Кристоф неопределенно повел плечом, и Эрнесто продолжил воодушевлено:
– Я предлагаю вот что, – он оглянулся по сторонам, словно опасаясь, посторонних ушей и заговорил тише. – Хранитель убивает всех новообращенных друидов. Не знаю, как он это чувствует, но приходит всегда очень быстро… Так вот, этот мальчишка, из-за которого мы все… так напрасно погорячились, может послужить хорошей приманкой. Ты обратишь его, как и собирался. Нософорос явится, чтобы покарать, и тут… – асиман звучно стукнул себя кулаком по ладони. – Он попадет в ловушку. Мы втроем – ты, я и Варрон прикончим его. Ты получишь ученика, клан Асиман избавится от врага, который давно намозолил всем глаза…
– А через несколько минут явятся его собратья, – усмехнулся Кристоф, – и прикончат нас.
Нет! – громко воскликнул Эрнесто, пребывающий в полном восторге от собственной изобретательности. – В том-то и дело, что не явятся! Он здесь один! Я знаю. Просто с помощью своих порталов может контролировать всю Ирландию!
Кристоф, у нас нет другого выхода. Иначе друиды перемрут от старости вместе со своими бесценными знаниями.
Колдун пристально смотрел на асимана, брызжущего слюной, и не мог решить – на самом деле маг сумасшедший, притворяется или считает самого некроманта ненормальным.
– Магия нософорос очень мощная.
– Объединив магию кадаверциан и асиман, мы справимся с ним!
«Видимо, он считает меня не умнее Дерги, ныне покойного». – подумал Кристоф. Впрочем, удивляться этому не приходилось. Наглость и презрение к остальным всегда были особенностью огненного клана.
– Когда у меня появится желание покончить жизнь самоубийством, я придумаю менее изощренный способ, чем нападение на хранителя.
Лицо Эрнесто красноречиво вытянулось. Он явно ожидал другого ответа, но попытки переубедить некроманта не оставил.
– Послушай, даже Обайфо был уничтожен объединенной силой всех кланов…
– Нософорос не Обайфо, – резко возразил Кристоф, которому стал надоедать бессмысленный разговор. – Асиман – не все кланы. А я – не идиот.
Глаза Эрнесто сузились, а губы презрительно выпятились.
– Да. Ты – трус.
– Ну, давай. Попытайся сыграть на моем самолюбии, – рассмеялся Кристоф. – Еще припугни тем, что расскажешь всем о моем паническом ужасе перед стражем.
Маг нахмурился, его ноздри гневно дрогнули, казалось, еще немного, и он начнет выдыхать дым.
– Ты вынуждаешь меня обратиться к Лудэру.
– Да хоть к Господу богу.
– Ты пожалеешь об этом. Асиманы ни к кому не приходят с предложением дружбы два раза.
– Это мне известно. Передай Варрону мое искреннее пожелание не связываться с нософоросом.
Когда Эрнесто в глубоком раздражении удалился вверх по ручью, некромант, направился к святилищу, не обращая внимания на красоту зеленой ирландской ночи. «Что может быть желаннее, – думал он. – Убить нософороса, потом меня, ослабленного дракой, и сбежать с новообращенным друидом. А затем свалить на кадаверциан нападение на дружественный клан». Колдун подошел к святилищу, остановился, счищая глину, налипшую на подошвы сапог. «И что теперь делать с Браном…? Слишком много появилось сов, охотящихся за одной мышью».
Оват сидел за круглым дубовым столом. Перед ним стояла плошка, наполненная маслом, в котором плавал фитиль с крошечным дрожащим огоньком на конце. Кристоф разглядел просторное помещение с закругленным потолком, в окна, прорезанные в камне гораздо выше человеческого роста, заглядывали ветви дубов. Возле одной из стен лежало несколько больших охапок душистой сухой травы. Конечно, здесь не было легендарной омелы. Она хранилась в другом месте, тщательно завернутая в белую ткань, чтобы тонкие стебли, выросшие «в воздухе» не соприкоснулись с эманациями земли.
