Я умираю!!! Ты наказала меня, справедливая Госпожа Дум! Сейчас я сгорю, и нечестивый прах мой будет развеян ветром! О, как мне больно!!!»
Я почесал голую закопченную ягодицу и бросился куда глаза глядят. А глядели они в поле, рядом с которым стоял наш сарай. Стражники разбегались передо мной как куры - с испуганным кудахтаньем. Вальдес не преследовал меня. Главным его оружием были вытягивающиеся руки, но попробуй схвати такой горячий пирожок, каким сейчас был я.
Я орал как оглашенный и несся по полю огромным живым факелом, поджигая траву на своем пути. Пожалуй, ассоциация каскадеров могла бы присудить мне за это особый приз. Горящий голый человек - это что-то новенькое. Жаль, что ни у кого из присутствующих не было видеокамеры. Это стоило заснять.
На краю поля, у самой кромки леса, стоял большой аккуратно сметанный стог. К нему-то я и направился. Ударился в него с размаху, и он сразу же вспыхнул, словно только и ждал этого. Я метнулся вбок и оказался сзади стога. Надеюсь, у меня все получилось так, как нужно. Те, кто наблюдал зрелище из деревни, видели только сноп яркого пламени, поднимающегося до самого неба. Я выпал из их поля зрения.
Неплохо. Только вот что мне делать дальше? По логике вещей, мне нужно было нырнуть в лес и затаиться там. Но для этого существовали два препятствия. Во-первых, я продолжал гореть, словно облитый бензином, и мог подпалить лес к чертовой матери. Во-вторых, я вовсе не был уверен в безопасности этого леса. Я хорошо помнил, как недавно меня чуть не разорвали на части мясоверты. Эта рощица была светлее, чем порченый лес, доброжелательнее с виду, но я не доверял ей. По-моему, она притворялась, заманивала меня внутрь себя, чтобы как следует мной пообедать. Стог полыхал, заслоняя меня своим пламенем. У меня было время подумать. Я решил начать с собственного огня.
«Эй, ты, огонь, ну-ка погас, в натуре!» - приказал я, для верности слегка растопырив пальцы. Огонь и не «думал уменьшаться. Я обратился к огню строго - не помогло. Ласково - без толку. Обматерил его по-русски, по-испански, по-английски и на местном диалекте -огонь продолжал полыхать как ни в чем не бывало.
Да, дела… Я грустно вздохнул - что ж мне, так и гореть синим пламенем всю жизнь? Жаль, что я не газовая плита. Повернул ручку, и все в порядке. Я представил себе старенькую кухонную плиту, что стояла дома у моей мамы. Такая белая, эмалированная, с четырьмя черными ручками для горелок и одной коричневой - для духовки. Мысленно я дотронулся до самой левой ручки.
Пламя на моей левой ноге исчезло.
Боясь дышать, чтоб не спугнуть удачу, я закрыл глаза и медленно повернул все ручки одну за другой. И даже перекрыл газовый кран - для надежности.
И тут же на меня пахнуло нестерпимым жаром. Я с воплем отпрянул в сторону и открыл глаза. Сам я уже не горел, зато полыхающий стог начал припекать меня, как жаровня - кусок мяса. Мой собственный огонь больше не защищал меня от огня чужого. Прыгая как заяц по островкам травы, сохранившимся на тлеющем дерне, я помчался к лесу.
Стог между тем догорал. Небольшое поле, окруженное лесом, было совершенно открыто взгляду из деревни. Мне некуда было спрятаться при всем желании - разве что закопаться в землю. Я перекрестился как умел (интересно, действовало ли это в Кларвельте?) и сделал свой первый шаг на траву леса.
