честно.
– Не стащил, а взял, - сказал я. - Ты сам разрешил мне взять их.
– Я? Разрешил?! Не может такого быть! - Он стукнул себя кулаком по лбу. - Наверное, я был очень пьяный.
– Наверное. Думаешь, я один бываю очень пьяный?
– Ну, и где сейчас эти марки?
– Чего ты привязался к этим несчастным маркам? Использовал я их. Приклеил на конверт. Он на кухне лежит.
– Приклеил?! - заорал Эмилио. - Ты что, лизал их? Языком?!
– Не ори, - я сделал страдальческую гримасу. - А чем я еще мог лизать их, если не языком? Чем еще можно лизать марки?
– Боже мой!… Боже, почему ты дал мне брата-идиота?!! - Эмилио понесся на кухню и вернулся через две секунды с моим конвертом. Глаза у него совершенно вылезли из орбит от изумления.
– Глаза заправь на место, - сказал я. - А то линзы свалятся. Ты объяснишь что-нибудь, черт подери?
Эмилио захохотал. Он рухнул на стул, и сидел, и истерически, до слез, хохотал, держа перед собой конверт. Марки отклеились от конверта и медленно спикировали на пол.
– Плохой клей, - отметил я. - Не держит ни черта. Я, когда еще приклеивал их, обратил на это внимание.
– Там вообще не было клея, - сказал Эмилио. Он все-таки дохохотался, и контактные линзы его сползли от слез куда-то на шеки. Теперь он достал свои специальные баночки и мочил линзы в растворе.
– А что же там было?
– ЛСД.[ ЛСД - синтетический наркотик е галлюциногенным действием.] Знаешь, что это такое?
– Слыхал. Знаешь, кто ты, Эмилио? Ты - наркоман проклятый! Загонишь меня когда-нибудь в могилу.
– Ты что, обе сразу лизнул?
– Да.
– Тогда понятно. - Эмилио прилепил-таки линзы к своим глазам и теперь усиленно моргал. Глаза у него были красные, как у кролика. - Двойную дозу ЛСД, значит, ты принял. Неудивительно, что ты путешествовал в шестнадцатый век. Мог и вообще копыта отбросить.
– Я на самом деле был там, в шестнадцатом веке. Только вот ты, со своим ЛСД, все испортил. Я потерял сознание и попал в Дом инквизиции на два часа раньше, чем планировалось. Меня чуть не убили из-за этого.
– Слушай, хватит, а? - Эмилио встал, и подошел ко мне, и нависал сейчас надо мной острым своим клювом. - Я же тебе объясняю: все это были гал-лю-ци-нации!!! Понимаешь? От ЛСД еще и не так улететь можно. Я, например, один раз на динозавров охотился. Что там шестнадцатый век?…
– А где же я был тогда все эти сутки? И нож откуда этот метательный?
– Откуда я знаю, где ты шлялся? Крыша у тебя съехала, ну ты и пошел гулять куда-то - в полной отключке. Так бывает. Куролесил где-то. Физиономия вся в царапинах. Надеюсь, ты не прирезал никого на самом деле.
– А домой я как попал? Обратно на кухню?
– Думаю, так же, как и мы, - через окно. Я вчера утром обнаружил, что марок нет, и сразу ломанул к тебе. Отмахал сто километров за полчаса. Несся, как ветер. Приезжаю - а тут подружка твоя стоит у двери. Цзян. Девчонка изумительная, кстати. Говорит, что ты не открываешь. И на работе не появился. Ну, думаю, все, труба. Найдем сейчас труп в квартире. Я говорю: «Цзян, у тебя ключ есть?» Она: «Нет. Я залезу через окно, оно открыто». И что ты думаешь? Влетела на третий этаж, как кошка. Я обалдел прямо. Как это у нее так получается?
– Она мастер спорта.
– Вот. Открыла мне дверь изнутри. Тебя нет. Я - в трансе. Все, думаю, подставил братишку. Принял братишка дозу и улетел через форточку.
– Вы здесь ночевали?
– Она ночевала, тебя ждала. А я домой ездил. Сегодня вернулся, за час до твоего прибытия. Она, чувствуется, тебя любит очень. Такая девчонка замечательная! И умница, и красивая. И фигурка такая… м-м-м! Редкое сочетание. Повезло тебе.
– Повезло…
– Ты, это… Живешь с ней?
– Нет. Мы просто друзья.
– Как?! - Эмилио не поверил. - Она что, не соглашается?
– Она соглашается. А я - нет.
– Que va![ Да ну!
– Она - девочка. Не делала этого еще никогда.
– Ну и что? Это дело поправимое.
– Отвяжись, - буркнул я. - Дай спокойно умереть в своей постели.
И повернулся к стене.
Часть четвертая: ДЬЯВОЛ ПРОСЫПАЕТСЯ
1
Итак. Так. Дайте мне сосредоточиться.
Я обещал вам рассказать о Дне Дьявола и о том, что случилось в этот день на самом деле. А сам все время рассказываю о чем-то другом: о «Дне, когда я встретил Девушку», о «Дне, когда я устроился на работу в Парк Чудес», о «Дне, когда Анютка подралась с Элизой», о «Дне, когда меня закинуло в Дом инквизиции».
Все это было необходимо. Потому что события не случаются просто так в нашей жизни. Они ведут нас как ступеньки - может быть, вверх, а может быть, и вниз. И вот ты стоишь на этой лестнице, и окидываешь взглядом все те ступени, что прошел в жизни своей, и думаешь: все это было не случайно. Все это ты прошел. Ты шел по этой лестнице - то летел, как на крыльях, то оступался, то проваливался на древних ступенях, что сгнили за столетия долгого своего существования. Ты карабкался вверх и вниз, ты был мучим жаждой и голодом, ты ругался и скрипел зубами, и временами тебе хотелось спрыгнуть к чертям с этой лестницы, чтобы наконец обрести покой. Вечный покой.
И вот ты добрался. Ты стоишь на ступени. На той желанной ступени, которая еще недавно казалась тебе недосягаемой целью. Ты можешь на минуту перевести дыхание, подумать о том, что было, и что было в этом хорошего и плохого. А что ждет тебя дальше?
Та же лестница. Порою хочется, чтобы кончилась она поскорее, эта утомительная escalera.[ Лестница
Никому не хочется думать о смерти. Но порою все же приходится заглядывать ей в глаза. Как глянул я в глаза смерти в тот день - День Дьявола. В глаза своей собственной смерти. И в глаза смерти многих других людей.
Мне повезло. Я выжил. Не всем так повезло. Я мог бы назвать этот день «Днем сломанных лестниц».