спутникам, предупредил:
- С деревенскими по пути не болтайте.
Эрнульф усмехнулся:
- Да мы и не думали, патрон. С чего ты взял? Вообще-то мы зря здесь встали - слишком уж открытое место. Привлекаем внимание.
- Тогда едем, - согласился Рысь. - Арминий, ты чего такой кислый?
- Да так. - Здоровяк отмахнулся и сконфуженно покраснел.
- Приставал вчера ночью к кухарке, - мстительно пояснил Эрнульф. - И так оглушительно, что мешал всем спать.
- Молодец! - Юний подмигнул Арминию, от чего тот еще больше сконфузился. - Ну и как успехи?
- Да так…
- Никаких, говоря по правде! - снова встрял в беседу Эрнульф.
Юний рассмеялся и, подогнав коня, выехал на широкую дорогу, ведущую мимо постоялого двора Эрлоина и дальше, за околицу деревни.
Когда проезжали, распоряжавшийся во дворе слугами корчмарь заметил их и даже помахал рукою, но разговаривать не стал, слишком уж далеко было, да и не выказывал он никакого интереса к беседе. Сейчас Эрлоина заботило куда более важное дело, нежели встреча гостей. Тризна! Вот о чем болели головы у всех жителей деревни. Казалось бы, не такое уж и сложное дело - Рысь читал у Тацита о том, что на похоронах германцы вовсе не стремятся к особой пышности, сжигая на погребальном костре одно лишь оружие покойного, иногда коня. Курганов не насыпают - берегут пашни, с таким трудом отвоеванные у леса, и довольствуются лишь небольшим холмиком из дерна. Также на могилах не ставят пышных памятников и надгробий, считая, что все это будет давить на погребенного. В общем, по мнению молодого юриста, похоронная церемония у местных жителей в тщательной подготовке не особенно-то нуждалась. Так, собрать лесин для костров - да мало ли поблизости сухостоя?
- Интересно, где захоронят убитых? - проехав корчму, задумчиво протянул Юний. - Наверное, близ священной рощи, где всегда.
- Может быть, - тронув поводья коня, Эрнульф подъехал ближе к патрону. - А могут и выбрать другое место - уж больно много погибших.
- Посмотрите-ка! - вдруг воскликнул Арминий. - Не там ли вилла бедняги Гретиария?
Он показал рукой на дымящиеся остатки ограды и срубов, маячившие впереди, за вырубленным орешником. И кому он помешал?
- Да, похоже, это так и есть, - присмотревшись, согласно кивнул Рысь. - Вот не повезло бедолаге! Гляди-ка - одно пепелище.
Подъехав ближе, всадники спешились, и Юний, передав поводья Арминию, подошел к высокому шалашу, наскоро устроенному из жердей и еловых веток. Внутри, у сложенного из круглых камней очага, на маленькой скамеечке кутался в старый плащ седой ветеран - сухощавый, но все еще крепенький, сильный.
- Аве, уважаемый Гретиарий.
Хозяин сожженной усадьбы поднял глаза и улыбнулся, узнав гостя:
- Рад, что заглянул ко мне, Юний. Как видишь, мне даже негде принять столь уважаемого посетителя.
- Ничего, - входя, усмехнулся Рысь. - Главное - жив ты сам и жива твоя супруга.
- Да, - Гретиарий горестно покивал. - Жаль, разбежались рабы… Правда, остались колоны и арендаторы. Так что еще не все потеряно, еще отстроюсь. Зять должен помочь. У меня дочь в Вангионах, замужем за Валерием Фусом, торговцем скотом, может, слыхали?
- Слыхали. - Юний уселся на предложенный пень. - Может, пока строишься, поживешь на постоялом дворе?
- Нет. - Гретиарий упрямо сжал губы. - Трактирщик Эрлоин - варвар, как и все в их деревне. А у нас тут, на границе, испокон веку так было: римляне и варвары - отдельно. Это в городах все перемешалось, так что уже и не поймешь, где варвар, а где римлянин. Здесь - наоборот.
