– Пойдем! – Кролик схватил его за руку и потащил к дыре.
* * *
Первые десять метров не представляли собой ничего особенного. Тоннель как тоннель. Вот только запах... Он кружил голову и едва давал вздохнуть. Сладкий запах разложения, к которому примешивалось что-то животное. Не крысиное, нет. Скорее собачье. Псиное.
– Ну? – Кролик подпрыгивал от нетерпения. – Давай, Серый, выбирай, куда дальше. Я-то знаю! Знаю! А ты сам! Догадайся! Ну?!
Сергей осмотрелся. Прямо перед ним была большая, в полный рост, дверь. Массивная овальная дверь, с круглым колесом-штурвалом, завинчивающим вход намертво. На ржавом металле были нарисованы два полустершихся знака. Первый был желтым кругом с тремя черными треугольниками внутри и буковкой «R». Сергей не знал, что это означает. Зато второй знак был ему хорошо знаком. Это был череп со скрещенными костями.
Он подошел к колесу и попытался повернуть его. Бесполезно. Ворот заржавел намертво.
«Не сюда. Понятно, что слабосильный Кролик не ходил сюда. Он слишком дохлый, чтобы повернуть эту хреновину».
– Вот! – заверещал сзади Сок, не в силах терпеть, пока тупой его товарищ разберется с дверью. – Ты чё, зенки потерял? Вот она, дыра-то!
Он сделал заячий прыжок в сторону и полез в дыру справа. Там, в стене, бетон был проломлен, словно его разворотило взрывом. Треугольное отверстие ощерилось зубами ржавой арматуры. А между ржавыми зубами застряли обрывки пестрой ткани.
Сюда Король Крыс затаскивал свою добычу. Он тащил сюда детей, и головы их стукались об этот бетон, болтаясь на перекушенных шеях и одежда их цеплялась за прутья.
– Кролик! Надо сматываться отсюда!
Кролик ненавидел, когда его называли кроликом. Но сейчас он даже не обратил на это внимания. Он уже сидел там, копошился в куче какого-то хлама. Маленький сумасшедший кролик.
Сергея потянуло к дыре. Он не хотел туда идти. Он знал, что больше всего на свете ему хочется убежать из этого чертова склепа и больше никогда не спускаться под землю. Но что-то оттуда позвало его, и ноги его сделали шаг к пролому помимо его воли. Он едва успел схватиться за острые края дыры, чтобы не нырнуть внутрь. Руки еще слушались его. Они держали его, они боролись с предавшим его телом и не пускали его туда.
Потому что он знал, что там он уже перестанет быть самим собой. Он сойдет с ума, как Сок. Он превратится в кого-нибудь другого (кролика?) просто в еду. Еду для Короля Крыс.
Он открыл глаза и увидел перстень. Их было много здесь – перстней и колец, тускло сияющих гранями драгоценных камней в свете фонарика. Перстень был надет на палец. А палец лежал на груде таких же пальцев, аккуратно отрубленных (откушенных?) и лежавших вместе с ушами, из которых Кролик с радостным визгом вынимал сережки, с запястьями, на которых еще были браслеты и нет, дальше видеть не могу.
Сергей понял, в чем были перепачканы сережки, которые Кролик вытащил на поверхность. Это была кровь.
Король Крыс был здесь. Мальчик не мог видеть его, но он услышал. Уловил его зов – беззвучный, но непреодолимый. Волна чужой зловонной воли захлестнула его и потащила внутрь, как на канате,
– Нет! – Сергей не был слабаком. Он не собирался так, без борьбы, сложить лапки и залезть в пасть этому уроду, кем бы он ни был. – Нет!!! Слышишь, ты, крыса вонючая, отцепись! Отпусти меня, сволочь!
Еще рывок. Сергей удержался. Нога его поднялась, собираясь перелезть через край, но он упер ее коленом в бетон – резко, с размаху, так что прут пропорол брючину и впился в кожу. Красное пятно поплыло, пропитывая джинсовую ткань. Боль обожгла его раскаленным стержнем до самого паха.
Боль отрезвила его. Он напряг мышцы изо всех сил и отжался от пролома, почти уже всосавшего его в себя. Он задел головой за трубу, так что в ушах зазвенело. Но эта новая боль доставила ему радость – она добавила новую частицу к его освобождению.
Куча тряпья, едва различимая в темноте за Кроликом, зашевелилась. Тряпки медленно падали и падали, потому что обитатель склепа поднимался на ноги. Наконец он выпрямился в полный рост, встал на все свои уродливые конечности. И облизнулся.
Сергей завизжал. Он никогда не мог представить, что наяву может существовать такое. Король Крыс. Он выглядел как...
– А-а-а!!! – Сергей рванулся, оторвался, отлепился от бетона. Король Крыс был занят. Он разрывал на части Кролика. Он расчленял его с мастерством лучшего мясника. Кролик лишь тонко взвизгивал, когда кинжальные зубы впивались и рвали его плоть. Руки его еще тянулись к заветным побрякушкам, но они уже не принадлежали хозяину.
А обезумевший мальчишка Сергей полз к выходу, оставляя свою кровь на острых камнях.
Король Крыс отпустил его. Потому что он хотел встретиться с другим.
Глава 3
– Демид Петрович, к вам пришли!
– А, что еще? – Дема оторвал прищуренный глаз от микроскопа. Не любил он, когда его отвлекали.
– Мужчина пришел к вам, говорю. Очень солидный такой. На военного похож.
Мария Митрофановна, кандидат биологических наук, старший преподаватель, развела руками, показывая, каким, по ее мнению, должен быть солидный мужчина, да еще похожий на военного. Судя по размаху рук, в мужчине было росту метра два с лишком, а объемом он превосходил бегемота. Учитывая предпенсионный возраст Марии Митрофановны, интерес ее к мужчинам еще оставался немалым.
Мужчина оказался совершенно не таким. Крепкого сложения, в самом деле. Но среднего роста. И очень средней внешности. Если не считать глаз.
Глаза были умными. Не въедливыми, царапающими всезнанием, не умудренно-усталыми, а просто спокойными и умными. Такие глаза могли принадлежать человеку, которого Демид относил к редко встречающейся категории «не мудак».
И костюм. Очень хороший костюм. Сам Дема не носил пиджаков, но он вполне мог оценить это произведение искусства из серой тонкой шерсти: безусловно, ручной работы, что-то неоклассическое, скорее всего голландское – сшитое с безукоризненным изяществом и придающее своему хозяину вид аристократа.
Или секретного агента.
– Коробов, Демид Петрович? – Мужчина привстал, и даже слегка наклонил голову, и даже слегка улыбнулся. Словом, сама учтивость. Но вот манера начинать с фамилии...
– Он самый. Чем обязан, товарищ подполковник?
– Майор. – Мужчина усмехнулся. – Всего лишь майор. Запаса.
– Вот про запас – вы зря. – Умел быть Дема назойливым, даже противным. – Вы, товарищ майор, еще при исполнении. А подполковника вы еще получите, и даже полковника. А может быть, и выше пойдете. Если коллеги не сожрут.