Бран дремал, склонившись к столешнице. Его шерстяной плащ валялся на земляном полу, поверх него лежал чехол от серпа. Казалось, парень больше не собирается скрывать ни светлые одежды овата, ни ритуальное орудие.
– Похвально, – произнес Кристоф, глядя на прорицателя, вздрогнувшего спросонья. Зажигательное стекло взять в руки не забудь. Оно тоже, если не ошибаюсь, является одним из ваших атрибутов.
– Не забуду, – ответил тот сиплым со сна голосом. – А тебе бы не помешал иодхан моран – нагрудник справедливости. Он душит всякого, кто лжет. Почему ты не сказал, что всем вам нужна наша сила, чтобы выиграть войну? Тот, с кем я встретился до тебя, Герберт, говорил, будто вас тревожит только то, что мир лишится наших знаний.
– Герберт мертв. – Кристоф прошел мимо сердитого овата, остановился возле стены, за которой должен был находиться ход в нижнюю часть святилища. – И, если ты забыл, кадаверциан не смогут воспользоваться магией друидов. Но дело даже не в этом.
– А в чем дело?! – Бран поднялся, едва не опрокинув светильник. Его бледная физиономия покраснела от злости.
– Ты слышал, что говорил нософорос. Тебя убьют в любом случае. Но я попытаюсь, чтобы это не случилось как можно дольше.
Лицо прорицателя стало постепенно приобретать нормальный цвет. Похоже, он, как и многие ирландцы, переходил от состояния спокойствия к ярости, и наоборот, очень быстро.
– Открой мне дорогу вниз.
Оват поднялся, подошёл к стене и с силой надавил на один из камней. Тот дрогнул, медленно отодвигаясь в сторону. Б стене открылась черная дыра…
Бнизу было прохладно, сухо, пахло травами и сырой землей. Абсолютная темнота не позволяла разглядеть ничего, дальше собственной руки. Подземная часть святилища олицетворяла собой нижний предел друидического мироздания. Идеальное место для некроманта.
Колдун сел, вытянул из-под рубашки цепь с массивным деревянным крестом, снял и положил на камни. Затем написал на полу несколько символов, вспыхнувших зеленым пламенем. Размотал повязку на раненой руке, вынул из-за голенища нож и вскрыл вену.
Ленивые тяжелые капли крови упали на знак клана. Тьма в углах зашевелилась. Сгустилась, приобретая материальную форму, и вот перед некромантом уже стоит существо с длинными крыльями, коренастым телом и вытянутой мордой.
Одно из воплощений Тёмного Охотника.
Если бы Вольфгер знал, насколько Кристоф усовершенствовал формулу вызова вечно голодной потусторонней сущности, он бы, наверное, гордился учеником.
– Мне нужна вся твоя сила, – медленно произнес некромант, глядя в морду твари, и существо шагнуло вперед, впиваясь в его запястье острыми зубами.
Стараясь не обращать внимания на боль, колдун наблюдал за стремительной трансформацией. На этот раз, чтобы полностью измениться, Охотнику понадобилось всего несколько минут. Вместо крылатой твари напротив кадаверциана встал его двойник, сотканный из тьмы.
Кристоф поднял крест:
– Ты должен охранять владельца этой вещи. Темные глаза Охотника внимательно осмотрели знак клана и перевели взгляд на колдуна.
– Убей любого, кто нападет. Все жертвы – твои. Дождавшись неторопливого утвердительного кивка, колдун обошел существо, стал подниматься в святилище и только на самом верху почувствовал легкое движение за спиной.
Вран встал ему навстречу. И тут же нахмурился, тревожно потянул носом. Парень не видел потустороннюю сущность, но ощущал ее. Наконец, взгляд овата остановился на полу у ног кадаверциана.
– У тебя изменилась тень, – произнес он тусклым, ничего не выражающим голосом.
Это не было новостью для колдуна:
