[«Цзинь, Пин, Мэй». Стихи в переводе Г. Ярославцева.]
И в самом деле, господин Лю нередко со светлыми слезами вспоминал то время, когда жили они с наставником Ваном в пустынных горах и обращались мыслью своей только к высшему. Теперь же окружали его люди, посвящающие все свое время коварным интригам и погоне за богатством. Но господин Лю страшился покинуть императорский двор, потому что боялся мести всесильного Сына Неба. К тому же вынашивал Лю некий определенный план и не мог уйти ранее, чем доведет его до конца. Недаром Совершенномудрый Кун-Цзы некогда сказал о благородном человеке: «Приступая к делу, он полон осторожности и со своей любовью к построению планов добивается успеха».
Но недолго Лю пришлось сомневаться и делать свой выбор. Неспокойно было в Империи. Давно уже разбойник Ли Цзы-чен оставил крестьянский труд и поднял на смуту голодную чернь. Город за городом, провинцию за провинцией захватывала его армия, вооруженная лучше, чем гвардия самого Владыки. Небеса отвернули свой взор от последнего императора династии Мин, а значит, его дни были сочтены. Словно железный дракон, извергающий пламя, промчался по Столице. Дворцы знати были разорены, дома горели, как солома. Господин Лю не надеялся, что новый правитель сохранит ему жизнь, несмотря даже на его чудесный дар исцелителя. Говорили, что Светоч Справедливости, так именовали теперь бунтовщика Ли, принародно казнил богатых притеснителей и раздавал неимущим земли и сокровища. Поэтому господин Лю облачился в драную хламиду буддийского монаха, сбрил волосы, вымазал лицо сажей, сбросил туфли и босым побрел прочь. Он нес лишь меч и чудесные серебряные предметы, обернутые в грязную ткань, чтоб скрыть их от жадного взора грабителей. Никто не узнал его. Ему было не жаль нажитого. Напротив, с каждым шагом чувствовал он себя все спокойнее и радостнее. И Тай Ди Сянь ликовал в сознании его, будто вырвался на свободу. Но ликованию его суждено было скоро угаснуть.
Ибо, прежде чем покинуть Столицу, Лю Дэань направил свои стопы к небольшому буддийскому храму, что стоял у южной стены. Тай Ди Сянь встревожился и звал Лю немедленно уходить из города, но господин Лю непреклонно двигался к монастырю Лотосовой Сутры. Строения монастыря были объяты пламенем, но Лю не обращал на огонь внимания. Вспомним, как описывал великий У Чэн-энь пожар «Храма созерцания бодисатвы Гуаньинь». И здесь было нечто подобное:
[У Чэн-энь. «Путешествие на Запад». В обработке В. Гордеева.]
... Все вокруг полыхало, как в адской пропасти. «Страшно ли мне? – подумал Лю. – Наверное, нет. Страшнее всего будет, если годы, что я провел во дворце Императора, вынужденный лечить его глупых наложниц от капризов и похотливых чиновников от дурных болезней, пропали даром. Нет, не может быть так! Небеса всегда покровительствовали мне. Какая жалость, что этот жалкий бунтовщик, рабское отродье Ли Цзы-чен, так поспешил! Еще две недели – и Книга была бы в моих руках!»
– Лю, образумься! – Голос Тай Ди Сяня, тусклый, как гул деревянной рыбы* [Деревянная рыба (муюй) – буддийский инструмент, представляющий собой полую деревянную голову рыбы, по которой бьют колотушкой.], снова проснулся в его голове. – Это обман! Ты не найдешь в этой книге ничего, что приблизит тебя к разгадке тайн. Белый Тигр, который рассказал тебе о книге, был лишь одним из воплощений Врага! Неужели ты, просвещенный человек, познавший мудрость веков, поверил глупой сказке про «помощника Духа Утренней Звезды»? Такой должности никогда не существовало среди даосских бессмертных! Воистину говорится: каким умным ни будь, но помани сладкой лестью, и разум потеряешь!
