какими съедобными они бы ни казались, и также нельзя омывать руки и лицо в воде моря, ибо океан Апсу - это царство многомудрого Эйя, а соленая вода - кровь его. Это знает любой, обитающий в мире. Знает с самого рождения.
– В нашей части мира мы свободно плаваем по морям и океанам, - сказал Игорь. - Конечно, наши боги время от времени насылают бури и ураганы и топят разнообразные «титаники», но это не повод, чтобы совсем отказаться от мореплавания. Соленую воду мы, само собой, тоже не пьем, но вот рыбу пожираем безо всякого стеснения…
– В вашем мире тоже есть места, закрытые от вас богами, - перебил его ассириец. - Это то, что вы называете Слепыми землями. Ваши Слепые земли - это наши острова. Ваша населенная земля - это наш океан Апсу. Большая часть мира закрыта от нас так же, как закрыты для вас слепуны. Не думай, что если человек видит океанскую воду, то может войти в нее. Любой обитатель острова точно так же не может переступить границу острова, как житель ваших земель - пройти сквозь границу слепуна.
– А ты можешь?
– Я могу. Единственный из живущих.
– Единственный? А как же я? Я ведь тоже могу…
– Ты - это и есть я. Великая Иштар поведала мне. Она сказала мне: «Найди себя самого, живущего в царстве Эйя, и забери с собой, и введи в Обитаемый мир, и сможешь разрешить тогда тайну создания Цветка».
– Какого цветка?
– Ты спрашиваешь слишком много, - сурово сказал Иштархаддон. - Да будет тебе известно, что, вступив в чужую страну, иноземец первым делом должен принести жертвы богам местной страны, дабы заслужить их благосклонность. Если он не сделает это быстро, то сам может быть принесен в жертву. А посему не будем медлить.
Медлить дальше становилось уже невыносимым. Они покинули российскую зиму и попали в горячее ассирийское лето. Солнце припекало безо всякой жалости - Игорь снял уже и шапку, и теплую куртку и все же исходил потом под свитером, рубашка его прилипла к телу. Интересно, что носят эти ассирийцы? Шорты, конечно, здесь не выпросишь, но что-нибудь вроде греческой туники и сандалий его вполне бы устроило.
Густые высокие кусты тамариска разрослись у подножия скал, облепили их живой изгородью. Иштархаддон подошел к ним, раздвинул ветви руками и нырнул вглубь. Игорь последовал за ним и обнаружил тропинку, ведущую меж кустов к большому отверстию в камнях. Хадди, не оглядываясь, полез в эту дыру. Игорь наклонил голову и сморщил нос, вглядываясь в темноту пещеры. Из входа отчетливо тянуло трупной вонью.
– Эй, Хадди, - крикнул он, -что там у вас? Холодильник испортился? Мне тоже лезть, да?
Хадди молчал.
Игорь передернулся и полез в дыру. Узкий проход вел его в кромешной темноте метров десять, постоянно сворачивая вправо. Игорь понял, что идет в правильном направлении, - отсветы огня тускло замерцали впереди, да и тошнотворный запах становился все сильнее.
Просторный грот открылся его глазам. Иштархаддон сбросил с себя серое пальто, оставшись в ассирийской одежде, и нацепил на подбородок длинную прямоугольную бороду. Потом он достал гребень, распустил хвост, в который были собраны его длинные волосы, расчесал их костяным гребнем так, что они легли волнами на уши и закрыли тесемки, которыми крепилась борода. Водрузил на голову высокий серый колпак с закругленным верхом.
– Раздевайся, - коротко бросил он Игорю. Игорь озирался с отвращением и даже страхом. Семь плошек с жиром ярко освещали пещеру, и то, что видел Игорь, очень ему не нравилось. На стене был высечен рельеф все той же Иштар, и стена эта была обильно перепачкана кровью - старой, почерневшей, кое-где подернутой пятнами плесени. В углу лежала кучка отрезанных человеческих голов - местами высохших, местами гниющих откровенно и омерзительно. Почти все головы были женскими. Запах, само собой, стоял как в мертвецкой. Игоря затошнило. Он зажал нос рукой.