- То есть отношения у тебя с Эрлоином плохие?
- Да их вообще нет, - усмехнулся ветеран. - Они, то есть деревня, сами по себе. Ну, римскому правлению, подчиняются, конечно, а так… - Гретиарий проследил, как вошедший с улицы слуга осторожно поставил на очаг медный закопченный котел.
- Сейчас поспеет похлебка, - кутаясь в плащ, поежился старый легионер. - Надеюсь, ты и твои люди не побрезгуете разделить со мной простую солдатскую пищу?
- Не побрезгуем, - кивнул Рысь. - У нас, кстати, найдется вино - Арминий захватил в дорогу баклажку. Эй, Арминий, а ну, тащи сюда вино!
- Славно! - Гретиарий от души улыбнулся, видно, старому вояке было приятно чужое внимание.
Вместо кружек нашлись березовые туеса, быстро скрученные старыми слугами Гретиария, рубиновая струйка вина полилась в импровизированные бокалы, в котелке вскоре забулькало аппетитное варево.
- Желаю тебе процветать, уважаемый Гретиарий! - от души пожелал Юний. - Слышал, вдова Кальвизия хочет поделиться с тобой семенным зерном?
- Да, обещала. Славный был человек Кальвизий… Жаль, мы раньше с ним не очень-то часто встречались.
- А что так?
- Мы ведь служили в разных легионах… Он - в «Примигении», я - в «Августе».
- А, - вспомнил Рысь, - тогда ты должен хорошо знать Октавия Лепида.
- Да знаю, правда, не так хорошо, - отмахнулся ветеран. - И Октавия, и моего соседа, Теренция, с которым хотел уж было судиться из-за спорной межи. Теперь уж и не знаю, кому достанется его участок?
- Наверное, наследникам…
- Если они остались в живых, ведь, похоже, варвары там перебили всех. Спасибо мальчишке, Виницию, если б не его предупреждение, и нас постигла бы та же судьба. А так… - Гретиарий неожиданно улыбнулся. - Пусть сожжен дом, зато осталось и угнанное в лес свиное стадо, и земля. А есть земля - найдутся и арендаторы. Тем более теперь уж мне с Теренцием не судиться.
- Его что - всего пожгли?
Ветеран мотнул головой:
- Да уж, не то слово. От виллы одни головешки остались… впрочем, как и от моей. Словно бы кто специально вредил…
- Это как? - насторожился Юний. - Варвары - они и есть варвары, им бы жечь да грабить!
- Э, не скажи, уважаемый! - Старый легионер покачал головой. - Бывало и раньше, налетали из-за речки, не так сильно, конечно, как в этот раз, но все же… Однако чтобы все до последнего сарая спалить, да еще и кусты и орешник вырубить - это ж не жалко времени было! Словно бы кто очень бы хотел, чтоб и Теренций, и я поскорее отсюда убрались. Ну, Теренцию теперь ничем не поможешь… Там, на месте его виллы, легионеры разбили лагерь. Говорят, должны вот-вот подойти еще несколько когорт из Могонциака.
- Восьмой легион? «Августа»?
- Они… Вся жизнь отдана легиону!
- Ну да, - согласился Рысь. - Legio - patria nostra! Ты ведь получил этот участок земли пять лет назад, уважаемый Гретиарий?
- Нет, пяти еще, пожалуй, не будет, - ветеран зашевелил губами, - ровно четыре года и восемь месяцев.
- Четыре и восемь, - задумчиво повторил Юний. - Там, у вас в легионе, есть такая лысая канцелярская крыса с оттопыренными ушами…
- А, - старый легионер засмеялся. - Вон ты о ком… Пацирий Мус - есть такой. Хитрый, как десять лис. Выделил мне этакую неудобь, хотя, как думается сейчас, нашлись бы места и получше.
- Что же этот Папирий не мог как следует провести межевание? Эвон, почти у всех ветеранов здесь
