пациентки. Поверьте моему опыту – опыту психотерапевта.
Сыворотка правды».
* * *
Нормального бара у доктора Панкратова не было. Нормального бара с непременной водкой «Smirnoff», джином «Beefeater», а также мартини – белым и красным, армянским бренди и французским коньяком, скотч-виски, дюжиной «Vino bianco» и «Vino tinto» всяческих сортов и годов разлива, и ликера «Cuarenta у tres», и, разумеется, текилы в сплющенной бутылке. Бутылочек было несколько сотен – и все маленькие. На два глотка. Таких бутылочек, которые выдаются бесплатно в самолетах любой аэрокомпании мира (кроме родного «Аэрофлота», который, как известно, потчует своих пассажиров только «Монастырской избой» на разлив). Ну что такое маленькая бутылочка для пьющего человека? Какой-нибудь приличный алкоголик, какой-нибудь Джефф Бич, нефтяник из Уэльса, осушил бы всю коллекцию Юрия Васильевича за два часа.
Но доктор Панкратов не пил. Он коллекционировал эти маленькие бутылки. И Лека не догадывалась, какую Сокровищницу открывал сейчас перед ней добрый доктор.
– Лена... – Панкратов замялся. – Что ты предпочитаешь?
«Боже, до чего же я официален! Неужели я так и не смогу скинуть с себя эту деревянную маску?»
– Ух ты! – Лека своей непосредственностью могла растопить любую ледяную стену. – Сколько их тут! Это вы что, все в самолетах собрали?
– Нет, ну почему же? – Панкратов тут же почувствовал себя скрягой, в каждом рейсе набивающим свою авоську маленькими дармовыми бутылочками. – Конечно, я и сам много летал... Я тебе расскажу как-нибудь о других странах... Но в основном здесь – подарки. Знаешь, среди моих пациентов много богатых, уважаемых людей. Им приятно привезти мне из далекой страны какую-нибудь бутылочку, которой у меня еще нет. Разве ты не любишь получать подарки?
– Люблю. – Лека шарила глазами по полкам. – Вот это, может быть? Или это? Ой, я совсем не разбираюсь в этих напитках. Мы ведь с Демидом не пьем почти. Ну, он, бывает, заквасит маленько. А я... У вас джин-тоник есть? – вспомнила она наконец хоть что-то знакомое. – Только сладкий такой джин... Не помню, как он называется.
– Он называется «Larios», – произнес Панкратов. – Я сейчас сделаю тебе... У меня в холодильнике есть тоник хороший. Я сейчас...
Он торопливо схватил бутылочку с «Ларьосом» и ретировался на кухню. Лека осталась одна.
«Доктор немного мандражирует, – сказала себе Лека. – Он называет меня на «ты». Он хочет угостить меня выпивкой. Что это – маленькое начало большого съема? Или простое проявление дружелюбия?»
Ей хотелось верить во второе.
Лека была неглупой девочкой. Она была очень умной девочкой, несмотря на то, что мастерски умела изображать из себя полную дуру. Но на этот раз она обсчиталась по всем статьям.
Потому что прав оказался Демид.
* * *
Доктор Панкратов колдовал на кухне. Он налил в высокий фужер положенное количество джина, добавил положенное количество тоника, бросил два кубика льда. А потом достал из холодильника коричневый флакончик, сорвал с него жестяную крышку и точно отмерил в стакан два миллилитра прозрачной, почти безвкусной жидкости.
Снотворного.
Панкратов очень волновался.
* * *
– Вот, пожалуйста. – Панкратов протянул Леке фужер. – Тебе понравится. Ты садись. Вот сюда, в кресло. Пить стоя неудобно.
«Не хватало еще только, чтобы она свалилась и расквасила себе затылок».
– Спасибо. – Лека примостилась на краешке кресла и скрестила длинные свои ноги. – М-м, и вправду вкусно. А позвольте поинтересоваться, Юрий Васильевич, к чему все это? Джин в стаканчике, некоторая, я бы сказала, интимность обстановки... Это что, новая метода? Новый психологический подход?
– Да, именно так. – Доктор еле сдерживал себя от желания нетерпеливо зашагать по комнате, сцепив руки за спиной. – Я хочу, чтобы ты расслабилась, Лена. Ты очень напряжена. А нам с тобой предстоит очень важный разговор.
– О чем?
– О тебе. И о Демиде. О ваших с ним взаимоотношениях.
– Опять?!
– Не опять. Мы с тобой еще и не говорили на эту тему. Откровенно. Мелкие наши стычки с Демидом не в счет. Сегодня я попытаюсь бесстрастно, без малейшей тени эмоций проанализировать вашу ситуацию. Только факты. Только спокойный психологический анализ. Ты согласна?
– Зачем? – На лице Леки отразилось легкое недоумение.
– Потому что то, что Демид делает с тобой, тормозит твое продвижение. Продвижение по пути к душевному здоровью...
– Нет, так нечестно! – Лека вспыхнула и осушила одним глотком полстакана. – Нечестно по отношению к Демиду. Я знаю, что психотерапевт должен проводить такие беседы только в присутствии обоих партнеров. Надо позвать Демида... Ничего он со мной такого не делает. Он любит меня...
Лека почувствовала легкое головокружение. Черт, надо ложиться спать пораньше. Впрочем, какой тут сон? Одни кошмары.
– Зависимость, вот как это называется, – сказал Панкратов. – Психологическая зависимость. Даже сейчас ты не в состоянии принять собственное решение и обойтись без Демида. Ты не хочешь взваливать на себя ни малейшей ответственности. В том числе за саму себя. Ты привыкла, что все решает Демид. В принципе это могло бы быть нормальным. Но только не для тебя.
– Почему? – Леке уже начало надоедать это. – Я женщина. Мне приятно, что у меня такой мужчина – сильный и умный, что он заботится обо мне.
– Твой тип личности – совершенно иной. Ты сама – прирожденный лидер. И то, что ты полностью подчиняешься Демиду, идешь у него на поводу, нарушает природное равновесие твоего внутреннего ядра. Твоей, с позволения сказать, глубинной сущности. И это приводит в жуткий беспорядок твое сознание. Внутренний протест – вот основная причина бурь, которые бушуют в твоей душе.
– Как все просто, оказывается! – Лека прищурила глаз. – Убрать из моей жизни Демида, и все придет в порядок. Убрать человека, которого я люблю больше всего на свете, и жизнь моя станет счастливой! Извините, но это звучит как полнейшая бессмыслица. Если не сказать...
– Если не сказать точнее – злой умысел? Нет, Лена, не упрощай ситуацию. И не подозревай меня в дурных намерениях. Я нейтрален. Единственное мое желание – помочь тебе. А заодно и Демиду. Потому что, если вы перемените свои отношения, вы оба будете жить счастливее. Хочешь, я открою тебе маленький секрет? В любой психотерапии клиент никогда не прав. Он не способен сказать истину, потому что не знает собственную природу.
– То есть вы что хотите сказать? Что я сама знаю себя хуже, чем вы меня?
– Да, именно так. То, что ты знаешь о себе, – это только из области твоего сознательного. Но то, что угнетает тебя, что отравляет твою жизнь, относится к бессознательному. Это то, что ты не можешь познать сама. Это та часть твоего «Я», которая в психологии называется
