встреч с людьми, и наконец услышал то, что хотел. Голос чужака доносился из-за соседнего дома. Даже не голос, а какой-то неприятный свистящий шепот. И хотя слух у Эрагона был отличный, ему пришлось изрядно напрячься, чтобы расслышать, что именно говорит этот человек.
— Когда это произошло? — Казалось, во рту у говорившего не язык, а смазанное маслом стекло — слова с легким шипением, от которого у Эрагона даже мурашки по спине поползли, выкатывались из его уст, точно камешки-голыши.
— Месяца три назад. — нормальным человеческим голосом ответил кто-то, и Эрагон узнал голос Слоана.
«Клянусь кровью проклятых шейдов! Вот мерзавец! Зачем ему понадобилось рассказывать чужакам о… Да я его просто прикончу, попадись он мне еще раз!»
Тут заговорил кто-то третий. Этот не шипел, но голос его, звучавший хрипловато, был настолько мрачен, что в голову невольно лезли мысли о жестоких недугах, о смерти и прочих неприятных вещах, о которых лучше даже и не вспоминать:
— Ты уверен? Нам бы очень не хотелось узнать, что ты ошибся. Но если все же это ошибка, то последствия ее будут для тебя в высшей степени… неприятными.
Эрагон прекрасно представлял себе, что могут сделать слуги Империи с тем, кто их обманул. Да кроме них никто и не стал бы запугивать человека подобным образом! Так что вряд ли он ошибается: тот, кто спрятал драконье яйцо в горах Спайна, наверняка достаточно могуществен, чтобы безнаказанно пользоваться своей властью и силой.
— Да, я уверен. Тогда оно было у него. Я не лгу! У нас многие об этом камне знают. Пойдите и спросите… — Слоан был явно испуган. Он пробормотал что-то еще, но этого Эрагон не расслышал.
— Они оказались довольно… нелюбезными, — насмешливо возразил на его слова мрачный собеседник. И. помолчав, прибавил: — Впрочем, твои сведения были очень ценны для нас. Мы этого не забудем.
«Господи, еще бы!» — Эрагон поверил каждому слову этого чужака.
Слоан снова что-то пробормотал, и Эрагон услышал его удаляющиеся торопливые шаги. Он осторожно выглянул из-за угла, желая понять, что происходит, и увидел посреди улицы двух высоких мужчин в длинных черных плащах. Мечи в ножнах, оттопыривая плащи, висели у обоих на поясе. Воротники рубах были украшены прихотливой вышивкой, сделанной серебряной нитью. Похоже, какие-то буквы, решил Эрагон. Лица чужаков скрывались в тени глубоко надвинутых капюшонов; руки были в перчатках, а спины казались странно горбатыми, словно под одеждой они спрятали подушки.
Эрагон высунулся чуть дальше из-за угла дома, желая получше разглядеть чужаков, и вдруг один из них замер, потом каким-то странным, нечеловеческим голосом что-то проворчал своему спутнику. Оба резко обернулись и, опустившись на четвереньки, бесшумно бросились в его сторону. От ужаса Эрагон затаил дыхание, будучи не в силах отвести взор от лиц, скрывавшихся в тени капюшонов. Какая-то странная сила сковала его мысли, лишив способности двигаться. Он пробовал сопротивляться, мысленно приказывая себе: «Беги же! Беги!» Ноги у него дрожали от страха, но отказывались повиноваться. Он прекрасно понимал, что теперь они уже видят его лицо, ведь они подошли к нему уже почти вплотную, на ходу вытаскивая из ножен мечи…
— Эрагон!
Он вздрогнул, услышав собственное имя. Чужаки так и замерли, отвратительно шипя. А откуда-то из бокового проулка вдруг вынырнул Бром и бросился к Эрагону. Старик был без шапки и с посохом в руке. Чужаков ему видно не было — их скрывал угол дома, и Эрагону очень хотелось предупредить Брома об опасности, но язык и руки по-прежнему его не слушались.
— Эрагон! — снова крикнул Бром.
Чужаки, в последний раз злобно глянув на Эрагона, отступили и мгновенно исчезли между домами.
Эрагон без сил рухнул на землю. Он весь дрожал, на лбу выступили капельки пота, ладони были влажными и липкими. Старый Бром помог ему подняться, протянув свою вполне еще сильную руку.
— Да ты совсем больным выглядишь! Что это с тобой? Эрагон судорожно сглотнул, но ответить не смог.
Глаза его беспомощно метались в поисках каких-нибудь необычных следов, оставленных отвратительными незнакомцами.
— Ничего страшного, — наконец сумел выговорить он. — Просто голова вдруг немного закружилась. Но теперь уже все прошло. Вот странно! С чего бы это?
— Бывает, — заметил Бром. — Но тебе лучше бы прямо сейчас домой пойти.
«Да, мне очень надо поскорее попасть домой! — думал Эрагон. — Мне надо успеть туда, прежде чем они доберутся до Сапфиры!» А вслух он сказал:
— Наверное, ты прав. Может, я заболел?
— Так или иначе поскорее ступай домой! Путь тебе, правда, предстоит неблизкий, но я уверен: тебе сразу станет лучше, как только ты до дому доберешься. Давай-ка я тебя до дороги провожу.
Эрагон не протестовал, и Бром взял его за руку и быстро повел прочь от селения, поскрипывая посохом, утопавшим в снегу.
— А зачем ты меня искал? — спросил Эрагон.
— Да просто так, — пожал плечами Бром. — Узнал, что ты в Карвахолле, и решил спросить, не вспомнил ли ты имя того купца.
«Какого купца? О чем это он?» Эрагон с недоумением уставился на старика, и, разумеется, его растерянность не могла ускользнуть от внимательных глаз Брома.
— Ах да! — Он вспомнил, что тогда соврал Брому. — Боюсь, я так и не смогу тебе ничего нового сказать.
Бром грустно покивал головой и вздохнул, словно этими словами Эрагон подтвердил какую-то его догадку, потом он потер свой орлиный нос и предложил:
— Ну, если вспомнишь… зайди ко мне, ладно? Уж больно мне интересно, что это за купец такой, раз он так много о драконах знает!
Эрагон рассеянно кивнул. Некоторое время они шли молча, но, выйдя на дорогу, Бром снова сказал:
— Поспеши домой, Эрагон! По-моему, тебе больше нигде не стоит задерживаться. — И он протянул Эрагону руку с узловатыми старческими пальцами.
Эрагон машинально пожал ее и вдруг почувствовал, как шероховатая ладонь старика зацепилась за его перчатку. Перчатка, свалившись с руки, упала на землю, и Бром быстро поднял ее с извинениями:
— Ах, какой я неловкий!
Он протянул перчатку Эрагону, и, когда тот стал ее надевать, сильные пальцы старика вдруг стиснули его запястье. Бром ловко перевернул его руку ладонью вверх. На ладони отчетливо виднелось серебристое пятно. Глаза Брома сверкнули, однако он молча позволил Эрагону отдернуть руку и сунуть ее в перчатку.
— Прощай, — пробормотал Эрагон, вконец смутившись, и со всех ног припустил по дороге к ферме, слыша, как Бром у него за спиной насвистывает какую-то веселую мелодию.
ПОЛЕТ СУДЬБЫ
Отчего-то страшно встревоженный, Эрагон изо всех сил спешил к дому, не