Два десятка шагов… Две сотни… Как ни странно, никаких явных признаков опасности. Может быть, местные мутанты отсыпаются утром после удачной ночной охоты? Жутковатое место, конечно… Деревья с идеально гладкими стволами без коры - на высоте двух человеческих ростов начинаются кроны, смыкающиеся между собой, поэтому солнечные лучи слабо проникают сюда, вниз, и трава на земле почти не растет. Ей не хватает света. Голая мягкая почва пружинит под ногами. Вся жизнь леса - где-то там, вверху. Птицы не поют - вместо этого в листве хруст и подозрительное голодное чмоканье. Металлическое вжиканье, словно кто-то точит нож. «Точат ножи булатные, хотят меня зарезати»…
А чего еще ждать? Чужой мир, чужая природа. Я попытался представить существо, издающее такое ножевое вжиканье. Представил… Фантазия у меня работала хорошо - пожалуй, даже слишком хорошо. Зеленая гладкая шкура, сливающаяся с цветом листьев. Какой личины эта тварь? Ну, предположим, как леопард - меньше просто неинтересно. Крылья? Обойдется без крыльев. Длинный гибкий хвост с ядовитым жалом на конце - как у мантикоры из компьютерной игры «Герои». Герой, естественно, - я. Дальше - кошачья голова. Нет, почему кошачья? Это уже стереотип. Голова будет безобразная, бородавчатая, покрытая крупной чешуей. Не совсем крокодилья - скорее башка старого болотного дракона с единственным сохранившимся глазом - мутным и желтым. Здорово! И зубы, конечно. Какие зубы могут издавать такое скрежетание? Металлические. Железные зубы. Бррр… Дурное воображение у тебя, Мигель Иванович…
Тварь тяжело спрыгнула с дерева, пружинисто встав сразу на все четыре когтистые лапы. Длинный раздвоенный язык темно-синюшного цвета облизал морду - безобразную, чешуйчатую. Единственный глаз следил за мной неотрывно, а членистый белый скорпионий хвост с крючковатым жалом на конце покачивался высоко в воздухе. Единственное, что не соответствовало моей фантазии, - оскаленные зубы не были железными. Впрочем, это ничуть не уменьшало их десятисантиметрового, желтого, лезвийно-острого и опасного колорита.
Вот напридумывал на свою голову, идиот! Лучше бы вообразил пару симпатичных мирных кроликов. Я медленно пятился назад, а тварь двигалась ко мне неспешной жабьей рысью, изгибаясь всем телом, как варан. Некогда мне было думать, каким образом произошло совпадение моего воображения и реальности. Не нужно было спасаться. Я поглядел на деревья. Бесполезно - легче залезть на телеграфный столб, чем на такой гладкий ствол. Хоть бы палка какая на земле валялась, хоть бы булыжник - засадить гадине в глаз.
Пусто, чисто - подметено, как после коммунистического субботника.
Монстр в несколько прыжков преодолел оставшееся между нами расстояние. Если бы он цапнул меня своими зубастыми челюстями, тут бы и пришел мне конец. Но, очевидно, у этого ящеро-скорпиона были свои особенности национальной охоты. Задняя часть его подалась вверх и вперед, заставив короткие задние ножки оторваться от земли, хвост мелькнул над его головой и понесся прямо мне в лицо.
Я метнулся в сторону и чудом избежал удара жалом. Чудовище заметалось, на мгновение потеряв ориентацию. Наверное, оно не очень хорошо видело единственным глазом. Я бросился за дерево, и чудище сразу же повернулось головой ко мне. Слышало оно, судя по всему, неплохо.
Я настолько перепугался, что даже начал с испугу что-то соображать. Я вспомнил, что могу гореть! Может быть, это отпугнет тварь? Проблема состояла в том, что мне никак не удавалось заняться огнем. Вроде бы я делал все правильно - чиркал спичкой, подносил ее к металлическому кружку горелки, поворачивал ручку плиты… И все же не загорался. Все эти мысленные манипуляции я выполнял на бегу - носился между деревьями, уворачиваясь от атак скорпионьего жала. Тварь была довольно медлительна, но я уже совершенно выбился из сил. В конце концов я умудрился прорваться у самого бока зверя и понесся что есть сил в глубь леса. Я рассчитывал отбежать от него на некоторое расстояние. Я хотел получить время, чтобы слегка отдышаться и сделать все как следует.
Зверюга заревела и бросилась за мной. Топот ее лап был слышен все дальше и дальше. Через полсотни шагов я получил достаточную фору, чтобы остановиться. И тут меня ждал неприятный сюрприз. Едва я перевел дыхале, как из-за деревьев, перебирая по гладкой земле лапами и подруливая хвостом, вылетел еще один зверь той же породы - может быть, чуть поменьше габаритами, но не менее опасный.
Я уже снова тыкал спичкой в конфорку… И вдруг до меня дошло - я забыл включить газовый кран! Не выпуская из правой руки спичку, левой я потянулся к крану. Оба зверя уже настигли меня и остановились на мгновение, едва не касаясь моего тела своими мордами. Они жадно облизывались. Наверное, от меня, подкопченного, вкусно пахло. Бежать теперь мне было просто
