нечувствительные к боли, не поддающиеся реинтеграции в человеческое общество – идеальные солдаты и идеальные убийцы. Война шла с переменным успехом уже два года. Жжаргское наступление удалось приостановить, и теперь земные флоты готовились к тому, чтобы доставить жжаргам парочку неприятных сюрпризов…
«Черт возьми! Что ж это со мной? – растерянно думал Саша. – Я ведь и половины таких мудреных слов не знал… пока сюда не попал. Этические императивы… реинтеграция… и тэ дэ и тэ пэ».
Но удивление быстро проходило, сменяясь новыми мыслями, ранее совершенно несвойственными для простого парня Саши Самойлова, который мог при случае и крепко бухнуть, да и в целом не утруждал себя отвлеченными философскими размышлениями…
Всякое сложное явление бинарно по своей природе. То есть двоично, то есть несет в себе свое собственное отрицание. Не бывает света без тени, реки без берегов, магнита без северного и южного полюсов. «Где нет различий, там нет и движения». Этот мир вполне реальный, осязаемый (кстати, перенесся ли он сюда телесно? Или он сейчас валяется на кожаном диване в холле «Фуксии и Селедочки», а Русский Космический Флот, база Шестой минной, штурмовик «Валдай» ему только снятся?), – он тоже невозможен без врагов. Наверное, директор Юра не мог представить себе ничего иного. Но придумать врага – это полдела. Кто приводит в движение жжаргские корабли и флотилии? Где та сила, которой подчинено все это, даже если принять версию, что здесь представшее – не более чем сон, морок, пустая сказка? Во сне нам снится злодей, мы сражаемся с ним – то есть сами с собой? Нет. Даже будучи убиты во сне, мы просыпаемся целые и невредимые. Гибель здесь, в как бы «иллюзорном» мире, также обернется смертью в мире Клинтона, Ельцина и прочих знакомых реалий. Значит, все не так просто. Сила, которая двигает врагов… Сила врагов… Саша замер. Что-то в этом есть, какая-то зацепка… Зацепка, видимая только ему… ему одному… одному-единственному человеку, оказавшемуся способным прорваться в этот мир без страшного Игорева аппарата…
– Санька, хватит спать! Счас на атомы разложат! – проорал в самое ухо бешеный голос Рэмбо.
Так и есть. Не было печали, черти накачали. Ровная стена мин внезапно прервалась – словно кто-то выел здоровенную дыру с противоположной стороны заграждений. Все ясно – они в оптическом радиусе «дымаря». Только так, глазами, и можно обнаружить гада. Все виды поисковых излучений он экранирует напрочь. И сейчас под его прикрытием пара-тройка жжаргских тральщиков настойчиво прокладывает дорогу через минные поля…
Жжарги никогда не открывают в таких случаях огня первыми. Они тоже не дураки. Палить, будучи со всех сторон окруженным минами, один из самых быстрых способов самоубийства.
Мягкие каучуковые захваты коснулись локтей. Руки абсолютно расслаблены. Работают только пальцы.
Белый контур «Валдая», синий пояс мин… и – пустое пространство, накрытое «зонтиком» жжаргского «дымаря». Сейчас, сейчас… по внешнему контуру гоуст-поля бортовой вычислитель штурмовика определит критические точки, в одной из которых и прячется вражеский корабль… Есть! Три зеленые точки на экране… которая ж из них?..
Штурмовик закладывал петлю. С остронаправленной антенны уже ушел кодированный сигнал: через четверть часа кавторанг Ивахнов и штаб разведывательного дивизиона узнают о готовящемся прорыве минного пояса. Теперь осталось самое малое – продержаться эти самые четверть часа, потому что жжарги сейчас попытаются расправиться с дерзким наблюдателем. Да, они не откроют огня первыми, под прикрытием конуса невидимости они постараются перегруппироваться так, чтобы «Валдай» угодил под перекрестный огонь или чтобы огонь самого штурмовика расчистил тральщикам выход из минного пояса.
– Сашка, стреляй, уснул, что ли?!
Стреляй, стреляй… куда стрелять-то? И чем? Разве что лазером…
Импульс пронзил пространство, канув в иллюзорной пустоте, и тотчас же последовал ответ.
