разучился?
– Да промахнулся, родимец, век себе не прощу… Не хотел ведь главного-то, Ахметку, случайно вышло.
– Да и черт-то бы с ним, с Ахметкой, – досадливо промолвил Аксен. – Ты б того, кого нужно… Язм, дурень, думал – может, и завалило. Нет, только одно тело нашли – Ахметку. А ты чего сбег-то? Видал кто?
– Слуга один. Седобородый. Видел, как я с самострелом с дерева слазил.
– Так ты б и его…
– Не успел, батюшка! Уже все к дому бежали… А вражины наши на фелюку только что сели.
– На какую еще фелюку? – Боярский сын вздрогнул.
– На рыбацкую. Солнце на носу нарисовано.
– Солнце, говоришь… Ну вылезай оттуда. Кроме старика-слуги, никто тебя не видел?
– Никто, батюшка.
Галеры появились внезапно. Вынырнули из-за мыса, словно волки, сначала шли параллельным курсом, а потом начали зажимать в клещи фелюку с нарисованным на носу солнцем.
– Кажется, влипли, – сумрачно усмехнулся Иван и едва успел отшатнуться от впившейся в борт стрелы. Обернулся к грекам: – Мы можем уйти?
– Вряд ли, – синхронно покачали головой те.
– Хотя… – Один из братьев, Калликий, кинул взгляд на высящиеся на берегу горы. – Попробуем пройти… А ну, Аристид…
Фелюка чуть не перевернулась, резко сменив галс, и быстро пошла к берегу.
– Уходят! – стоя на помосте галеры, заволновался Аксен. – Артак, скажи кормщику, пусть гребут быстрее.
– Он и без меня знает, – усмехнулся десятник.
Обе галеры вспенили волну веслами. Замелькали в воздухе бичи подкомитов, ожигая спины несчастной шиурмы.
Суда шли за фелюкой до последнего, до той поры, когда стали хорошо видны подводные камни.
– Все, – махнул рукой кормчий. – Дальше не пойдем. Дальше – гибель.
– Да и в самом деле, – усмехнулся десятник Артак. – Далась тебе эта фелюка! Тоже мне богатство – рыбачий улов.
– Там мои враги, – глухо отозвался Аксен. – И они должны умереть… Впрочем…
Красивое злое лицо его вдруг озарила улыбка.
– Все ж таки есть на свете Бог! – радостно закричал он, увидев, как солнечноглазая фелюка на полном ходу налетела на камни. Страшный удар был хорошо слышен здесь, на помосте галеры. Затрещав, суденышко перевернулось, махнув на прощание белым лоскутом поникшего паруса.
– Они не могут выбраться? – обернулся к комиту Аксен.
– Если только станут птицами, – кивнув на отвесные скалы, с хохотом отозвался тот.
– Нет, все-таки я должен убедиться, – хмуро отозвался Аксен. – Вели гребцам…
Стоя на носовой палубе вместительной ускиеры, почтенный негоциант, староста гильдии торговцев тканями, синьор Винченцо Сальери не отрывал глаза от подзорной трубы, привезенной недавно в подарок из Генуи племянником Луиджи.
– Что-то мне не очень-то нравятся эти галеры, – почмокал губами купец. – Подайте знак нашим.
– Слушаюсь, синьор. – Почтительно стоявший рядом с хозяином кормчий махнул рукой.
Черноволосый парнишка, юнга, сидящий в корзинке – «вороньем гнезде» – на верхушке передней мачты, развернув тряпки, поднял повыше зеркало. Поймав солнечный луч, направил его к берегу, несколько раз открыл и закрыл зеркало специальной дощечкой. Немного погодя в горах появился ответный сигнал – яркие вспышки.
– Они отправили галеи наперехват, – доложил кормчему юнга.
Кивнув, тот подошел к купцу:
– Наши галеи идут наперехват, синьор.
– Хорошо, – убирая подзорную трубу, кивнул купец. – Движемся вдоль берега.
Косые паруса ускиеры наполнились ветром.
Зеленая стена воды, казалось, была везде – давила на грудь, лишая остатков воздуха, Иван подумал вдруг, что еще совсем немного – и все! Жаль было погибнуть здесь, почти у самой цели. Жаль…
Оттолкнувшись ногами от дна, Раничев что было силы поплыл на поверхность, видя, как барахтаются совсем рядом темные тени братьев. «А где ж Салим? – вынырнув, подумал он. – Неужели…»
– Хватайся за весло, Иван, – прозвучал за спиной знакомый голос. Раничев улыбнулся… И чуть было не треснулся башкой о камень – так подбросило набежавшей волной, хорошо Салим все ж таки успел его вытащить.
– И долго вы собираетесь там сидеть? – с усмешкой спросили сзади.
Иван и Салим обернулись разом – братья-греки, словно ни в чем не бывало, ухмылялись, сидя в фелюке. Правда, воды в суденышке было аж по колено.
– Мы можем плыть? – обрадованно осведомился Иван.
– Нет, – покачал головой один из братьев, Калликий. – Мы прочно сидим на мели. Одно хорошо – есть время, чтобы подумать, как выбраться.
– Боюсь, что уже нет, – упавшим голосом промолвил Салим, кивая на направлявшуюся к ним галеру. Вторая галера маячила вдалеке, у мыса.
– Ну блин, и влипли… – расстроенно выдохнул Раничев. – Хотя не утопли. Вот уж, поистине, кому повешену быть… Ладно, не будем каркать. – Взглянув на приближающуюся галеру, он неожиданно оживился: – Эй, Аристид, Калликий, сколько воинов может взять галера?
– Эта – человек двадцать.
– Угу… Думаю, с десятком воинов мы справимся. По крайней мере, надо попытаться…
– С десятком? – Салим хлопнул глазами. – А не слишком ли ты…
– Слишком, – засмеялся Иван. – Не с десятком, а с половиной десятка. Салим, ты же сам говорил, что в помощь Аксену дан Артак с воинами. А кто такой Артак?
– Де… десятник, – с уважением глянув на Раничева, несколько обалдело протянул тот.
– Вот видишь – всего лишь десятник. И кто же еще будет подчиняться ему, кроме своего десятка? Таким образом, у нас остается только одна проблема – другая галера! – Засмеявшись, Иван подмигнул братьям: – Эй, ребята, из кого обычно состоят гребцы?
– Преступники и рабы-пленные.
– А русские, поляки, литовцы там есть?
Греки переглянулись:
– Думаем, больше половины.
Галерный комит осторожно всматривался в буруны, кипящие грязно-белой пеной. Если б не приказ, он ни за что бы не сунулся сюда, слишком уж здесь было опасно, даже и для такого небольшого судна. По знаку подкомита шиурма гребла осторожно, едва касаясь веслами воды. И все равно комит опасался…
– Вон, вон остатки фелюки! – наконец закричал он. – Одни доски, и нет кругом никого, видно утопли. Ты доволен, господин? – Он обернулся к Аксену.
– Что он говорит? – спросил тот десятника.
Артак усмехнулся:
– Говорит, все утопли.
– Ну это уж я без него разберусь. Вели – пусть осторожненько подойдут ближе.
Боярский сын, боязливо расставив руки, медленно направился по помосту-куршее на нос. Внимание всех – подкомита, комита, десятника Артака и пятерых воинов было направлено на остатки фелюки и торчащие по курсу камни.
Вынырнув – хорошо, мель! – Раничев всадил нож в высокую корму судна. Подтянулся, помог забраться Салиму и Аристиду.