– Здесь воняет, да, - согласился Иштархаддон. - Извини, я забыл открыть ветряную заслонку. Я привык и так. И ты тоже скоро привыкнешь.
Он протянул руку вверх, вынул из стены камень, язычки пламени дружно вздрогнули и потянулись к образовавшемуся отверстию. Из коридора потянуло свежим воздухом - теплым, с запахом моря. Дышать стало легче.
– Ну ладно, - милостиво сказал ассириец, - разрешаю тебе переодеться после того, как ты принесешь жертву. А то ты можешь с непривычки залить новую одежду кровью, и она будет выглядеть неопрятно. Ты когда-нибудь приносил жертвы своим богам?
– Нашим богам давно уже не приносят жертвы.
– Чем же они питаются, ваши боги? - Неподдельное изумление прозвучало в голосе Хадди.
– Не знаю… Я как-то не интересовался… Это что, обязательно - проливать кровь? Нельзя как-нибудь без этого обойтись?
– Боги для того и создали людей, чтобы люди кормили их жертвами, - уверенно произнес Иштархаддон. - За это боги помогают своим людям и дают им покровительство в войнах с людьми других богов. Конечно, можно принести жертву зерном или даже воздушную жертву. Но ведь ты не бедняк, Игар. Теперь ты - мой брат, а я - Благородный, стоящий очень высоко среди авелу. И тебе, брату моему, пристало приносить только кровавые жертвы. Если великая Иштар увидит, что ты принес ей первую свою жертву без крови, то она рассердится и отвернется от тебя, как от никчемного раба.
– И кого же я должен убить? - дрожащим голосом спросил Игорь.
– Вот. - Хадди развязал свой мешок, и Игорь наконец-то увидел, что трепыхалось там. Ворона. Несчастная ворона со сломанными лапами, крыльями, из которых были вырваны маховые перья, и с завязанным клювом - чтоб не каркала громко. Полуживая, полузадохшаяся ворона, измазанная в собственном помете, слабо билась в руках Иштархаддона и пыталась клюнуть его.
– Хорошая птица, - довольно сказал Хадди. - Конечно, лучше бы отдать госпоже Иштар овцу, или рабыню, или даже молодого львенка, но это мы сделаем уже потом. Для первой твоей жертвы хватит и этой птицы. К тому же она черная, а это вшестеро увеличивает её жертвенную ценность. Пожалуй, она может быть приравнена к половине серой овцы.
– Где ты взял эту ворону? - Игорь удивился настолько, что даже забыл о своем отвращении.
– Поймал. Поймал сегодня в вашей стране. Сбил её камнем с дерева. Я очень метко кидаю камни.
– Я не об этом говорю! Сюда-то ты как её протащил? Ты же знаешь, что никто, кроме нас с тобой, не может проходить через границу слепуна!
– Но она же не человек…
– - Ну и что? Она - живое существо. Птицы не могут пересечь границу острова-слепуна, как и все существа, что живут по обе её стороны. Разве это не так?
– Действительно… - Иштархаддон озадаченно попытался почесать подбородок, забыв, что поверх него прицеплена борода, и в результате свез бороду набок. - Откуда мне знать, как я принес сюда эту птицу? Я сделал это, и значит, на то есть позволение свыше. Я много раз приносил жертвенных животных и птиц из вашего мира, - сказал он, справившись наконец с водворением своей бородищи на место. - Это очень удобно и выгодно - в Ашшуре живые твари для жертв стоят очень дорого, особенно черные. А в вашей стране они бегают прямо по земле, летают в небесах и никому не принадлежат! Они сами по себе, они ничьи! Это невероятно!
– А что, в вашей стране нет ничьих птиц и зверей? - с подозрением спросил Игорь.
– Птиц нет совсем. Я знаю о птицах только по изображениям и книгам. Звери есть, их выращивают, чтобы съесть или принести в жертву или чтобы взять их шкуру, кожу и кости
