– Так точно, мой Император. Но… двадцать марок специального жалованья каждому легионеру… – заторопился казначей.
– Двенадцать тысяч на легион. Сорок восемь – на четыре. По-прежнему не сходится, квестор.
– Но легиону требуется и ещё много чего! – всплеснул руками казначей. – Метательные машины – баллисты, катапульты и требушеты, по восемь штук, каждая стоимостью самое меньшее в тысячу марок…
– Двадцать четыре тысячи на легион. Девяносто шесть тысяч на четыре легиона. Итого у нас получается чуть больше трёхсот тысяч марок. Не вижу никакой катастрофы, квестор. Распорядись отпустить денег на пять легионов. Ровным счётом четыреста тысяч марок, чтобы не мелочиться.
– А все иные расходы?! – возопил несчастный казначей.
– Например? – сощурился Император.
– Народные школы, учреждённые указом вашей милости… Учительское жалованье равно легионерскому… Выплаты… гм… командирам морских армий Девено и Мгаше…
– Какие ещё «командиры морских армий»? – удивился Император.
– Пираты, мой Император, – негромко заметил Клавдий. – Как я имел честь доложить, мы… прикармливаем некоторых из них.
– И во сколько же обходятся моей казне эти самые… командиры? – последнее слово Император произнёс с плохо скрытой брезгливостью.
– Пятьдесят тысяч марок каждому. И срок платежа вот-вот наступит… – пролепетал казначей.
– Школы?
– Кругло считая, около ста тысяч в месяц по всей Империи, и отгружать деньги мы должны были начать ещё вчера…
– Сколько приходится списывать на разбойников?
– Не меньше десятой части, мой Император…
– Возмутительно. Всем городским головам передать моё неудовольствие. И строгий приказ – покончить с наиболее дерзкими разбойными бандами в два месяца. За головы главарей – награды. Тем, кто сдастся в течение недели, – жизнь и свобода. Остальных, вне зависимости от того, чем они занимались в шайках, – посадить на кол… Хорошо, сто десять тысяч.
– Деньги нашему флоту…
– Проклятье. Я почти забыл о нём, – признался Император. – Сколько там?
– Простая галера с одним рядом весел обходится в двадцать тысяч марок, – с убитым видом объявил казначей. – Это постройка. Содержание – припасы, экипаж, солдаты, капитан, всё прочее – тысяча в месяц. Флот его императорского величества насчитывает почти две сотни судов. А поскольку там не только небольшие галеры, то в месяц приходится платить без малого четверть миллиона марок, мой Император.
– Всегда знал, что флот – дорогое удовольствие, – буркнул Император. – Но его содержание никогда не представлялось чем-то неподъёмным…
– Ваше императорское величество совершенно прав, – поклонился казначей. – Содержание боевого флота не представляло трудностей, пока действовал каперский налог и пока общие податные доходы с владений моего Императора достигали трех миллионов марок в месяц.
– А сейчас?
– Не больше шестисот тысяч, мой Император. Восточные районы за Суолле потеряны. Торговля с гномами пресеклась, а ведь она одна давала без малого триста тысяч месячного доходу! Портовые пошлины во всех без исключения гаванях упали в шесть и более раз. А до войны таможенные сборы достигали полумиллиона марок! Доходы с занимающихся ремеслом и торговлей составляли в лучшие годы полтора миллиона марок. Сейчас нам не удается собрать и четырёхсот тысяч. А ещё легота тем, кто вернулся на север, в области, где раньше проходил Смертный Ливень, тем, кто лишился земель и имущества по причине Разлома, пенсии семьям погибших легионеров…
– Но мы перестали платить пятину Радуге. И церковная десятина урезана вдвое, – напомнил Император.
– Если б не эти меры, мой повелитель, казна опустела бы гораздо раньше. Все эти месяцы… м-м-м… вашего отсутствия… мы жили старыми накоплениями. В наличии имелось больше тридцати миллионов марок – ко дню мельинских… м-м-м… событий, когда народ… м-м-м… во праведном гневе… обрушил свой праведный гнев на нечестивых чародеев…
– Понятно, – лицо Императора потемнело. – Значит, до бойни в Мельине и войны с Радугой подати и сборы поступали исправно?
Квестор опустил голову и ничего не ответил. Да и что ему отвечать? Он, Император, вверг страну в кровавую вакханалию гражданской войны. Откуда ж взяться налогам и полной казне? Он сам видел запустение по дороге от Разлома до столицы.
– И тем не менее ещё самое меньшее пять легионов необходимы, – негромко проговорил Император. – Объявите… набор в ополчение. Рассказывайте на всех торгах, на всех площадях о зверствах семандрийцев. О том, что они сжигают деревни и забивают колодцы трупами детей. Что они жарят младенцев. Что распарывают женщинам утробы, а их предводители лакомятся плотью нерождённых. Клавдий!
– Мой Император, это не моё дело, – глухо проговорил консул. – Отправь меня в войско, повелитель, я не гожусь для таких дел.
– Не горячись, консул. Мне лучше знать, для чего ты годишься, мой Клавдий. А куда бы ты хотел отправиться?
– Куда прикажет мой Император. Если что-то может зависеть от моего желания – то на восток, против Семандры. Готов командовать легионом, когортой, манипулой…
– Как я уже сказал, не горячись, консул. Не горячись. Это дело, так и быть, поручим кому другому. А ты… возьми на себя эти новые легионы. Они должны быть готовы как можно раньше. Начнём сбор ещё и ополчения.
– Семандрийская конница пройдёт сквозь них и даже не заметит, – проворчал Баламут.
– Увидим, – непроницаемым голосом ответил Император. – Если гномы помогут нам вооружить эти пять легионов… если прибавят свои арбалеты, что бьют точнее и сильнее наших… и так далее и тому подобное.
Баламут выпучил глаза.
– Мой Император, известно ли тебе, сколько потребно времени, чтобы изготовить оружия на пять полных легионов?! Если делать это, как делаем мы, гномы?!
– Известно, Баламут, – холодно обронил Император. – А ещё мне известно, что вы можете помочь нам сделать эти легионы
Баламут выразительно пожал плечами и не менее выразительно почесал в затылке.
– Что с Радугой? – перешёл к следующему Император. – По пути сюда многое я слышал, однако всё больше какие-то сказки. Будто бы ушли все магики куда-то…
– Что ушли – это точно, – прокашлялся Клавдий. – Ушли вместе со многими баронами.
– Куда?
Консул был человеком военным. Ответы «не могу знать» ему претили. Он сам строжил своих легатов и центурионов за подобное, но сейчас ему ничего не оставалось делать.
– Не могу знать, мой Император. После твоего… ухода мы все ожидали большого мятежа. Магики казались тогда покорными, но мы ведь все знаем, кто водится в тихом омуте. Однако нет, они просто воспользовались моментом и скрылись. Бросили даже свои безобидные практики и ушли.
– А вы, конечно, не могли выставить стражу возле их башен?
– Мы сделали это, мой Император. Башни всех Орденов покинуты. Кроме одной.
– Позволь мне угадать самому. Всебесцветный Нерг, не так ли?
– Мой Император совершенно прав.
– Что, все маги Радуги ушли туда?!
– Нет, повелитель. Там прежние обитатели.
– А Семандра? Логично было б предположить…