– Благородного мужа можно обмануть, – ответил ему Лю Дэань словами Конфуция, – но сделать из него глупца нельзя. Знающий не сомневается, человечный не тревожится, смелый не боится. Я хочу сделать лишь то, что хочу, и ничего более. А потому прошу вас, почтенный Тай Ди Сянь, не препятствовать мне или даже помочь если то возможно.
Тай Ди Сянь не ответил, но Лю показалось, что он свирепо зашевелился – там, в исходной полости духа, за межбровьем, где он пребывал незваным гостем. Тем не менее он замолчал и более не произносил ни слова.
«Несомненно, в этом заключена высшая мудрость Небес, – подумал Лю. – Тай Ди Сянь не может повелевать мне, а может лишь дать силу и наставлять советами. И это определенно подтверждает то, что он не принадлежит к истинным блаженным небожителям, каким бы великим и обоготворенным себя ни считал! Шесть путей существуют в земном мире – пути небожителей, людей, асур, голодных духов, животных, ада. Несомненно, Тай Ди Сянь принадлежит к голодным духам. Ведь я смог убить Белого Тигра, а значит, Тай Ди Сянь является таким же Демоном Тьмы, как и Враг, Ди Жэнь! Кажется, я начал разгадывать твою загадку, учитель Ван! Но если Тай Ди Сянь принадлежит к голодным духам, значит, по происхождению он стоит НИЖЕ ЧЕЛОВЕКА! И я должен приказывать ему, а не он мне!..
... Господин Лю довольно уверенно двигался между горящими строениями монастыря. Ловкости ему было не занимать. Вокруг еще бегали монахи, пытаясь спасти свои пожитки. Раздетые, они с воплями и рыданиями разбрасывали тлеющий уголь и бессмысленно перетаскивали с места на место медные котлы. Но господин Лю не обращал на них внимания. Путь его лежал в библиотеку монастыря..
Она была открыта, но пожар чудесным образом еще не охватил это строение, словно волшебный колпак небесного князя Гуан-моу защищал его от огня. Лю Дэань, поспешая, вошел внутрь. Тысячи книг, упрятанные в футляры из шелка, и драгоценной кожи, и кости, и простой бумаги хранились здесь. Но господин Лю не трогал их. Он сразу же направил свой путь к ларцу из грубого камня, что стоял у северной стены. Ларец этот напоминал простой валун, и непонятно было, где у него крышка и как его можно открыть.
Однако это и было то, что искал Лю. Для него камень этот был ценнее всех сокровищ на свете. И если бы он мог бы взвалить его на спину, он взвалил бы его и побежал прочь. Но это не принесло бы ему успеха. Потому что только Знающий мог открыть ларец. А Лю Дэань и был тем Знающим.
Он не спешил. Он помнил, как важно тщательно подготовить ритуал.
Он принес жертвы, и сделал это по всем правилам, и не спешил, хотя снаружи бушевало пламя.
Затем он возложил себе на голову громоносный обруч, надел на голову даосскую шапку, взял меч в правую руку, а в левую руку – живого воробья и произнес заклинание:
– Великий Нефритовый Владыка, обитающий в Небесах! Ясный дух Великого Начала! Всемогущие духи всех восьми стран света! Помогите мне обрести себя! Обращаюсь с мольбой ко всем девяти небесам и прошу: духи Ган-дхарвы и святые из Ташасаваны! Ниспошлите мне чудесный талисман – книгу книг, сокрытую в этом ларце! Величайший и проницательнейший дух созвездия Большого Ковша! Покарайте оборотней, обуздайте нечисть, уничтожьте несметные рати демонов-злодеев! Заклинаю Вас, духи Срединных гор! Изреките Слово изначальное, Драгоценное! Пять Великих гор и восемь морей, внемлите борьбе! Свяжите руки Владыке Демонов! Да
