Carpe Jugulum. Хватай за горло!

– Но я не раз бывала там и не видела ничего, кроме обычной вересковой пустоши!

– Тут нужно знать правильное направление, – объяснила нянюшка. – В таких местах хрустальный шар показывает не пойми что. Все размытое, все прыгает. Словно смотришь на что-то близкое и далекое одновременно. От этого даже шар слезится.

Она подвинула к Маграт стеклянный шар.

– Вы двое толкайте, а я буду рулить…

– Э… Вы собираетесь заняться ведьмовством? – со страхом спросил Овес.

– А в чем проблема? – осведомилась нянюшка.

– Я просто интересуюсь… – Он густо покраснел. – Ну, не собираетесь ли вы, случаем, срывать с себя одежды, устраивать дикие пляски и вызывать распутных и похотливых демонов? Боюсь, я не смогу принять в этом участие. «Книга Ома» категорически запрещает общаться с ложными пророками и обманщиками-псевдочародеями.

– С псевдочародеями я тоже не стала бы общаться, – сказала нянюшка. – У них бороды отваливаются.

– А мы – настоящие, – добавила Маграт.

– И никаких распутно-похотливых демонов вызывать не собираемся, – заключила Агнесса.

– Хотя можем, если захотим, – едва слышно хмыкнула нянюшка Ягг.

– Ну… Тогда все в порядке, – с облечением произнес Овес.

Ведьмы встали в кружок и сосредоточились. «Мне не нравится Маграт, – вдруг заявила Пердита. – Она стала какой-то другой».

«Это неудивительно», – откликнулась Маграт.

«Она начала распоряжаться и уже не суетится, как раньше. И глаза у нее нормальные, а не мокрые».

«Это потому, что она теперь мать, – подумала Агнесса. – У матерей глаза бывают лишь чуточку влажными».

Хотя сама Агнесса была не слишком высокого мнения о материнстве. Оно, конечно, – дело важное и необходимое, но что в нем такого трудного? С материнством даже кошки справляются. Но все женщины вели себя так, словно их наградили медалью, которая давала им право вертеть людьми направо-налево. «Теперь я – мать, видите большие буквы на ярлыке? А на вас всех написано – „дети“…»

Агнесса мысленно пожала плечами и сконцентрировалась на предмете в руке.

Внутри зеленого шара свет то становился сильнее, то ослабевал. Агнесса участвовала в гадании на магическом кристалле всего пару раз, но не помнила, чтобы свет так пульсировал. Стоило появиться изображению, как свет начинал мерцать и тут же перескакивал на что- нибудь другое… На небольшой, поросший вереском клочок земли… На дерево… На бурлящие облака…

Вдруг в шаре отразилась матушка Ветровоск. Отразилась на секунду и пропала. И шар тут же затянуло непроглядной пеленой: мол, все, девушки, представление окончено.

– Она лежала на земле, – сказала Маграт. – Картинка была очень нечеткой.

– Значит, она в одной из пещер. Она рассказывала однажды, что ходит туда, чтобы побыть наедине со своими мыслями, – ответила нянюшка. – А вы подергивания заметили? Она пытается не подпустить нас к себе.

– Эти пещеры всего лишь дырки в земле, – возразила Агнесса.

– И да… и нет, – пожала плечами нянюшка. – У нее в руках действительно была табличка или мне показалось?

– «Я НИ УМИРЛА»? – уточнила Маграт.

– Нет, эта табличка осталась в ее хижине.

– То есть именно сейчас, когда матушка так нам нужна, она решила переселиться в какие-то пещеры?

– А откуда она знает, что нужна нам? Думаешь, ей известно про вампиров? – поинтересовалась Агнесса.

– Может, пойдем к ней и все у нее спросим? – предложила Маграт.

– Добраться дотуда по воздуху не получится, – задумчиво почесывая подбородок, сказала нянюшка. – Над кривой землей не больно-то полетаешь. Помело так и водит.

– Значит, доберемся пешком, – подытожила Маграт. – До заката еще несколько часов.

– А ты что, с нами? – в ужасе спросила Агнесса.

– Разумеется.

– А как же девочка?

– По-моему, ей нравится спать в перевязи, тепло, уютно… А кроме того, там, куда мы направляемся, чудовища не водятся, – сказала Маграт. – Так или иначе, лично я всегда считала, что материнство профессиональной карьере не помеха.

– А мне казалось, ты решила завязать с ведьмовством, – пожала плечами Агнесса.

– Ну да… решила… Но сначала надо убедиться, что с матушкой все в порядке, разобраться с вампирами, а потом уж я займусь другими делами…

– Там может быть опасно! – воскликнула Агнесса. – Нянюшка, чего ты-то молчишь?

Нянюшка Ягг развернулась вместе со стулом и посмотрела на девочку.

– Ухти-тухти… – проворковала она. Маленькая головка шевельнулась, и Эсме открыла голубые глаза.

Нянюшка Ягг задумчиво разглядывала девочку.

– Берем ее с собой, – наконец заявила она. – Джейсончик, когда был малышом, повсюду со мной таскался. Детки любят, когда мамочка рядом.

Она еще раз взглянула на малышку.

– Да, – кивнула она. – Отличная мысль.

– Э… А может, я чем-то могу помочь? – неуверенно произнес Овес.

– Нет. Вот тебя мы с собой не возьмем. Это слишком опасно, – не терпящим возражений тоном отрезала нянюшка.

– Тогда с вами отправятся мои молитвы!

– Главное, чтоб не отставали, – презрительно фыркнула нянюшка.

Мелкий дождь промочил возвращавшего в замок Ходжесааргха до нитки. В манок тоже попала влага, и теперь издаваемые Ходжесааргхом звуки могли привлечь разве что странных, населявших древние захоронения существ. Ну, или заболевшую ангиной овцу.

Вдруг Ходжесааргх услышал треск сорок.

Привязав осла к молодому деревцу, он вышел на поляну. Сороки разорялись на чем свет стоит, но, увидев сидевшего на осле Короля Генри, сразу вспорхнули с деревьев и разлетелись в разные стороны.

И тут Ходжесааргх увидел прижавшегося к поросшему мхом камню…

…Птенца. Маленькую сороку. Она была мокрой и какой-то неправильной, словно кто-то вдруг решил собрать сороку и даже сделал это, но так и не разобрался, как, собственно, она работает. Увидев Ходжесааргха, птенец начал биться, попытался взлететь, расправил помятые крылышки – и вдруг превратился в крошечную копию Короля Генри.

Ходжесааргх попятился. Сидевший на жердочке орел повернул закрытую