инкрустацией - пожалуй, слишком шикарный и дорогой для стражника. Но меня мало волновало, как я выгляжу. Некому теперь было на меня смотреть.
Еще я умудрился изготовить шину для сломанной левой руки и крепко забинтовал предплечье в лубок. Я даже нашел чью-то чисто застеленную кровать и попытался поспать пару часов, но в голову мне лезли такие кошмары, что встал я еще более разбитый.
Излишне говорить, что живых людей в деревне не было. Бегали только полтора десятка лесных монстров, опустив носы к земле. Вынюхивали, не остался ли случайно здесь кто-то в живых. На улицах я не раз натыкался на трупы - вернее, на то, что от них осталось. Останки, не доеденные лесными мутантами, теперь быстро погребались и закапывались в землю черными блестящими существами, похожими на жуков-навозников размером с крысу.
Кларвельт спешил хоронить своих мертвецов. Спешил избавиться от памяти о людях, что населяли его многие сотни лет и исчезли в одночасье. Людей в Кларвельте больше не осталось.
Ночью я все же поспал, устроившись прямо на траве у обочины дороги. Звери шныряли вокруг, но никто из них не тронул меня. Впрочем, я и не сомневался, что меня не должны трогать.
Я добрался до города только к следующему полудню. Я не узнал город. То, что не сгорело при пожаре, устроенном мной, теперь разрушалось на глазах. Работой по разборке домов занимались удивительные существа, с виду явно насекомого происхождения. Этакие муравьи двухметровой длины. Они шустро растаскивали строения на бревна и камни. Муравьи не были похожи на лесных хищников. Выглядели они мирно и деловито. Это было что-то новое.
Похоже, что Светлый Мир передумал умирать. Он возрождался - только в новом качестве.
Я хотел побеседовать обо всех этих удивительных метаморфозах с тем, кто только и мог быть главным их режиссером. С Госпожой Дум. Я шел к ней.
Демид говорил мне, что место, где обитала Клементина Шварценберг, представляло собой прекрасный замок снаружи и убогую темную келью - внутри. Демид ошибся. Когда я открыл дверь Дворца Дум и вошел внутрь, я оказался в месте настолько прекрасном, что самый роскошный дворец Среднего Мира показался бы рядом с ним дешевыми меблированными комнатами. Только все это великолепие не выглядело искусственным, созданным руками человека. Казалось, что сама природа вырастила малахитовые скалы-стены и колонны-сталагмиты из кварца, расставила вместо ваз огромные друзы из драгоценных топазов и изумрудов. Потолка сверху не было, и изумительно синее небо отражалось в кристальной воде, стекающей по нефритовым горкам. Яркая зелень лиан, красные и синие пятна цветов, источающих благоухание…
Сам воздух этого места приносил исцеление. Я шел по лабиринту и с каждым шагом чувствовал, как живительная сила растекается по моему телу. Тихая музыка звучала вокруг. Кто создавал ее? Может быть, цветы-колокольчики? Или так волшебно пели красивые птицы, сидящие на ветвях? Я поднимался по широким ступеням из гранита, я проходил через арки, оплетенные лозами плодоносящего винограда. Передо мной бежала белая кошка, показывая мне дорогу.
Госпожа Дум сидела на троне, образованном изогнутыми и отполированными толстыми ветвями старого дерева. Два павлина обмахивали ее хвостами. В руке Госпожа держала серебряный кубок. Холодная улыбка застыла на ее прекрасном лице. Самом красивом лице, когда- либо виденном мной. Таком знакомом лице…
– Привет, Мигель, - сказала Госпожа. - Ты задержался. Я давно жду тебя.
– Привет, Лурдес. - Я чувствовал себя вонючим оборванцем, по ошибке попавшим в рай. - Славненько у тебя тут. Как делишки? На родину не тянет?
– Ты не удивлен? Ты уже догадался, что Госпожа Дум - это я?
– Догадался… - проворчал я. - Поздно до меня это дошло, к сожалению. Только после того, как ты убила всех, кто пришел сюда со мной. Ты - не Госпожа Дум, Лурдес. В этом мире не осталось больше никого, кто мог думать. Теперь ты - Госпожа Мертвых. Ты убила всех людей в этом мире, Лурдес. Зачем?
– Вальдес испоганил этот мир. Испортил его так, что не имеет смысла что-то исправлять. Я создаю новый мир на руинах старого. Тебе нравится, любимый мой?
– Люди… Я спросил про людей. Зачем ты заставила всех своих людей убить друг друга?
– Это были не мои люди. Это люди старой маразматички Клементины. Она любила их… А для меня они были не больше чем говорящие куклы. Согласись, они вызывали раздражение своей непроходимой глупостью и жадностью.
– А куда делась Клементина Шварценберг?
– Ее убил Вальдес. - Лурдес отхлебнула напиток из бокала. - Я тут ни при чем, Мигель. Все сделал чертов инквизитор. Он нашел ее старый дневник - Книгу Сокровенных Мыслей. Он вычитал оттуда заклинание - как можно заменить создателя тонкого мира. Заменить против его воли и передать мир в управление другому. Бедная древняя Клементина… Она стала совсем тупой под конец жизни. Она даже не помнила, что у нее под кроватью валяются такие важные книги. Она только дрыхла, портила воздух и пускала слюни.
– Почему же Вальдес не забрал этот мир себе? Сам не стал его господином?
– Он не подходил для этого. Для того чтобы стать Господином или Госпожой, нужно иметь телепатические способности. Только телепат может контролировать мысли и действия созданных им существ.
– Тогда он нашел тебя…
– Он нашел меня в Среднем Мире. Он никогда не казался мне добрым, как бы ни пытался это изобразить. С самого начала я знала, что он - жестокий и хитрый ублюдок. Но я подыграла ему. Я сказала ему, что я - телепат и что я согласна помочь ему.
– Он хотел, чтобы ты, став Госпожой, добровольно свернула этот мир?
– Да. Разумеется. Только я хотела совсем другого. Как видишь, получилось по-моему.
– Как ты умудрилась обмануть его?
– Это было несложно. Вальдес был, в сущности, простаком. Его примитивные интриги можно было разгадать с полуслова. Он тупо верил в свое могущество и полный контроль надо мной. К тому же он был дико необразованным…
– А ты что, образованная? Ты даже в университете толком не училась…
– Я получила великолепное образование, Мигель! - Брови Лурдес сердито сдвинулись. - Ты по-прежнему считаешь меня шлюхой, не пригодной ни к чему, кроме лесбийского секса? Я много работала. За год я изучила курс лингвистики, который обычные студенты проходят за пять лет. Я очень талантливый лингвист, милый мой Мигель.
– Какое отношение имеет лингвистика ко всей этой истории?
– Самое прямое. Еще там, в Барселоне, Вальдес дал мне несколько книг. Он не знал, что это такое. Он не мог их прочитать. Они были написаны на смеси латыни и старого арабского. Немножко - на старонемецких диалектах. Я прочитала их. Когда я пришла в этот мир, я уже знала, что мне делать.
– Это были манускрипты Клементины Шварценберг?
– Да. Я оказалась способнее старой, выжившей из ума магички. Я расшифровала вербальные формулы древних заклинаний и поняла их закономерности. Уже здесь я смогла составить новые, более могущественные формулы. Теперь я могу построить мир, равного которому никогда не было и не будет. Мир, который будет действительно Светлым.
– Ты создашь других людей?
– Людей?! - воскликнула Лурдес, и гримаса отвращения появилась на ее