Жжаргские тральщики отличаются тихоходностью, зато отлично вооружены и забронированы по высшему классу. Плазменный заряд скользнул совсем рядом с крылом штурмовика. Жжарги никогда не отступают. Вот и сейчас – они таки ввязались в бой, подчиняясь какой-то своей, непонятной людям логике. Они стреляли, находясь в опасной близости от русских мин. Они знали, что обнаружены, что к месту прорыва сейчас двинутся главные силы Шестой дивизии в сопровождении минных транспортов заваливать минами с таким трудом протраленный участок, и тем не менее атаковали.
Михаилу вновь пришлось заложить крутой вираж. Ого! Жжарги, похоже, отбросили последнюю осторожность. Бьют, словно на полигоне. Того и гляди… Точно! Попали!
Взорвалась одна из мин, пораженная плазменным зарядом. Сейчас должно активироваться все поле, засыпая врагов ракетами с ядерными боеголовками…
Конус невидимости исчез. Одна из ракет, прорвавшись сквозь частый огонь защитных комплексов, поразила жжаргский «дымарь». Михаил громко выругался. Ибо было от чего.
Прикрытые до поры до времени тугим конусом спрессованных незримых волн, на той стороне минного пояса стояли жжаргские корабли. Много. Не меньше десятка, по тоннажу – крейсера, тяжелые мониторы прорыва и так далее. Сенсоры «Валдая» мигом зашкалило – жжаргские генераторы защитных полей работали на износ.
Между минным полем и вражескими кораблями пустота вспыхнула множественными разрывами. В атомном пламени горели противокорабельные ракеты: ни одна так и не смогла прорваться к жжаргским крейсерам. А еще мгновение спустя извергаемый вражеской эскадрой поток огня достиг еще целых мин.
Это очень походило на разминирование взрывом – когда по обычному, земному минному полю стреляет Реактивная Система Залпового Огня. Саша только не понимал, почему такой простой и эффективный способ прорыва не использовался жжаргами раньше…
Последние мины исчезли в огненном круговороте. Жжаргские крейсера тотчас дали ход. Рука Саши сама собой, помимо воли, коснулась красного поля, наискось перечеркнутого черными полосами, в самом углу нашлемного экрана. Сигнал наивысшей тревоги. Сигнал о том, что минный пояс прорван.
Набирая ход, жжаргские корабли один за другим выходили в узкий проход. Кое-какие мины еще огрызались, не все ракеты летели мимо – взрывом разворотило носовую надстройку одному из крейсеров, другому монитору снесло полбашни… Но жжарги не останавливались.
– Саня!!! Стрелять будем, ядрена вошь?!
Стрелять! Штурмовик для боя с крейсерами не предназначен… Ой, Рэмбо, ну ты даешь!..
Вираж получился таким, что гравикомпенсаторы не справились. Перегрузка получилась минимум четырехкратной, и тяжелый шлем едва не сломал Саше шею. Руки скрутило болью – но в этот момент пальцы Саши уже коснулись зеленого силуэта, обозначавшего на экране головной жжаргский крейсер.
Залп получился что надо. Лазером и лазер-ракетой. По одному и тому же месту, где броня уже была пробита прямым ракетным попаданием.
На крейсере сидели не пентюхи. Лазерный луч только-только полоснул по вывернутым крейсерским внутренностям, а автоматические гранатометы уже вышвырнули в пространство целые облака мелкой свинцовой пыли. Ракета оказалась умнее – команда на подрыв ядерной взрывчатки была отдана в самый последний момент, за миг до того, как лазер-ракету «Валдая» накрыли защитные комплексы жжаргов. Из пробоины вырвался длинный пламенный шлейф.
– Едрить их мать!!! – заорал Рэмбо.
Но тут жжаргские комендоры взяли наконец обнаглевший штурмовик в «вилку». Двигатели надсадно взвыли. У Сани вновь потемнело в глазах.
– Выпускай все, что есть! – услыхал он, когда вновь вернулась способность слышать. Рот был полон солоноватой крови.
«Валдай» справится с одиноким тральщиком, на равных сразится с двумя, выстоит против трех, но против крейсера, пусть даже с пробоиной в борту, у штурмовика шансов нет. Рэмбо закладывал чудовищные петли и восьмерки. Саша стрелял из всего, что имелось на борту.
Сегодня удача была на их стороне. Отделались опаленной броней. А вот передовому крейсеру жжаргов повезло меньше – две из четырех Саниных ракет с ядерными боеголовками прорвались-таки сквозь заградительный огонь – и тяжелый крейсер, с наполовину выжженной батарейной палубой, громадной
