традицию и тем самым навлекли позор и на него, Слоана. Да и дел у Рорана хватало; у него почти не оставалось времени даже на сон — все свои силы он отдавал сейчас строительству и укреплению фортификационных сооружений вокруг Карвахолла, считая, что это в данный момент самое главное.
Последнее сражение с раззаками показало, что жители деревни довольно охотно слушают Рорана и всегда готовы ему помочь — то есть, конечно, только те, кто не винил его во всем случившемся. Сам же он терялся в догадках, пытаясь понять, чем вызвано подобное уважение односельчан. Он, правда, подозревал, что оно связано с тем, КАК он убил своих врагов. Его теперь даже и называть стали Роран Молот.
И это прозвище очень ему нравилось.
Долина Паланкар была окутана ночной мглой. Роран, забившись в угол, привалился к стене и закрыл глаза, слушая неспешный разговор за столом. В столовой у Хорста собралось довольно много людей, женщин и мужчин. В данный момент Кизельт рассуждал о том, велики ли в Карвахолле запасы продовольствия.
— Голодать мы, конечно, не будем, — заключил он, — но если в ближайшее время вновь не выйдем на поля и не выгоним животных на пастбища, то лучше сразу себе глотку перерезать, все равно зиму не пережить. А так даже милосерднее будет.
— Чушь собачья! — нахмурился Хорст.
— Чушь или не чушь, — сказала Гертруда, — только я не уверена, Хорст, что мы в этом убедиться сможем. Во время первой атаки нас было раз в десять больше, чем воинов Гальбаторикса. Они потеряли одиннадцать человек; мы — двенадцать, и у меня еще девять раненых. А что будет с нами, если они получат подкрепление, и на этот раз уже их будет в десять раз больше, чем нас?
— Ничего, уж имена-то наши они на всю жизнь запомнят! — сердито ответил кузнец.
Гертруда печально покачала головой, а Лоринг, стукнув кулаком по столу, заявил:
— По-моему, теперь пора нам первыми ударить! Нечего ждать, пока их и впрямь в десять раз больше станет! Да чтоб с нашей земли этих паразитов вымести, нам и нужно-то всего человек двадцать. Возьмем щиты и копья да прямо сегодня ночью на них и нападем!
Рорана охватило беспокойство. Все это он уже слышал и раньше. И, как и раньше, предложение Лоринга вызвало жаркие споры. Прошел час, а спор все не кончался, хотя ни одной новой идеи никто так и не выдвинул, разве что Тэйн предложил Гедрику выкрасить в темную краску свою собственную шкуру, и они чуть не подрались.
Когда разговор совсем зашел в тупик, Роран, припадая на раненую ногу, подошел к столу и попросил слова, хотя знал, как болезненно будет воспринято то, что он им сообщит.
Все тут же с надеждой — а кто и с недоверием — посмотрели на него.
— Нерешительность убьет нас точно так же, как меч или стрела, — начал Роран и заметил, как Орвал изумленно вытаращил глаза, но никто не возразил. — Я не знаю, что лучше, — напасть первыми или бежать…
— Куда бежать-то? — мрачным тоном вставил Кизельт.
— … но любому должно быть ясно: наших детей, матерей, жен и стариков необходимо спасти, защитить от опасности. Раззаки не дают нам выйти из деревни, и путь на ферму Каули или на другие фермы, что на том конце долины, для нас закрыт. Но мы-то лучше знаем эти края, чем какие-то раззаки, верно? И знаем, что здесь есть место, где все те, кого мы любим, были бы в безопасности. Это Спайн.
Роран поморщился и умолк, ибо за столом поднялся такой шум, что говорить стало совершенно бессмысленно. Громче остальных звучал голос Слоана:
— Да пусть меня лучше повесят, чем я хоть ногой ступлю в эти проклятые горы!
— Роран, — сказал Хорст, стараясь обуздать разбушевавшихся односельчан, — уж ты-то лучше других должен бы знать, что Спайн — место слишком опасное. Ведь именно там Эрагон нашел тот камень, который привлек сюда раззаков. В горах холодно, там полно волков и медведей. Нет, даже упоминать о Спайне не стоило!
«Но мне нужно спасти Катрину!» — хотелось крикнуть Рорану. А вслух он сказал:
— Стоило. Ведь солдаты, сколько бы человек им ни прислали на помощь, никогда не осмелятся глубоко в Спайн забраться. Особенно после того, как Гальбаторикс потерял там половину своего войска!
— Ну, это когда было… — с сомнением протянул Мом. Роран резко повернулся к нему:
— Так с тех пор истории о Спайне стали только страшнее! Я знаю тропу, что ведет прямо к водопадам Игвальды. По ней мы и отправим женщин и детей. Это совсем не так высоко, но там они уже будут в безопасности. А если Карвахолл все же возьмут, то смогут переждать там, пока не уйдут солдаты, а потом обрести убежище в Теринсфорде.
— Нет, это слишком опасно, — проворчал Слоан. Роран видел: он так стиснул край столешницы, что у него побелели костяшки пальцев. — Холод, дикие звери… Разве может здравомыслящий человек отправить туда свою семью?
— И все же… — Роран запнулся; его несколько смутили слова Слоана. Он знал, что мясник ненавидит Спайн, ведь его жена покончила с собой, бросившись с утеса близ водопадов, но все же надеялся, что стремление защитить Катрину окажется сильнее его ненависти к этим горам. Понимая, что ему необходимо завоевать расположение и Слоана, и всех остальных, Роран сказал примиряющим тоном: — Там совсем не так плохо. На вершинах уже тает снег. Да и зимой в горах не намного холоднее, чем здесь. А что касается волков и медведей, то вряд ли они решатся напасть на такую большую группу людей.
Слоан глянул на него, злобно оскалившись, закусил губу и упрямо помотал головой:
— В этот Спайн только за смертью ходить!
Остальные, похоже, тоже так считали, и Роран понял, что ему необходимо во что бы то ни стало убедить их в обратном, иначе Катрина погибнет, а вместе с нею и многие другие. Он внимательно посмотрел на каждого из сидевших за столом, надеясь прочесть хоть в чьем-то лице проблеск сочувствия.
— Дельвин, я понимаю, с моей стороны жестоко так говорить, но согласись: если бы Эльмунд тогда ушел из деревни, он бы остался жив. Неужели ты не понимаешь, что это единственно возможный выход?! Ведь только так можно избавить других людей от тех страданий, которые испытываешь сейчас ты сам… Дельвин молчал.
— А ты, Биргит? — Роран, припадая на раненую ногу и хватаясь за спинки стульев, подошел к ней поближе. — Неужели ты хочешь, чтобы Нолфаврель разделил судьбу своего отца? Он должен уйти отсюда, иначе ему не спастись! — Роран изо всех сил старался держать себя в руках, но все же чувствовал, что на глазах у него закипают слезы отчаяния. — Я же предлагаю это ради ваших детей! — гневно воскликнул он.
В комнате воцарилась тишина. На людей Роран не глядел; опустив глаза, он уставился в деревянную столешницу, пытаясь совладать с волнением. Наконец Дельвин шевельнулся и сказал:
— Я не уйду из Карвахолла, пока здесь убийцы моего сына! Однако же ты прав. — Дельвин помолчал, потом снова заговорил с какой-то болезненной медлительностью: — Да, ты прав: детей надо спасать.
— А я о чем с самого начала говорила! — воскликнула Тара.
Балдор тоже поддержал Рорана:
— Роран говорит правду. Нельзя допустить, чтобы страх ослепил нас. Ведь
