ночном вояже – он ведь рассказал Ивану о намерении Марфены. Так что, ежели что… Главное, чтоб Евдокся не догадалась, зачем Раничев на самом деле ходил к ведьме – изведется вся.
От Обидова до Гумнова было версты две, если срезать лесом, или две с половиной – ежели по дороге, и чуть больше – берегом. Решили идти берегом – банька-то у Марфены явно стояла недалеко от реки.
– У меня тут челнок в кусточках, – неожиданно к месту вспомнил Пронька. – Может, на нем?
– Давай, – согласился Иван. – Только тихо.
Вытащив из кустов челнок – хорошо, не рояль – они быстро поплыли вдоль берега, стараясь не цеплять веслами мели, и вскоре оказались у Гумнова – в деревне гулко залаяли псы.
– Греби к берегу, – приказал Раничев. – Вылезаем.
Челнок легко ткнулся носом в прибрежный песок, Иван даже не замочил сапог, а Пронька вообще был босиком.
– Вон, там ее банька, – отрок показал рукой куда-то вперед, за кусты и запоздало предупредил: – Тут ручьишко, осторожнее, господине.
– Спасибо, уже попал, – едва не упав, язвительным шепотом отозвался Раничев. – Долго еще идти?
– Вона!
Из оконца маленькой баньки вдруг пальнуло тусклым желтоватым светом.
– Обе здесь, – уверенно кивнул Пронька. – Колдуют! Сейчас незаметно к окошечку…
– Жди на улице, – безмятежно бросил Иван и, ничуть не таясь, отворил дверь. – Можно к вам, женщины?
Марфена – бесстыдно голая, с намазанной каким-то дурно пахнущим маслом кожей, испуганно бросилась в угол. Старуха же ничуть не испугалась и словно бы ждала Ивана.
– Пришел? – скривив губы, как ни в чем не бывало осведомилась она, этакая классическая ведьма, баба-яга – страшная, горбоносая, с торчащими в уголках рта клыками.
– Спросить кое-что хочу, бабуся, – вежливо сказал Раничев. Старуха кивнула:
– Спрашивай.
Иван без слов посмотрел на Марфену.
– Выйди, – приказала девушке ведьма. – Там есть кое-кто, у бани. Можешь развлечься, хе-хе!
Марфена, не одеваясь, вышла, и снаружи послышался шум.
– Ну? – Мавря нетерпеливо взглянула на гостя, в желтоватых глазах ее стоял жуткий нечеловеческий холод – Иван явно чувствовал его, даже озяб…
– Мои дети…
– Знаю, – старуха осклабилась. – Я многое ведаю – на то и ведьма. Что же про твоих детей… Дай руку…
Иван протянул ладонь.
– Не ту, левую… Видишь свой перстень? На том же месте отметины и у твоих чад. Нехорошие, злые отметины… Чье-то колдовство… Нет, даже не колдовство… его последствия… Что-такое… как волны от корабля. Что-то нужно закрыть…
– Что?!
– Тебе виднее.
Раничев схватил старуху за плечи:
– Ты можешь спасти моих детей, бабка? Я заплачу щедро!
– Нет, – ведьма покачала головой. – Их спасешь только ты сам.
– Как?
– Не знаю. Я лишь могу отсрочить их смерть до следующего лета.
– Спасибо и на том, – Иван облегченно улыбнулся. – Тебе нужно золото?
– Нет, – старуха сверкнул глазами и неожиданно попросила: – Отпусти Марфену.
– Что? – не понял Иван. – Но я же…
– Она все еще любит тебя… И я хочу, чтобы эта любовь умерла. Марфена должна стать ведьмой.
– Но что я могу?
– Вот! – колдунья протянула Раничеву корец с каким-то дурнопахнущим зельем. – Выпей. Ну, не бойся!
