страшную цену, совершив свой подвиг, Всадник Эрагон. Но