Выдохнув, Иван припал губами к корцу – на вкус все оказалось неприятно, но вовсе не так страшно, как можно было ожидать – колдовская смесь чем-то напоминала древнее плодово-ягодное вино за девяносто восемь копеек, которое Иван, будучи в отроческом возрасте, частенько пивал с такими же оболтусами- друзьями, балдея в беседке детского садика номер пять под музыку группы «АББА» или там «Бони М». Противно, но не смертельно. Особенно – с плавленым сырком.
– Ступай! – взяв корец обратно, усмехнулась ведьма. – Твои дети умрут через год.
Раничев поперхнулся.
– Если ты до того времен не закроешь то, что открыто… Кто-то, не ты, открыл это… Я не могу понять, что. Что-то неведомое. Ты знаешь.
– Разберемся, – зло произнес Раничев. – Еще один вопрос. Почему ты помогла мне?
– Ты отдал Марфену. Поверь, она будет хорошей ведьмой.
– Надеюсь, – кивнув на прощание, Раничев вышел из баньки… и нос к носу столкнулся с Марфеной – голой и с каким-то пустым взглядом.
Не сказав ни слова, она молча прошла мимо – хлопнула дверь. Раничев посмотрел ей вслед и хмуро качнул головой. Неужели и в самом деле отпустил? Как сказал Владимир Ильич… Нет, что-то совсем не хотелось шутить. Пройдя берегом, Иван поискал челнок, не обнаружил и шепотом позвал Проньку. К удивлению, отрок откликнулся сразу:
– Я тут, за кусточком.
И в самом деле, Раничев обнаружил парня сидящим в челноке в нескольких метрах от берега и почему- то голым.
– Ты чего это? – удивился Иван. – Купаться, что ли, собрался?
– Какое там купаться, боярин! – задрожав, Пронька обхватил руками озябшие плечи. – Марфена напала, раздела – еле ноги унес.
– Вот дурень, – искренне рассмеялся Раничев. – Коли уже раздела – зачем же уносить ноги? Эх ты, пионер, мать твою за ногу… Ну, греби к берегу.
Усевшись в челнок, Иван погрузился в себя, Вернее, в свои грустные мысли. Невеселым каким-то выдался нынче День пионерии, вот тебе и праздник. Хорошо, хоть кое-что вызнал.
На том берегу, у самой воды, ярко горел костер – видно, пацаны пасли лошадей в ночном или ловили рыбу – как говорится, «взвейтесь кострами, синие ночи!»… Утлый челнок с Раничевым и Пронькой медленно плыл вверх по реке, в черной воде отражались…
Глава 2
Май 1405 г. Великое княжество Рязанское. Визит думного дворянина
Я прошу, хоть ненадолго,
Грусть моя, ты покинь меня…
…желтые усталые звезды.
Год, всего год жизни его малым детям накликала старая ведьма! И практически ничего, ничегошеньки, не пояснила, а только лишь туманно толковала про какие-то дыры, которые кто-то открыл, а нужно их закрыть – дыры во времени? Очень может быть, ведь именно они связаны с перстнем – подарком Тимура – и перстень же связан со зловещими пятнами на пальцах детей. Однако что же делать? Назад, в будущее, не пробиться – не помогают ни перстень, ни заклинание, да ад-Рушдия, старый магрибский колдун, и предупреждал, что талисман потерял свою силу. Ад-Рушдия… Вот кто, возможно, подскажет ответ! Он был в ставке Тимура, в Тебризе, а затем, скорее всего, последовал за повелителем в Китай, на пути в который – в Отраре – Тамерлан умер. Так где же колдун сейчас? Вернулся обратно в Тунис? Ага, прямо на ножи людям бея – правители не очень-то любят колдунов, да и вообще, ад-Рушдия слишком уж наследил в Тунисе – основал секту детей Ваала, устраивал кровавые оргии и похищения людей… нет, вряд ли колдун вернется на родину, скорее, останется в Самарканде… Значит, за год необходимо добраться туда! Что же,
